В салон заглянула Джордан. Вошла и снова опустилась в кресло с бокалом мартини в руке.
— Вроде бы это не в твоем стиле, подслушивать чужие разговоры, — заметил Бринстон.
— Шутишь, что ли? Я работаю на спецслужбы Соединенных Штатов. — Она протянула ему бокал. — Откуда вдруг такая подозрительность?
— Потому что я тоже там работаю.
— Между нами много общего, — сказала она и откинулась на спинку кресла. — И ты, и я готовы отдать жизнь и все самое дорогое, если того потребует долг.
Она была права. Бринстону вспомнилось, как в Москве он начинял жучками дом директора секретной службы Российской Федерации — ФСБ, наследницы КГБ. Тогда ему удалось уйти, едва не распрощавшись с жизнью. А прошлым летом на Филиппинах, на острове Джоло, он провел уникальную хирургическую операцию — вживил жучок, продукт нанотехнологий, в полость рта лидеру Исламского Братства. Бринстон ввел наркоз террористу, пока тот спал, затем имплантировал микроскопическое записывающее устройство в верхнюю десну. И террорист, не подозревая, что теперь американцы слышат каждый его разговор, снабжал их ценнейшей информацией о деятельности Братства. Бринстон успешно провел обе эти опасные операции.
Бринстон вздохнул.
— Ей очень одиноко.
— Это чувство мне хорошо знакомо.
— Твои родители развелись, когда ты была еще ребенком?
Она кивнула.
— До сих пор не разговаривают.
— А твой отец вроде бы ученый?
— Да. Стефан Райан. Нобелевский лауреат по химии.
Кошка принялась играть шнурками ее сапожек. Джордан наклонилась погладить ее, но Баньши прижала уши, зашипела и метнулась в проход.
— Между ними никогда не было ничего общего. Ведь моя мама была моделью.
— Тогда почему они поженились?
Джордан скроила смешную гримаску.
— В семье отца были деньги. Все очень просто.
— А ты больше похожа на маму или на отца?
— Конечно, на папу. Это ведь он меня воспитывал. Мама всегда говорила: от нее я унаследовала тело. А ум — от отца. А вот со старшим братом Робертом вышло наоборот. У него внешность отца и мозги матери.
— Так что тебе больше повезло.
— Спасибо, — она усмехнулась, тряхнула густой рыжей гривой. — К чему все эти вопросы?
Бринстон отпил глоток.
— Чуть раньше, при первом разговоре, жена намекала на развод.
— Ты этого хочешь?
— Нет. Да и Кайлин, думаю, тоже не хочет. Просто разрывается, чувствует, что так дальше жить нельзя.
— Постараюсь сделать все, что в моих силах, чтоб сохранить семью. Не хочу, чтоб моя дочурка стала свидетельницей развода.
— Иногда последнее лучше, чем наблюдать за тем, как родители все время ссорятся.
— У нас с Кайлин и ссор маловато. — Джон покачал головой. — Хочешь, скажу одну странную вещь? Генерал Дельгадо советовал мне развестись.
— Лично меня это не удивляет. Директор нашей службы смотрит на тебя как на сына, которого у него самого никогда не было.
— Джеймс Дельгадо спас мне жизнь, — тихо заметил Бринстон и опустил глаза.
— Когда ты служил рейнджером?
— Задолго до этого. Он и мой отец… были лучшими друзьями. Отец — чиновник высокого ранга в разведывательных службах. Однажды вечером, мне было тогда десять, Дельгадо приехал в наш летний домик. А ночью к нам пробрался убийца, напал на отца. Дельгадо крикнул, чтоб я бежал. А сам остановил мерзавца, но тот ранил его ножом. Отец умер той же ночью. С тех пор мы с ним и сблизились.
— Так вот откуда на щеке директора такой безобразный шрам?
Бринстон кивнул.
— Мне всегда было интересно, но никто об этом не говорил. — Джордан отпила глоток мартини. — Вроде бы ты говорил, что твой отец очень хотел найти Радикс?
— Сам узнал об этом всего два года назад. Со слов мамы, он никогда не обсуждал в семье такие вещи.
— Человек, полный тайн, верно? Вот она, наследственность. Неудивительно, что твой отец и генерал Дельгадо были друзьями.
— Послушай, Джордан. Нам надо обсудить операцию «Затмение». Что-то явно пошло не так во время сегодняшнего задания на ранчо «Хала». И это меня тревожит. — Джон откинулся на спинку кресла. — Хочу разобраться. Возможно, понадобится твоя помощь.
Лос-Анджелес
20.15
Шайне Бринстон было чуть больше года, а она уже уверенно топала к рождественской елке. Остановилась, ловя свое искаженное отражение в стеклянном шаре, и заулыбалась. У Кайлин этот момент вызвал нежную улыбку. И одновременно на глаза навернулись слезы. Как же ей хотелось, чтобы Джон был сейчас здесь! Чуть раньше тем же вечером она в разговоре с мужем впервые произнесла слово «развод». И хотя теперь сожалела об этом, все же надеялась: возможно, это как-то подстегнет ее мужа, и он завтра же вернется домой. Она почти ничего не знала о его работе на разведку, но понимала: она его стимулирует. Джон всегда любил рисковать.
Детство его было омрачено болезнью Пертеса. Она сопровождалась авикулярным некрозом — поступление крови в бедренную часть ноги было затруднено. Мальчик перенес несколько операций. Месяцами он был прикован к постели, затем его заковали в корсет, и он передвигался в инвалидной коляске. Телесный недуг компенсировался бурным развитием мышления. Отец в этом смысле всячески поощрял Джона. Мальчик читал запоем все книги подряд.
Но болезнь не стала единственным вызовом. Отца, Джейсона Бринстона, убили в их летнем доме в Нантакете. К счастью, друг отца, Джеймс Дельгадо, сумел остановить убийцу, и тот не успел убить еще и Джона. С той страшной ночи Дельгадо заменил мальчику отца.
В возрасте одиннадцати лет наметились перемены к лучшему — в том, что касалось болезни, а не трагической смерти отца. Джон уже мог обходиться без корсета и инвалидной коляски, вернулся в школу. Он стремительно наверстывал упущенное. Мальчишки, дразнившие его за то, что он так слаб и хрупок, вдруг с удивлением обнаружили, что Джон стал выше и сильнее своих одноклассников.
Джон не любил оглядываться назад. Иногда это хорошо. Иногда — плохо.
Он отказывался говорить о своей болезни и смерти отца. Кайлин так и не успела познакомиться с Джейсоном Бринстоном, но ее свекровь уверяла, что между Джоном и отцом всегда существовала самая тесная связь. Да и внешне он больше походил на отца — формой лица, правильными чертами и смугловатым цветом кожи. Сходство переходило из поколения в поколение. Вот и у Шай были светло-синие глаза — в точности как у отца и деда.
Как-то Джон признался ей, что борьба с болезнью приучила его к бесстрашию. Кайлин чувствовала, муж позволяет себе расслабиться лишь в те моменты, когда бывает с семьей. После лишенного движения и спорта детства, Джон жаждал риска — только тогда он чувствовал, что живет полной жизнью. Поэтому и последовал по стопам отца, став агентом разведки под прикрытием.