Майор Котляров только прилег отдохнуть, как его разбудил ефрейтор Геманов, принявший на себя обязанности денщика, которых, как известно, в Советской Армии не было и нет. Приземлившийся несколько минут назад разведчик-корректировщик Р-189 немецкого производства, традиционно называвшийся «рамой», привез пренеприятное известие. К городу двигались две механизированные колонны, прикрытые с воздуха реактивными истребителями и зенитками.
Поднятые по тревоге бойцы занимали свои места, а Котляров и Верман вместе прикидывали вероятные действия противника, когда над городом разгорелся воздушный бой. Несколько десятков легких винтовых истребителей-бомбардировщиков в сопровождении реактивных истребителей странной двухвостой схемы пытались бомбить город и порт, а некоторые истребители-бомбардировщики, несущие торпеды, – торпедировать эсминцы и катера ОВР [65] , стоявшие в порту. Недолгий, как и все воздушные бои, но упорный бой закончился победой советских «МиГов» и израильских «Яков», а также зениток. На берег, в море и на улицы города упали горящие самолеты, в основном английские. Понесли потери и израильтяне, и русские. Пилоты противника принадлежали к элите британской авиации – палубным летчикам, дрались упорно и умело. Спасло положение только превосходство «МиГов» в летных характеристиках и вооружении, да мощное зенитное прикрытие. Стреляло все. Эсминцы били не только из зениток, но и орудиями главного калибра по торпедоносцам, катера расстреливали атакующие на малой высоте истребители-бомбардировщики из своих спаренных 25-миллиметровых установок.
Не успел затихнуть воздушный бой, как на город и порт обрушились тяжелые снаряды сухопутной артиллерии. Это подошли к городу армейские части противника. Вопреки ожиданиям арабы отбили даже атаку танковой и мотострелковой рот, брошенных Котляровым в разведку боем. Несвойственная обычным арабским частям стойкость быстро получила объяснение, так как среди захваченных в бою пленных оказалось несколько немцев, бывших военнослужащих Африканского корпуса Роммеля.
Неторопливо разгоравшуюся артиллерийскую дуэль между тяжелыми пушками наступавших и тяжелой береговой артиллерией базы прервал налет реактивных «Илов». Подавив на время огонь арабов, они помогли отбить их массированную атаку. Но и без этого она была обречена на неудачу. Тяжелые танки русских со стомиллиметровыми пушками и мощной броней настолько превосходили «Кромвели» атакующих, что расстреливали их, как уток. Против них оказались бессильны и новейшие противотанковые «шестифунтовки» английского производства, и только самоходные «двадцатипятифунтовки» могли подбить их своими кумулятивными снарядами.
Два дня, огрызаясь контратаками, бригада Гонта пыталась отойти назад к Голанам, но подошедшие части израильтян при поддержке русских держали ее, как собаки загнанного на охоте медведя. И как удар рогатиной в сердце стала атака танков Котлярова, дошедшая до штаба бригады. Сдаваясь, генерал Гонт повторил, как говорят, любимую фразу английских моряков:
– У короля много.
Единственное, что так и осталось непонятным в контексте этой фразы, у какого из королей – английского или иорданского…
Сирия. Эль-Камышлы
Первоначальная эйфория дня освобождения города от ненавистных ференги быстро сменилась злобой на освободителей и восставших. Иракские солдаты не стремились выйти из города для боев с подходящими войсками гяуров [66] . Нет, они предпочитали отсиживаться в тылу, грабя все, что плохо лежит, и насилуя женщин. Начали они, понятно с неверных и их пособников, но теперь перешли все границы, грабя любые более-менее богатые дома и насилуя всех женщин и девочек без разбора. Но и протестовать против этого было особо некому, самые храбрые из последних сил держали фронт против страшных, похожих на ифритов [67] сенегальских стрелков и мрачных, стремящихся отомстить за убитых соплеменников французов. Самые богатые и умные давно, еще в самом начале восстания, разбежались, прихватив наиболее ценные и малогабаритные вещи. Поэтому, как всегда, больше всего горя и лишений выпало на долю простых людей, ради счастья которых и начиналось восстание. Кроме иракских солдат не меньшую опасность представляли и налеты французской авиации. Начавшие с разбрасывания листовок на французском и арабском языках с простыми понятными картинками, живописавшими, что ждет восставших в будущем, самолеты теперь сбрасывали настоящие бомбы. Правда, в первую очередь они бомбили военные объекты – район казарм, батареи зениток, окопы, вырытые на окраинах города. Но летали они на большой высоте и бомбы сбрасывали чаще всего с горизонтального полета, а отменить рассеивание в таких условиях не способен даже Аллах, установивший законы этого мира. И падали бомбы на площади и дворцы, на хижины и сады, на восставших и на простых горожан, не сделавших ничего плохого. Все прятались в наспех вырытых щелях и укрытиях, многие скрывались в храмах, наивно полагая, что Господь спасет их от грубой материальности мира. Несколько местных дервишей после первых же налетов объявили, что настали последние дни и Аллах решил разрушить этот мир до конца с помощью безбожных иблисов – русских и их помощников, неверных франков, и призвали всех правоверных к джихаду. Погибший же мученик за веру, как известно, попадет в рай, к гуриям и сможет взять с собой еще сорок своих родственников. Вот только листовки, разбрасываемые французами, давно разъяснили, что ждет попавших в их руки, и желающих стать шахидами было совсем немного. Потому что на листовках в картинках, называемых у американцев комиксами, вполне доступно любому неграмотному крестьянину было нарисовано, что их будут вешать. Повешенный же, как известно, никогда в рай не попадет.
Тем временем французы, давя обороняющихся артиллерийским огнем и налетами авиации, при поддержке танков «Рено» R-35, устаревших, но вполне боеспособных, с толстой броней и 37-миллиметровыми пушками, неудержимо продвигались вперед. Неторопливое, грозное наступление при огневом превосходстве и постоянных налетах неуязвимых русских реактивных бомбардировщиков, получивших уже прозвище «Летающие иблисы», за налетом которых следовал бомбоштурмовой удар винтовых бронированных штурмовиков, прозванных с легкой руки кого-то из советников «Черная смерть», привело к панике среди восставших. Появилось множество дезертиров, которых пытались ловить стоявшие в тылу заградотряды из иракцев, что ничуть не добавляло признательности к ним у местного населения. Поэтому, когда французы нанесли основной удар, подтянув еще несколько батальонов из других, уже усмиренных мест, местное ополчение просто разбежалось или сдалось, подставляя под удар иракцев.
Вот тут-то иракцы и показали себя. Не вступая в бой, поспешно бросая оружие и снаряжение, они побежали еще до непосредственного соприкосновения с наступавшими французами. При этом не забывая прихватить с собой все награбленное.