Билл Хатчинсон шагнул к жене и силой отобрал билет. В центре развернутого листа обнаружилась черная метка, которую накануне вечером мягким карандашом намалевал мистер Саммерс. Билл высоко поднял бумажку, толпа загудела и пришла в движение.
— Ну вот и разобрались, — подытожил мистер Саммерс. — Теперь давайте поскорее с этим покончим.
Пусть жители порядком подзабыли ритуал и утеряли изначальный черный ящик, зато про камни не забыл никто. Мальчишки приготовили целую кучу, да и вокруг на земле валялось множество камней, меж которыми трепыхались на ветру уже ненужные лотерейные билеты. Миссис Делакруа остановила выбор на булыжнике таких размеров, что сумела поднять его только двумя руками.
— Чего ты там возишься? — обратилась она к миссис Данбар. — Пошевеливайся.
Миссис Данбар тем временем набрала полную горсть мелких камней. Она распрямилась и сказала, отдуваясь:
— Я что-то уже подустала. Давай, ты начнешь, а я поддержу.
Ребятня давно держала свои камни наготове. Кто-то всучил несколько камешков и малышу Дэйви.
Тэсси Хатчинсон стояла теперь одна в центре круга и умоляюще протягивала руки к односельчанам. А круг смыкался все плотнее.
— Это неправильно, — сказала она.
Первый камень попал ей в голову чуть выше уха.
— Ну-ка дружнее! Ну-ка все вместе! — подбадривал толпу Старина Уорнер. Теперь ближе всех к жертве оказались Стив Адамс и миссис Грейвз.
— Так не должно быть! Это неправильно! — крикнула миссис Хатчинсон.
И камни полетели градом.
…Корабль их ждал у берегов,
Безмолвный и пустой.
Был поднят парус из тафты
На мачте золотой.
Но только выплыли они,
Качаясь, на простор,
Сверкнул зловещим огоньком
Его угрюмый взор.
Стоял он молча у руля
И был угрюм и строг;
И вдруг заметила она
Копыта страшных ног.
Не гнулись мачты корабля,
Качаясь на волнах,
И вольный ветер не шумел
В раскрытых парусах.
— О, что за светлые холмы
В лазури голубой?
— Холмы небес, — ответил он. —
Где нам не быть с тобой.
— Скажи: какие там встают
Угрюмые хребты?
— То горы ада! — крикнул он. —
Где буду я — и ты!
Две мачты сбил он кулаком,
Ногой еще одну;
Он судно надвое разбил
И все пустил ко дну. [34]
Из средневековой английской баллады «Джеймс Харрис, демон-любовник»