— Фрэнк! — завопила она отчаянно. — Не оставляй меня здесь!
— Не беспокойся, милая, — уверил ее Ломакс. — Со мной двое ребят, он сейчас спустятся.
— Лучше не рискуйте, если не хотите, чтобы вашей малышке стало плохо, — предупредил я угрожающе.
Стало тихо. Ломакс обдумывал положение. Я подождал еще секунд тридцать и снова заговорил:
— Даю две минуты, чтобы вы освободили мне дорогу. Потом я поднимусь. Лейла проводит меня до дверей клуба. Если на пути мне попадется хотя бы один из вас, твоей девке будет плохо.
— Фрэнк! — истерично закричала девушка. — Сделай, как он говорит. Это убийца.
Снова наступила тишина. Ломакс переваривал новость. Наконец он прокричал:
— Согласен. Но ты мне за это заплатишь, Бойд. Я с тебя сдеру шкуру, даже если мне придется посвятить этому остаток моих дней.
Я посмотрел на часы:
— Даю тебе две минуты, и не забудь увести своих горилл, Фрэнк.
Он ответил таким ругательством, что я даже покраснел. После этого наверху стало тихо. Лейла, не шевелясь, глядела на меня. Она дрожала как осиновый лист, в ее глазах застыл невероятный испуг.
Сейчас не время было объяснять, что я не имею ничего общего с убийцей этого типа, лежащего на полу. Если она принимает меня за убийцу или, по крайней мере, за его сообщника, значит, будет вести себя послушнее. В этом я был уверен, но сколько это будет тянуться? Мне обязательно нужно было знать.
— Как ты думаешь, — спросил я, — что сейчас делает Фрэнк?
— То, что вы ему сказали, — сразу же ответила она. — Или вы сомневаетесь?
— Значит, ты считаешь его порядочным человеком?
— Разумеется, Фрэнк порядочный. По правде говоря…
— Конечно, конечно, — согласился я, — именно так я и думал.
— Что вы хотите этим сказать?
— Не надо беспокоиться. Раздевайся.
— Что?
— Тебе не ясно? Или ты предпочитаешь кончить как он? — Я показал револьвером на труп мужчины.
Некоторое время она, видимо, собиралась спорить, но, еще раз взглянув на труп, угомонилась.
Отвернувшись, она сняла халат, лифчик и ловко стянула розовые трусики. Все было сделано очень быстро и профессионально, как в соревновании на время.
Потом Лейла повернулась ко мне. Я отметил, что она превосходно сложена. Мне бы хотелось иметь чуть больше времени и менее волнительные обстоятельства, чтобы оценить ее настоящую прелесть.
— Хорошо, — кивнул я. — Пошли.
Мы поднялись по лестнице. Лейла шла впереди. Я подталкивал ее дулом пистолета.
В коридоре никого не было. Мы беспрепятственно дошли до комнаты Лейлы. Я помнил, что теперь попасть на кухню можно повернув направо, а потом налево. Но моя экзотическая танцовщица имела, наверное, плохую память, так как вначале повернула налево.
— Стой! — приказал я. — На кухню не сюда.
Она послушно остановилась.
— Я думала, вы хотите пройти через черный ход.
— Даже если ты изменила свое мнение об умственных способностях Фрэнка, я этого делать не буду.
— Не понимаю, о чем вы говорите?
— А вот о чем. У меня нет никакого желания встречаться с его парнями, которые наверняка поджидают меня там. Поэтому пойдем через кухню.
Лейла задрожала. Ее голос поднялся на целую октаву:
— Через кухню?! Совсем голой?!
— Тебе не из чего выбирать, — буркнул я.
Перед дверью кухни она на секунду замерла, но давление пистолета помогло ей быстро преодолеть преувеличенную стыдливость.
— Мне нужно только выйти из вашего кабака. А для этого всех надо как-то отвлечь, — объяснил я, лавируя между плитами и не обращая внимания на разинутые рты шеф-повара и нескольких служащих. — И ты мне в этом поможешь.
Перед дверью, ведущей в клуб, Лейла опять остановилась и, повернувшись ко мне, взмолилась.
— К тем, которые в зале… — простонала она. — Вы не можете требовать, чтобы я в таком виде вошла туда.
— Они будут очень довольны, — ответил я. — Уверяю тебя. Достаточно, чтобы ты поднялась на сцену и начала танцевать.
— Но второе отделение уже началось, — прошептала Лейла. — Сейчас выступает другая танцовщица. Я попаду в середину ее номера.
— Боишься конкуренции? — спросил я, не скрывая неприязни. — Слушай меня. Если ты не сделаешь в точности того, что я говорю, то всажу в тебя пулю. Понятно?
— Лучше умереть, — простонала она.
Я распахнул дверь, мы вошли в полутемный зал, и сразу же стало понятно, что мне очень повезло, так как на сцене в свете прожекторов снова была Ишна. Зрители были слишком поглощены невероятными движениями ее пупка, чтобы обращать на нас внимание.
Я прошептал в перламутровое ушко Лейлы:
— Давай, рысью! — И, подчеркивая это приказание, шлепнул ее по ягодицам.
Ровно через пять секунд Ишна внезапно остановилась. Она изумленно уставилась на обнаженную блондинку, возникшую в свете прожекторов. А моя маленькая Лейла уже начала свой экзотический танец живота.
Изумленная тишина продолжалась только мгновение. Затем последовал такой взрыв аплодисментов, от которого, казалось, обрушится потолок.
Зрители, опрокидывая стулья и столы, бросились к сцене, чтобы получше рассмотреть удивительное зрелище. У входной Двери появились двое вышибал, но через несколько секунд и они оказались поглощены происходящим на сцене.
Я совершенно свободно вышел из клуба.
На тротуаре портье, увидев меня, свистнул в свисток. В мгновение ока рядом остановилось такси. Швейцар открыл дверцу.
Даже здесь были слышны раздирающие вопли и шум, сотрясающие стены клуба.
— Кажется, одна из этих девушек сегодня здорово работает, — начал портье с заинтересованным видом.
— Это Лейла Зента вместе с Ломаксом исполняют дьявольский танец, — объяснил я, усаживаясь на заднее сиденье машины. — Оба совершенно голые.
— Вы шутите? — оторопел он.
— Может, передадите ему эту штучку? — спросил я, всовывая в его дрожащие руки пистолет. — Мне кажется, когда все будет позади, Ломакс захочет покончить жизнь самоубийством. — Затем хлопнул дверцей, и такси отъехало от тротуара.
Откинувшись на спинку сиденья, я принялся размышлять о том, сколько же раз Лейле придется исполнять свой номер, пока она не будет уверена, что я благополучно покинул этот храм танца живота.
До дома я добрался без всяких приключений.
На следующее утро, около одиннадцати, в мой кабинет вошла Фрэн Джордан. По ее самоуверенному виду было понятно, что она знает нечто такое, о чем я еще не подозреваю. Фрэн — моя секретарша. У нее рыжие волосы и голубые глаза. А что касается фигуры, то она настолько совершенна, что ее следовало бы выставить голой на вершине самой высокой горы. Тогда все остальные представительницы прекрасного пола имели бы перед глазами образец, к которому должны стремиться.