— Меня Мария. Их — Вера и Катерина.
— О-о! Весьма редкие имена. Давно не встречал, — признался Емлян.
После чего, словно не в силах бороться с собственной ленью, отправился к массивному шкафу внутри огороженного стойкой пространства и достал из него ключ с цифрой «восемь»:
— Только не потеряйте! Второй только у Борея.
— А где он сам? — с пристрастием спросила Мария.
Круст пальцами показал идущего человечка.
— Ушел куда-то.
— И давно?
Хозяин гостиницы явно страдал косоглазием, было не понять, куда же он смотрит.
— Давненько, — Он уловил еще один жест-подсказку, — Кстати, обед еще не закончился, можете разложить вещи и вернуться в харчевню.
— А что с оплатой номера? — продолжала уточнять старшая девушка. Хотя ее произношение и странные окончания заставляли очень напрягаться в понимании сути вопросов.
— С оплатой? Борей мне заплатил сразу за три рудни. Так что еще полторы рудни можете жить спокойно.
Создалось впечатление, что девушки не умеют считать, настолько они сосредоточенно и усиленно переваривали последнюю информацию. Как итог, старшая, видимо имевшая на это право, строго спросила:
— Чем он расплачивался?
— Заозерским пятаком, — скривился хозяин гостиницы.
— Можете показать, каким именно?
Довольно странная просьба, и в любом другом случае ветеран бы ответил отказом на такую просьбу. Но тут обстоятельства были слишком скользкими, поэтому он с кряхтеньем метнулся в свою подсобку и вынес пятак. Судя потому, как округлились глаза у девушек, они явно заподозрили, что их маленького братика объегорили по полной программе, поэтому тут же последовали чистосердечные пояснения:
— В других местах бы ему дали на одну пятую серебра меньше или поселили бы всего на две рудни, — Чуть помолчал и добавил: — Еще два пятака Борей разменял для повседневных расходов.
От такой мены уроженки гор странно скривились, но, кажется, она их вполне устроила. А из оставшихся вопросов вырвался только один, странный и многословный:
— Рукописи? Книги? Знания?
Емлян подвигал бровями, словно припоминая:
— Насколько я знаю, Борей покупал и книги, и атласы, и рисовальные принадлежности для сестер. Так что все лежит в номере. Я бы сам проводил, да здесь некого оставить, все домочадцы на обед разбежались. Так что, Круст, — он заметил, что хранитель утвердительно опустил веки, и передал ему ключ, — проводи девушек, окажи услугу старому немощному ветерану.
Тот лишь крякнул от такой напраслины, прекрасно догадываясь, что Емлян уже готовит себя на роль замученного невзгодами и дряхлостью плакальщика. Если уж на то пошло, то услышать от такого человека печальную весть гораздо предпочтительнее, чем от кого-то молодого и пышущего здоровьем.
Поэтому больше не стал задерживаться, а быстро увел гостей во внутренние коридоры, на ходу лишь махнув рукой в сторону харчевни:
— Там столуются обитатели пейчеры. — Открыв номер и припомнив рассказ, как тут осматривался Борей, указал на предметы мебели, перечисляя их, и отдельно показал на пластины, поочередно нажимая их и регулируя освещение: — Люмен! У нас в столице используется повсеместно! — Затем несколько ошарашенно присмотрелся к заметавшимся по комнате девицам, которые с восклицаниями осматривали каждую вещь своего братца, и только после этого стал прощаться: — Все, до скорого! Постараюсь вечером заскочить! — И, уже закрывая за собой дверь, добавил из коридора: — Если будет повод зайти!
Возле харчевни он столкнулся с поджидающим его Емляном. Тот выглядел рассерженным и взвинченным.
— Еле удалось эту несносную Мансану успокоить и заставить сидеть на месте. Думал, привязывать придется, настолько она разум потеряла. Все в слезах порывалась бежать к этим девицам и вымаливать у них прощения. До сих пор только себя винит в этом несчастье.
— Вообще ее лучше на весь день домой отправить. А уже завтра, когда ты этих сестричек деликатно введешь в курс дела…
— Ох! Не нравятся мне их пронизывающие взгляды и пристрастие к скользким вопросам, — признался хозяин гостиницы, прикладывая ладонь к груди в районе сердца, — Такое впечатление, что они малого братца совсем не любили, но как только правду о его гибели узнают, начнут все вокруг ломать, жечь и резать. Какие-то они…
— Дикие-дикие?
— Если не хуже! Так что, дружище, и тебе придется мне завтра в объяснениях помогать. Супругу в это втягивать не хочу, а сам могу и не справиться. И не вздумай отнекиваться!..
Круст покривился, но сразу и вздохнул с согласием:
— Ладно, отпрошусь я завтра с самого утра и во время завтрака нагряну. Раз уж свела нас судьба с этим парнем, окажем его родственникам последнюю услугу.
Оба двинулись к выходу из гостиницы, и Емлян показал головой на внутренние коридоры:
— А как они к его вещам отнеслись?
— Да нормально. Сразу все знакомое выделили и отдельно новые вещи рассмотрели, уже здесь купленные. Такое впечатление, что это лично они его в дальнюю дорогу собирали.
— О-хо-хо! Тем хуже получается: вдруг они его и любили хоть немножко? Кто этих горцев необузданных знает!
— Ничего, в крайнем случае и в самом деле свяжем. Да и вашшуну постараюсь с собой прихватить. Уж она точно поможет девочек успокоить.
Только при упоминании о вашшуне старый ветеран успокоился и хмыкнул с вернувшимся оптимизмом:
— Вот тогда уже точно справимся!
Весь дальний путь в родную Лаповку я проделал в нервном раздражении и жутком недовольстве. Меня преследовало предчувствие, что я страшно опаздываю и могу не успеть вовремя к месту событий. Только и помогали, что логические рассуждения да скрупулезная расстановка известных мне фактов по полочкам. А когда картина становилась целостной, мои вещие опасения казались ничего не значащим вымыслом.
Да и куда я мог не успеть?
Во-первых, как бы я ни спешил, то, даже умея телепортироваться с места на место, не успел бы остановить девчонок от преднамеренного путешествия в мир Трехщитья. Наверняка они заранее перебрались в Дикий мир и уже там ждали последней оговоренной для моего возвращения минуты. А так как я не вернулся, то Машка скомандует «Старт!» даже в том случае, если прыгать придется в бурлящий вулкан. Она и так долго не могла успокоиться, вынужденно отдав пальму первопроходца новых миров в мои слабенькие ручки.
Во-вторых, моим подругам в новом мире ничего не грозило. В этом я старался убеждать себя ежечасно и ежеминутно. Самые страшные создания того мира — людоеды — зроаки до них не доберутся. Предерзкие зловонные кречи тоже их похитить не смогут. Мои отлично натренированные, физически совершенные подруги хоть и женщины, но уж никак не весят, словно ребенок до десяти, максимум одиннадцати лет. Кто еще им мог угрожать? Страшные колдуньи вашшуны, насколько я смог понять, на женщин никакого негативного влияния не оказывают. Во всех остальных случаях столица империи смотрелась ничем не страшнее нашей деревни Лаповки или города, в котором мы проживали все остальное время.