Вдыхая морозный воздух, Дина с Дилоном прошли по расположенному полукругом Южному портику. Снег засыпал ветви и листья южного дерева магнолии, которое в свое время высадил Эндрю Джексон в память о покойной жене Рейчел. С того времени возникла традиция: каждый президент, включая и Александра Армстронга, должен был посадить дерево возле Белого дома.

— Что-то не видно было на вечеринке Бруки, — заметила Дина.

— Она на Манхэттене. — Глаза его сверкнули. — Мы разошлись, два месяца назад.

Дина так и замерла, изо всех сил стараясь скрыть удивление. Она понятия не имела, что их брак оказался столь непрочным.

Агент секретной службы Натали Хатчинсон торопливо взбежала по ступенькам, ведущим к портику. В своей черной униформе она больше походила на офицера полиции, нежели на сотрудника отдела безопасности, которому поручено охранять президента и его ближайшее окружение.

— Мистер Армстронг, желательно, чтобы вы не выходили на Южный портик. Из соображений безопасности.

— Нам с Диной надо уединиться, обсудить кое-какие дела.

Агент окинула их неодобрительным взглядом.

— Пожалуйста, прошу, сократите обсуждение до минимума.

Дилон проводил ее взглядом, остановился, оперся рукой о колонну. Потом обернулся к Дине.

— Меня тревожит положение дел в «Тафт-Райдер». Ты на грани того, чтоб разрушить все, что мы вместе создавали тяжким трудом.

Дина вздохнула и пожалела о том, что не глотнула чего-нибудь крепкого перед тем, как он вытащил ее сюда, на мороз.

Последние два квартала ее корпорация переживала не лучшие времена. Еще до того, как она взяла на себя управление этим фармацевтическим гигантом, холдинговая компания Дилона инвестировала в «Тафт-Райдер» значительную сумму, чем спасла фирму от банкротства. Дилон был настоящим мастером по части выискивания недооцененных компаний с большим потенциалом развития. Финансовые и биржевые журналы окрестили его Алхимиком Рынка, благодаря умению превращать в золото активы изначально слабых и на первый взгляд бесперспективных корпораций.

— Я ведь уже говорила, Дилон, сейчас у нас в разработке несколько весьма многообещающих препаратов. Надеемся, что скоро «Тафт-Райдер» начнет выпускать их, вытесняя с рынка устаревшие.

Он покосился на агента Хатчинсон, застывшую у входа в Синий зал.

— Я твоего оптимизма не разделяю. Впрочем, обсудим это позже. Я хотел поговорить о Радиксе. Ты уверена, что Пантера в состоянии найти его и доставить нам?

Дина смотрела в зимнее небо.

— Я в Пантеру верю. Проект выглядит многообещающе.

— Я выложил кучу денег, чтоб завладеть Радиксом, но если ты не сможешь нормально контролировать эту сделку, то все всплывет и грянет грандиозный скандал.

— Прошу прощенья, — вмешалась агент Хатчинсон. — Не могли бы вы пройти внутрь?

Дина вздрогнула, не ожидая увидеть ее так близко. С другой стороны, она была даже благодарна агенту секретной службы за то, что та положила конец этому неприятному разговору.

— Мы уже закончили, — бросил Дилон.

Они двинулись к дверям, и он проворчал:

— Завтра утром позвоню. И уж постарайся, чтоб все получилось.

Дина Риверсайд кивнула. Она опасалась самых неприятных для себя последствий — это в том случае, если не удастся доставить Радикс брату президента.

Глава 4

Аспен

17.16

Из мумии эпохи Ренессанса сочилась кровь.

Джон Бринстон наклонился, чтобы присмотреться к разрезу. Уж не галлюцинации ли у него? Тоненький алый ручеек вытекал из разреза на груди монаха Занчетти. Джон взял себя в руки, развернул рулон марли, тщательно вытер эндоскоп. Потом положил его на монитор, так, чтобы зонд был развернут к саркофагу с мумией.

Камера эндоскопа передавала изображение всего, что находилось у него за спиной. На экране промелькнула чья-то тень, двигавшаяся прямо на него. Бринстон резко развернулся. Мужчина появился словно из-под земли. Ростом он был на три дюйма выше Бринстона — три фута пять дюймов, — но сейчас казался еще выше и крупнее.

Человек этот работал на службу безопасности при госдепе, хотя по его одежде догадаться об этом было трудно. Сотрудникам из его ведомства нравилось, когда их посылали на задания на ранчо «Хала» — ведь костюмами и галстуками можно было пренебречь. На этом горнолыжном курорте толстый свитер, джинсы и ковбойские сапожки были идеальным камуфляжем. Особенно здесь, в Аспене, где богатые туристы щеголяли в облегающих неоново-розовых лыжных костюмах с оторочкой из натурального меха.

Агент в свитере с оленями воинственно размахивал арабской саблей.

— Вот уж не знал, что госдеп перевооружил своих людей, всучив им сабли вместо пистолетов, — усмехнулся Бринстон. — Похоже, что урезание бюджета президентом Армстронгом сказалось, прежде всего, на ваших парнях.

— Заки не разрешает пользоваться огнестрельным оружием здесь, в «Ассамблее мертвых».

— А ты знаешь, как пользоваться этой штукой, агент Креггер?

— Откуда тебе известно мое имя?

— Всегда выполняю домашние задания.

Креггер смотрел строго.

— А тебя как звать?

— Джон Роби, — солгал Бринстон.

Креггер усмехнулся:

— О'кей. Мог бы сойти за сына Кэри Гранта, [7] если б у него таковой имелся. И еще мне сдается, ты вор-домушник.

— Небось насмотрелся разных фильмов. Типа «Поймать вора».

— Да, раз двадцать смотрел. Я вообще большой поклонник Хичкока.

— Что ж, мне повезло.

— Люди Заки никогда не обыскивают комнату с мумиями, — пробормотал Креггер. — Хорошо, что этим занялся я.

— И опять мне повезло.

— Кем бы ты там ни был, — начал Креггер и потянулся к рации, — пора вызывать подмогу.

Бринстон скрестил руки на груди:

— Что, одному не справиться?

— Ладно, — вспыхнул агент. — Хочешь иметь дело со мной? Давай! К твоим услугам.

Креггер взмахнул саблей. Бринстон успел перехватить его руку за толстое запястье и отвести удар. Изогнутое лезвие прошло над его плечом и угодило прямо в грудь мумии монаха Занчетти.

— Что за чертовщина? — крякнул агент. — Мумия кровоточит!

Бринстону как раз и нужно было, чтоб он отвлекся. Он размахнулся и врезал Креггеру по подбородку, отбросив его назад. Окровавленная сабля полетела на пол. Агент быстро пришел в себя и набросился на Бринстона, точно разъяренный бык. От мощного толчка Джон отлетел к саркофагу. Труп Занчетти лопнул, как переспелый плод, под тяжестью обрушившегося на него веса. Голова мумии отлетела и покатилась по мраморному полу. Бринстон принял на себя всю силу удара. Грудь обожгло болью. Левую руку свело судорогой — от кисти до плеча.