— Мне больно! — Я потерла шею.
— Дай взглянуть.
Я убрала руку, и Старк внимательно осмотрел мою шею.
— Немного красное, и все.
Он наклонился и с величайшей нежностью поцеловал саднящую ранку, а потом сказал:
— Слушай, я, правда, не думал, что так сильно тебя укусил. Серьезно, Зет.
— Серьезно, Старк, ты сделал именно так. И ты не отпускал мои руки, когда я тебя просила.
Старк с шумом выдохнул.
— Ладно, я позабочусь о том, чтобы это больше не повторилось. Просто я так сильно тебя хочу, ты так меня заводишь…
Он замолчал, но я раздраженно закончила за него:
— …что ты не можешь себя контролировать? Какого черта, Старк?
— Нет! Нет, это не так! Зои, ты не можешь так думать! Я твой Воин, твой Хранитель — моя обязанность защищать тебя от всех, кто может причинить тебе боль.
— Включая тебя самого? — поинтересовалась я.
Он долго смотрел на меня. В его глазах я видела растерянность, грусть и любовь — огромную любовь.
— Включая меня самого. Неужели ты думаешь, что я могу обидеть тебя?
Я вздохнула. В самом деле, какого черта я делаю из мухи слона? Ну да, Старк увлекся, схватил меня за руки, укусил и не отпрыгнул в ту же секунду, как я ему приказала. В конце концов, он мужчина. Как учит старинная женская мудрость: «Если у твоей игрушки есть шины или яйца, жди от нее неприятностей».
— Зои, честное слово. Я никогда тебя не обижу. Я дал тебе клятву, и я люблю тебя…
— Все, все, ш-ш-ш-ш, — я прижала палец к его губам. — Нет, я не думаю, что ты позволишь кому-нибудь меня обидеть. Ты просто устал. Солнце уже взошло. У нас был совершенно сумасшедший день. Давай просто ляжем спать и договоримся больше не кусаться.
— Я — за! — воскликнул Старк, открывая мне объятия. — Придешь?
Я кивнула и устроилась у него на груди. Он обнимал меня совершенно как всегда: сильно, крепко, но при этом очень-очень бережно.
— У меня проблемы со сном, — нерешительно выдавил Старк, целуя меня в макушку.
— Я знаю, я же сплю с тобой. Разве я могла не заметить? — вздохнула я, целуя его в плечо.
— Не хочешь посоветовать мне сходить на прием к Дракону?
— Он же остался в Доме Ночи, — сонно пробормотала я. — Он не ушел вместе с нами.
— Никто из профессоров не ушел. Ленобия и та осталась, а ведь она за нас на сто процентов.
— Да, но она не может бросить своих лошадей. И мы не можем забрать их сюда, — напомнила я. — А вот с Драконом все иначе. Я чувствую, что с ним все не так. Он никогда не простит Рефаима, даже после того, как Никс прямым текстом посоветовала ему сделать это.
Я почувствовала, как Старк кивнул.
— Это плохо. Но знаешь, я не могу его осуждать. Я ведь тоже не смог бы простить того, кто убил бы тебя.
— Это было бы все равно, как если бы я простила Калону за убийство Хита, — тихо сказала я.
Старк прижал меня крепче.
— Ты могла бы это сделать?
— Не знаю. Честно, не знаю… — я запнулась и замолчала.
Старк подтолкнул меня.
— Ну, давай. Мне ты можешь сказать.
Я переплела пальцы с его пальцами и выпалила:
— В Потустороннем мире, когда ты был… мертв, — я с трудом выговорила это слово и торопливо заговорила дальше: — к нам явилась Никс.
— Да, ты мне говорила. Она заставила Калону оживить меня в расплату за убийство Хита.
— Все так, но я тебе не говорила, что при виде Никс Калона вдруг расчувствовался. Он спросил, сможет ли она когда-нибудь простить его.
— И что ответила Никс?
— Она сказала, чтобы он задал ей этот вопрос тогда, когда будет достоин ее прощения. Понимаешь, фактически Никс говорила о том же, о чем сегодня она прямо сказала Неферет.
— Не самое приятное известие для Калоны и Неферет, — хмыкнул Старк.
— Не смейся, я серьезно. Короче, для себя я все решила. Нет, ты только не подумай, будто я воображаю себя богиней или чем-то вроде, но по поводу прощения Калоны я могу лишь повторить то, что Никс сказала ему и Неферет. Я тоже считаю, что прощение — это особый дар, который нужно заслужить, поэтому мне не стоит ломать голову над этим вопросом, по крайней мере, до тех пор, пока Калона не дорастет до необходимости попросить прощения. Честно говоря, я не верю, что это когда-нибудь случится.
— Но сегодня он освободил Рефаима, — сказал Старк таким тоном, как будто еще не разобрался, как относиться к этому поступку.
Что ж, я его понимала. Я сама была в том же положении.
— Я тоже все время думаю об этом, — ответила я. — И пока мне кажется, что, освобождая Рефаима, Калона преследовал какие-то свои интересы.
— То есть мы должны смотреть в оба за этой птицей, — сказал Старк. — Ты собираешься сказать об этом Стиви Рей?
— Да, но она его любит.
Он снова кивнул.
— А когда кого-то любишь, то не можешь судить объективно.
Я отодвинулась ровно на столько, чтобы просверлить его Многозначительным Взглядом.
— Это ты по собственному опыту судишь?
— Нет, никогда, ни в коем случае! — поспешно заверил Старк и улыбнулся мне усталой, но озорной улыбкой. — Никакого опыта, одни сторонние наблюдения! — Он нежно притянул меня к себе, и я снова прижалась к нему. — Давай спать. Клади голову на подушку, женщина, и дай мне покой.
— Слушай, меня просто пугает, когда ты говоришь, как Шорас! — я посмотрела на Старка и покачала головой. — Так и знай — если начнешь отращивать седую бороденку, я тебя тут же уволю!
Старк задумчиво потер рукой подбородок.
— Ты не можешь меня уволить. У меня пожизненный контракт.
— Тогда перестану тебя целовать!
— Значит, никакой бороды, девочка, — ухмыльнулся он.
Я тоже улыбнулась ему, думая о том, как же здорово, что у него «пожизненный контракт», и как мне хочется, чтобы он «работал» на меня еще долго-долго — всегда.
— Слушай, давай договоримся так: ты засыпаешь первый, а я еще немножко пободрствую? — Я положила ладонь ему на щеку. — Сегодня я буду хранить сон моего Хранителя.
— Спасибо, — с неожиданной серьезностью ответил Старк. — Я люблю тебя, Зои Редберд.
— Я тоже тебя люблю, Джеймс Старк. Старк повернул голову и поцеловал меня в ладонь, прямо в причудливый узор татуировок, подаренных мне моей Богиней.
Когда он закрыл глаза, и его дыхание стало постепенно замедляться, я еще какое-то время тихо лежала, гладя Старка по густым волосам, и рассеянно думала о том, появятся ли у меня в будущем еще какие-нибудь татуировки.