Во время ужина капитан окончательно убедился: что-то готовится. Дело не в том, о чем говорили клиенты. Говорили-то они как раз о вещах обычных. Дело в том, что во время этого ужина восемь отдыхающих (!) мужчин выпили меньше литра водки. Причем половину выпил один из них, по кличке Монах. Остальные едва пригубили.

После ужина Колбасников не выдержал и подошел к Бессонову.

– Приятный вечерок, капитан, – улыбнулся тот.

Вечер, вернее, ночь и вправду была хороша. Теплая, тихая, только вода вдоль бортов журчит да дизель негромко постукивает. И огоньки вдоль берега.

– Вы чего затеваете, господа хорошие? – напрямик спросил Колбасников.

– Не ссы, шкипер, все будет путем! – это сказал не Бессонов, а появившийся рядом Монах.

– Я должен знать!

– От многого знания многие скорби! – проявил знакомство с Библией Монах.

– Не понял?

– Меньше знаешь – дольше живешь, – перевел Бессонов. – Тебе заплачено. Какие еще вопросы, капитан?

– Срал я на ваши деньги! – отрезал Колбасников. – Все обратно получишь! Это мое судно, ясно?

– Нет, – Бессонов качнул головой. – Не ясно, капитан. Мы тебя купили. Тебя и твое корыто. Обратного хода у тебя нет.

– Хер! – гаркнул Колбасников. – На мостике! Курс на Ширгород!

Монах фыркнул, щелкнул зажигалкой, прикуривая. Бессонов с загадочной улыбкой глядел на береговые огни. «Веселый» неторопливо, но уверенно шел вверх по реке.

– Федька, твою мать! – взревел капитан. – Оглох?! Курс на Ширгород, я сказал!

– Не ори, шкипер, – насмешливо произнес Монах. – Голос сорвешь.

Колбасников был человек вспыльчивый. Размахнувшись, он…

В общем, удара не вышло. Монах легко перехватил его руку. Капитана Колбасникова Бог силушкой не обидел. Но этот парень оказался здоровее. Кулак капитана разжался, в запястье что-то хрустнуло.

– К рыбкам хочешь, шкипер? – осведомился Монах, выдохнув в лицо Колбасникову сигаретный дым. – К ракообразным? Можно организовать. Легко.

– Ну вы ответите! – выдохнул Колбасников.

– Не дури, капитан, – спокойно посоветовал Бессонов. – Живы будем – не помрем. И корыто твое вернется в Ширгород в целости. Если повезет. А если не повезет, сделаешь нам на том свете предъяву. Возьми его, Монах, и сунь куда-нибудь, чтоб не мешался.

Спустя некоторое время Монах отправился сменить Ленечку на мостике, а сам Ленечка, Уж и Бессонов встретились на баке «Веселого».

– Расклад такой, – сказал Бессонов. – Пункт первый. Вы двое и Сивый берете сторожевик. Сигналы оговорены. Пункт второй. Мы гасим большой прожектор и отрубаем собственные огни. Затем подходим ближе и начинаем бить ворота. Вы отваливаете от причала. Пункт третий. Противник начинает контратаку – и тут вступаете вы. Только тогда, не раньше. Подавив противника, мы забираем у вас Сивого, высаживаемся на берег, отрабатываем тех, кто еще трепыхается. Вы контролируете берег. Пункт четвертый. Забираем Лешку, он опознает свою подружку, все эвакуируются на «Веселый», взрываем плавсредства противника – и ходу. Вопросы?

– Предложение, – Ленечка прихлопнул комара. – Мы с Ужом берем «погранца», отгоняем его, прячем. Домой добираемся по суше.

– А смысл?

– Пригодится.

– А как ты его спрячешь? Засекут же с воздуха, как два пальца!

Ленечка покачал головой.

– Я тут с нашим капитаном за раков толковал. Километров десять ниже по течению – мысок, а за мыском – протока. Камыш, береговая растительность, ну и раки, конечно. Глубина подходящая, я прикинул. Замаскируем – и пусть себе стоит.

– А если найдут его какие-нибудь любители раков?

– Ну и ладно. Что мы теряем? Хотя ты прикинь, Бессон, что сделает любитель раков, наткнувшись на боевой катер?

– Ноги в руки, – вместо Бессонова ответил Уж. – Мне идея нравится, командир. Я – за.

– Добро, – не стал спорить Бессонов. – Только давайте сначала мишку завалим, а потом будем шкуру делить. Все, совещание закончено. Пойду взгляну, чем там Леха занимается?

– Я тебе и так скажу, – заявил Ленечка. – За компьютером сидит. Как у него только от этих букв-цифр крыша не едет?

– Привычка, – заметил Уж. – А дело хорошее. Как время свободное будет – сам займусь.

– Брось! – махнул рукой Ленечка. – Тут наверняка образование специальное нужно. Это тебе не с парашютом прыгать!

– А я вообще-то по образованию – математик, – заметил Уж. – Не знал?

– Откуда? – Ленечка пожал плечами. – Ты ж не говорил.

– Ладно, мужики, – Бессонов поднялся. – Пошел я. А вы готовьтесь. Вам скоро под воду.

Глава девятнадцатая

– Я пойду с вами! – объявил Алеша.

– Спятил? – Бессонов поднял бровь.

– Стрелять я тоже умею! – возразил Шелехов. – Не волнуйся! Из знакомого оружия с сотни метров четыре из пяти в цель положу! Не веришь?

Бессонов ухмыльнулся.

– Верю, – сказал он. – Но в бою это не главное.

– А что главное?

– Главное, Леха, это чтоб тебя не положили. Так что ты это мальчишество брось. Без обид. Меня батька твой с того света достанет, если я тебя под пули кину. Тем более, что твою работу, – он кивнул на компьютер, – никто из нас не сделает. Подстрелят тебя – и крездец. Мы опять без денег, без информации, только и останется, что обратно в лес податься. А девушка твоя точно пропадет. Убедил?

– Вы, Евгений, не понимаете…

– Прекрати мне выкать! – неожиданно взбеленился Бессонов. – Достал со своей английской культурой! Я тебе, бля, не камердинер!

Алеша некоторое время глядел на покрасневшее лицо собеседника. Казалось, он тоже готов вспылить, но Шелехов вдруг рассмеялся.

– Хрен с тобой, – согласился он. – На остров меня пустишь?

– Пущу, – обещал Бессонов. – Когда территорию подчистим.

– Ну ты гад! – Алеша покачал головой. – Ты меня в какое положение ставишь, Евгений? Вы из-за моей девушки жизнью рискуете, а я тут отсиживаюсь?

– Слушай, парень! Насрать мне на твою девушку! – заявил Бессонов. – Я ее в глаза не видел! Думаешь, я такой добренький – девок спасать? Да ты знаешь, сколько таких несчастных соплюх в одном только Ширгороде? Да в такой глубокой жопе, что твоя, можно сказать, просто в раю содержится! Ты видел, что с такими на войне делают? Нет? А я видел! Так что не надо меня за героя держать! Тебе помочь? Да! Хлебалову в очко рашпиль заправить? С полным кайфом! Завещание твоего батьки исполнить? Без базара! А принцесс спасать – это, парень, пусть в кино их спасают! Так что я не из-за девки твоей под пули лезу, а исключительно по собственному охренненному желанию! А без этого, бля, желания, меня под огонь больше никто не загонит! Ни ты, ни государство, никто, усек?