— Теперь можете войти, — произносит она и протягивает Джонатану два ключа, на которых висят элегантные деревянные брелоки с выгравированными номерами 11 и 12, а также две черные маски. Они узкие, простые, сшиты из блестящей мягкой ткани.
Вообще-то мне хочется спросить, зачем это нужно: ключи, маски, но почему-то здесь принято как можно меньше разговаривать, поэтому я решаю промолчать. Я и без того слишком взволнована, чтобы долго задумываться над чем-либо.
— Прошу, — произносит блондинка, указывая на дверь напротив входной, которая, очевидно, ведет внутрь здания.
Подойдя к ней, я задерживаю дыхание, поскольку не имею ни малейшего понятия о том, что может быть за ней. Похоже, Джонатан чувствует мое напряжение и, открыв дверь, улыбается. Мгновением позже мы оказываемся в следующем зале, из которого на верхний этаж ведет витая лестница.
Комната обставлена совершенно иначе, чем фойе, гораздо более броско. Дверные рамы, обшивка стен и ступеньки лестницы сделаны из темного, почти черного дерева, а на пол и потолок нанесен контрастный черно-белый узор из линий. На полу он выполнен из черного и белого мрамора и кажется более филигранным, в то время как по потолку проходят широкие черные и белые балки. Большая лампа на потолке и перила лестницы, сделанные из латуни, расставляют блестящие золотистые акценты.
К нам почти сразу же подходит мужчина в ливрее, принимает наши плащи, которые мы еще не успели снять, и мою сумочку. Кроме того, Джонатан протягивает ему два ключа, которые дала блондинка. Наверху лестницы на миг появляется второй мужчина в похожей униформе, но почти сразу же исчезает.
— Кто это? — спрашиваю я Джонатана, когда мы снова остаемся одни.
— Они сделают так, чтобы наше пребывание здесь было как можно более приятным, принесут поесть и попить, если мы захотим. И если, — он смотрит на меня, — ты захочешь что-нибудь снять, они позаботятся о том, чтобы позже ты нашла это в двенадцатой кабинке в комнате для переодевания. — Он указывает на дверь под лестницей. — Тебе не о чем беспокоиться.
— А если мне не захочется быть обнаженной, а они уже уберут мою одежду? — спрашиваю я.
— Тогда возьмешь халат, который они тебе предложат, — поясняет мой спутник.
— Крутой сервис, — произношу я, пожимая плечами. — Но и достаточно дорогой, я полагаю.
Джонатан смеется. Лучше мне не спрашивать, сколько именно стоит право находиться здесь. Скорее всего, сумма меня напугает. Что ж, по крайней мере я понимаю, почему у Клэр не было ни малейшего шанса проникнуть за покрытую черным лаком дверь. Скорее всего, она потерпела поражение уже у ворот.
Я глубоко вздыхаю.
— И что теперь?
— Идем со мной. — Мы подходим ко второй двери справа, но, прежде чем открыть ее, он замирает. — Ты не хочешь надеть это? — спрашивает он, протягивая мне одну из масок.
— А ты надеваешь? — интересуюсь я.
— Да, каждый раз. Носить не обязательно, но можно. Многие так поступают, в принципе, все. Это усиливает возбуждение.
«Возможно, это неплохо», — думаю я, поскольку за ней можно в какой-то степени спрятаться, и надеваю маску. Ткань очень приятная, сидит удобно, вообще не давит. Когда я вижу, что Джонатан тоже надевает маску, до меня впервые доходит, что он имел в виду, и по спине впервые пробегает холодок возбуждения. Потому что он выглядит просто невероятно со своими голубыми глазами, сверкающими за черной маской. Внезапно мысль о том, что меня не узнбют и все, что я буду здесь делать, останется анонимным, становится волнующей.
Джонатан открывает дверь, и мы вместе входим в нее. В длинном коридоре, расположенном за ней, свет более приглушенный, чем в зале. Мраморный пол здесь продолжается, равно как и деревянные панели на стенах. В разные стороны ведут различные двери, но все они закрыты, нигде не видно никого, кроме слуги в ливрее. Похоже, Джонатан знает, куда хочет попасть, поскольку уверенно проводит меня к комнате в конце коридора и открывает дверь.
Я испытываю невероятное удивление, поскольку, чего бы я ни ожидала, за дверью оказывается обычным образом обставленная комната — библиотека. Ладно, не совсем обычная, потому что все сделано по высшему разряду. Комната невероятно велика, высокие стены почти повсюду до самого потолка закрыты книжными полками из светлого, искусно украшенного дерева. Но больше всего бросается в глаза огромная черная, пронизанная белыми линиями мраморная плита в центре стены слева от нас, в дальнем конце которой находится камин. Над камином висит современная картина, которая изображает обнимающуюся пару, — она словно бы ставит цветной акцент; справа и слева рядом с мраморной плитой книжные полки не достигают пола, оставляя место для двух ниш, в которых поставлены мягкие уголки. Справа вдоль стены проходит галерея, к ней ведет винтовая лестница с изящными латунными поручнями, напоминающая ту, что была в первом зале. Несмотря на то что два высоких окна пропускают свет, я вижу, что стекла здесь непрозрачные, молочного цвета.
В центре комнаты стоит огромный каменный стол, гораздо массивнее того, что есть дома у Джонатана, его форма очень необычная, уникальная, ножки напоминают геометрические фигуры, стульев всего четыре, хотя за стол могло бы сесть гораздо больше людей, а между окнами стоит очень элегантный кожаный диван темно-коричневого цвета.
Здесь мы уже не одни. Прислонившись к столу, страстно и самозабвенно целуется какая-то пара. На мужчине из одежды только брюки, больше ничего. Он блондин, у него светлая, почти белая кожа и не такие выраженные мускулы, как у Джонатана, однако он вполне может демонстрировать себя, а на женщине, которой я даю, как и мужчине, лет тридцать, очень дорогое красное эротическое белье. У нее длинные каштановые волосы, кожа гораздо более загорелая, чем у него. У нее очень спортивная фигура, но изгибы на месте, грудь тоже немаленькая. На обоих маски, как и на нас. Поначалу они не обращают на нас внимания, однако затем женщина открывает глаза и смотрит на нас, продолжая, впрочем, целовать своего партнера, как будто наше присутствие ей нисколько не мешает.
Я настолько поглощена разглядыванием их, что не замечаю, как моя рука вцепляется в рубашку Джонатана, и осознаю это только тогда, когда он разжимает мои пальцы и подводит меня к одной из двух ниш рядом с мраморным камином. На широком подоконнике лежит мягкая подстилка и подушка, и он очень низкий, поэтому я снимаю свои туфли — на самом высоком каблуке, который у меня есть, их я надела специально, чтобы подбодрить себя перед началом эксперимента, — и поджимаю ноги. Отсюда отлично видно пару на каменном столе.
— Эти двое хотят, чтобы за ними наблюдали? — негромко спрашиваю я у Джонатана.
— Именно поэтому они здесь — это возбуждает, — отвечает он, указывая на стоящее в углу кресло, на которое я до сих пор не обратила внимания. В нем сидит светловолосая женщина в кимоно. Она одна, на ней тоже маска, но она смотрит не на парочку на столе, а на нас с Джонатаном, что в первый миг пугает меня. Но тут темноволосая издает стон, и я снова отвлекаюсь на пару.