Господи, как же она мечтала, чтобы Ярослав взглянул на нее иначе, не только глазами делового партнера, вернее, сообщника! Иногда казалось, что-то просверкивало в его светлых, прозрачных, но при этом совершенно непроницаемых глазах. И какое же отчаяние она испытала, когда перед Новым годом он распростился с ней совершенно спокойно и даже равнодушно!
«Не позвоню! – поклялась себе Лида. – Ни за что! Ему не надо – ну и не надо!»
Терпения сдержать клятву хватило до 31 декабря. Потом она все же начала названивать Ярославу, лицемерно уверяя себя в том, что хочет просто поздравить его – и ничего более. Однако домашний телефон его молчал, молчал, молчал… Уже ближе к вечеру Лида вспомнила, что Ярослав вроде бы собирался уехать к каким-то друзьям.
А может, к подругам? Может быть, у него есть кто-то? Расставшись с Лолой, он завел другую. А может, он с Лолой-то и помирился?
Ладно, это его личное дело. А она все равно должна ему дозвониться, думала Лида. Чтобы попросить прощения за то, что вовлекла его в свои игры. Ведь когда он молча ушел от нее с таким небрежным видом, как если бы только и мечтал оказаться от нее минимум за десять верст, Лиду словно током ударил стыд.
Тут сыграл свою роль, конечно, и разговор с Виталием. Она позвонила бывшему мужу, чтобы узнать, была ли у него Майя, и наткнулась на взрыв такой ярости, такого презрения! Она всегда считала Виталия мягкотелым, трусоватым, хитрецом из разряда тех, кто сам себя вокруг пальца обведет, и оторопела, услышав его отповедь. Так и не сказал, приходила ли Майя, – просто выкрикнул Лиде совет: образумиться, остановиться, пока окончательно не озверела. И швырнул трубку.
Лида обмерла. Так это она озверела?! Да Виталик с ума сошел! Это ведь Майя…
Но вдруг откуда ни возьмись нахлынуло воспоминание о сне, который она видела после исчезновения Сережи. О том, как бежали из темного леса по снегу две красные волчицы. Две…
Ну, насчет Майи все понятно, у ней ни жалости, ни совести, одна волчица – это она. А вторая? Неужели Лида?..
И что, Ярослав тоже о ней так думает? Кем он ее считает? В самом деле озверелой девкой, у которой настолько прозрачные понятия о чести и порядочности, что она запросто покрывает несостоявшегося убийцу и отравляет жизнь красивой женщине? Ведь она ничего не рассказывала ни Ярославу (как и Виталию, впрочем) про отношения Сергея и Майи, так что для них Майя – невинная жертва ее самодурства. Конечно, Ярослав безропотно помогал Лиде, но это и понятно: все-таки он у нее, так сказать, на крючке. Жертва ее шантажа…
И она названивала Ярославу вчера, чтобы сказать: никакого шантажа больше не будет. Он свободен.
Лида должна была сказать это ему, даже если бы потом их дороги никогда больше не пересеклись бы!
Наконец, отчаявшись найти его по домашнему телефону, уже ближе к вечеру, она позвонила на мобильный.
– Аппарат абонента временно заблокирован! – был ответ.
Вот те на… Ярослав не похож на человека, который забывает заплатить за свои разговоры. А что, если он нарочно заблокировал телефон, чтобы Лида не могла до него дозвониться и испортить праздник какой-нибудь своей новой дурацкой террористической выдумкой?
Лида едва не расплакалась. Бездарно заканчивался год – самый печальный, самый трагичный и в то же время самый счастливый в ее жизни. То есть счастливыми были его последние дни, когда рядом находился Ярослав. И вот теперь…
Она не поверила глазам, уже ближе к полуночи случайно взглянув в окно и увидев знакомый джип. Неподалеку какой-то высокий человек в костюме Деда Мороза втыкал в сугроб нечто, оказавшееся при более пристальном рассмотрении букетом хризантем. По странному совпадению, букет теперь торчал в том же самом сугробе, откуда почти две недели назад Лида вытащила елочку, чтобы отнести ее к Поливановым, а потом зайти к Ваньке с Валькой, где она и увидела…
Да ведь это никакой не Дед Мороз, а Ярослав! Ну да! Возможно ли, чтобы Лида не узнала его – даже в самом неожиданном прикиде? Вдобавок рядом с этим джипом. Ярослав, это Ярослав… вот достает из машины бутылку, вот поднял голову к окну…
Лида замерла. Понимает ли он, что она на него смотрит?
Нет, вряд ли…
На Спасской башне начали бить часы. Лида поспешно налила в фужер шампанское, поднесла к губам. Надо было загадать желание, но у нее сейчас царил такой сумбур в голове, что она торопливо глотала слишком холодное шампанское (это был «Дом Периньон», который Лида нарочно купила в память о прекрасной Франции, где ей было так хорошо и спокойно) и думала: как может Ярослав пить на морозе, прямо из бутылки? Он же простудится!
Мелькнула мысль открыть форточку и крикнуть: «Иди сюда!» – но Лида решила подождать, пока он сделает первый шаг.
И вот потянулась ночь.
Ярослав что-то выбросил в сугроб: сначала Лида подумала, что бутылку, но нет, бутылка осталась в его руках, и он продолжал из нее отхлебывать. Потом снова забрался в джип, а Лида перебралась в другую комнату, где свет был потушен, устроилась поудобнее на столе и принялась ждать. Сначала она удивлялась, потом недоумевала, потом злилась. Потом поняла, что ничего не дождется. И больше уже ничего не могла понять! В соседней комнате работал телевизор, там играла музыка, там прокисали в хрустальной салатнице маринованные креветки (Лидино фирменное блюдо), засыхали среди увядших салатных листьев сыры «Комтэ» и «Горгонзоля» (лучшие из всех, какие она только пробовала во Франции), воск от свечей стекал на коробочки шоколада «Леонидас» и «Ле Нотр». А она сидела на твердом столе, порою клевала носом, но не могла заставить себя ни спуститься к Ярославу, ни просто плюнуть на все и лечь спать.
Только в пятом часу утра, когда джип уехал (то и дело норовя вывернуться из колеи – понятно, бутылка «Дом Периньон», принятая в одиночку, не способствует крепости руля!), Лида наконец-то слезла со стола, кое-как убрала еду в холодильник, умылась и рухнула в постель, слишком усталая, чтобы думать, рассуждать и даже плакать.
Спать. Спать. Утро вечера мудренее!
Чудилось: она только-только уснула, как вдруг что-то загудело, завизжало над ухом. Господи! Да это же телефон! Кого это разбирает в такую рань – ведь всего лишь половина девятого!
Не подходить, что ли? А вдруг это Ярослав? Нет, он не знает номера ее телефона… Ну, он же и адреса ее теоретически не знал, а ведь взялся откуда-то под окошками в эту новогоднюю ночь, которая манит чудесами… манит и не исполняет своих обещаний!
С надеждой схватила трубку:
– Алло?