Созданная во время реставрации собора эта гротесковая фигура, если верить слухам, плевала в сторону того места, где позже, в 1889-м, была построена Эйфелева башня. Николет Бетанкур даже усматривала в этом определенный символ: старый мир из камня высмеивал новый, из стали.
— Я вот все представляю, как делла Ровере поднимался по этим ступенькам, — сказала Кори. — Это всего лишь догадка, но, возможно, священник спрятал Сцинтиллу внутри одной из горгулий в 1502-м, прежде чем Чезаре Борджиа удалось его настигнуть. На протяжении столетий горгульи постепенно разрушались, их каменные обломки падали на площадь. А потом в 1840-х началась реставрация, которую возглавлял Виолет-ле-Дюк. Архитектор распорядился убрать все горгульи, представляющие риск для жизни горожан. Во время этой реставрации он обнаружил Сцинтиллу, спрятанную в горгулье.
— На что намекаешь? — спросила ее Бетанкур.
— Возможно, архитектор нашел ее и решил перепрятать внутри какой-то другой фигуры. Примерно в это же время он встречался с дедом Карла Юнга, великим магистром швейцарского ордена.
— Виолет-ле-Дюк часто ездил в Швейцарию, — заметила Бетанкур. — И провел последние годы жизни в Лозанне. Там и умер в 1879 году.
— Вполне вероятно, что он мог знать деда Юнга, — добавила Кори. Она держалась за решетку, отделяющую их от интересующей их горгульи и других фантастических фигур, размещенных в галерее. — Можно как-то пробраться туда, чтобы получше их разглядеть?
— Только обещай, что будешь осторожна. Темно, скользко и очень опасно, — сказала Бетанкур и отложила зонт в сторону. А затем открыла черную дверцу из металлических прутьев — в точности, как в тюремной камере. — Иди, но я должна увидеться с Ваденом прежде, чем он заподозрит неладное. — И с этими словами она передала свой зонт и ушла, а Вёрм присоединился к Кори.
Вблизи фигуры выглядели еще более зловещими. Возникло воспоминание из детства: она смотрит фильм «Волшебник из страны Оз». Плюющаяся горгулья походила на одну из злобных летающих обезьян, которые так напугали Дороти и ее друзей.
Вёрм подошел поближе. Два блестящих черных зонта сомкнулись.
— Думаешь, Сцинтилла где-то у нее внутри?
— Надеюсь. — Тут Кори поймала себя на одной мысли. Странно все же, что тайником для Сцинтиллы Виолет-ле-Дюк выбрал одну из самых знаменитых гротесковых фигур. Зачем привлекать к этому месту излишнее внимание? Затем она подумала: ведь архитектор мог и не знать об истинной ценности и предназначении своей находки. Как и о славе, которую снискает себе это скульптурное изображение.
Подача электроэнергии в собор возобновилась. Весь западный фасад озарился золотистым сиянием. Кори подпрыгнула, потом обхватила себя руками за плечи, подняла глаза. Небо прояснилось. Дождь перестал, но холодный ветер задул еще сильней. Зонт стал не нужен, и она прислонила его к ограждению.
Слева от Лe Стрижа находилась скульптура совы с широко открытым клювом. Она тоже показывала язык. Прямо под горгульей находились так называемые «крокеты» — два лепных украшения в виде листьев, причем верхний выступал над нижним. Рядом с крокетами торчали из стены стержни с миниатюрными лампочками, тоже Подсветка. Они отбрасывали на скульптуры янтарно-золотистое сияние.
Мокрые волосы липли к лицу, Кори устало закрыла глаза. Затем дотянулась до крыла горгульи и начала ощупывать пальцами изваяние. Подобно слепому, который изучает лицо незнакомца, она передвигала пальцы от рогов к выпуклому лбу, затем ощупала глубокие ушные раковины. Дотронулась до впалых щек, раздутых ноздрей крючковатого носа. На протяжении почти двух веков ненастная парижская погода изрядно сгладила черты этой скульптуры. Затылок подвергся эрозии. Нос и даже кончик длинного языка тоже не избежали этой участи.
— Есть только один способ узнать, внутри Сцинтилла или нет, — заметил Вёрм. — Давай разломаем эту хреновину.
— Нет, скульптуру никак нельзя разрушать. Это же произведение искусства.
— Тоже мне, произведение. Кусок камня.
Услышав за спиной шаги, Кори и Вёрм тут же обернулись. Из-за северной башни навстречу им вышел мужчина. Высокий и мускулистый, с толстой жилистой шеей. Он прошел через дверцу на маленький балкон и приблизился к ним. Ноздри его гневно раздувались.
— Санто Борджиа, — сказал Вёрм. — Не видел тебя со дня той встречи на бойне.
— Мы нашли тело матери в Боллингене, — пробормотал Санто и сжал пальцы в кулак. — Скольких из нас вы успели убить за эти годы, а, доктор Вёрм?
— Скольких Борджиа? — переспросил Вёрм. — Ну, троих или четверых. Я неплохой боец. Это всегда удивляет людей, им и в голову не приходит, что математик неплохо умеет драться. Но вашей матери я не убивал. Лукреция утонула в подземном озере, под башней Юнга.
— Думаешь, я в это поверю? Ладно, заткнись! И давай сюда реликвию!
Вёрм покачал головой.
— Она навеки потеряна для истории.
Санто набычился, затем рванулся вперед и схватил Кори. Вёрм бросился ей на помощь, но Борджиа отшвырнул его одним толчком и снова накинулся. Кори верещала и отбивалась, потом извернулась и укусила его за руку. Но для Санто все было нипочем. Резким движением он поднял девушку над головой, потом перекинул ее через скульптуру Лe Стриж. Она стала падать вниз, тело ее казалось невесомым. Кори пролетела над скульптурой и увидела внизу булыжник мостовой. Она не то что кричать, даже дышать не могла, ее парализовал ужас.
Находившийся в галерее Нотр-Дам Вёрм видел, как Санто Борджиа перекинул Кори через скульптуру. Озверев от ярости, он бросился на обидчика. Борджиа обладал недюжинной физической силой, весь состоял из накачанных мышц, но ярость Вёрма была слишком велика. Он размахнулся фонариком в металлическом корпусе и что есть силы ударил Борджиа по ключице, затем нанес страшный удар по голове. Он слышал, как треснула кость, — ему удалось сломать Борджиа носовую перегородку. Затем Вёрм отшвырнул фонарик, обхватил противника за шею и плечи, чем полностью обездвижил, и принялся бить его головой о каменную балюстраду.
— Тебе не следовало сбрасывать Кори с башни, — прохрипел он.
Борджиа распростерся на полу. Он был без сознания. Вёрм отставил его и бросился вниз по лестнице.
Кори повисла на нижнем крокете в нескольких футах от скульптуры. Когда Санто перекидывал ее через гротесковую фигуру, она сгруппировалась и отлетела к стене галереи. Ей удалось увернуться от столкновения со скульптурой, но при этом она ударилась о верхний крокет. Тот раскололся, страшная боль пронзила левую руку Кори. Потом она свалилась на нижний крокет, сильно ударилась грудной клеткой, зато это замедлило ее падение, и она смогла ухватиться за каменный завиток.
Она собрала все силы, приподнялась и только теперь осознала, насколько была близка к гибели. А потом, свисая с крокета, вдруг подумала, что стоит ослабить хватку — и она полетит вниз, на мостовую, до которой было футов двести, не меньше. Собрав все оставшиеся силы, она перекинула руку через крокет. Потом перекинула ногу через металлический стержень, на котором держался маленький прожектор подсветки. Затем, цепляясь за ограждение, взглянула на верхний крокет прямо под скульптурой, который сломала при падении. Из раскрошившегося основания лепнины торчала какая-то деревянная рукоятка. И Кори поняла: во время реставрации Виолет-ле-Дюк спрятал некий предмет внутри крокета, прямо под гротескной фигурой.