Влада говорила правду, когда утверждала, что Антон не выходил из своей спальни в ночь убийства его бывшей жены Аллы. Но для того чтобы опутать Антона обязательствами, сказала ему, что соврала в милиции, чтобы вылепить для него идеальное алиби.
– Не соврала. Не соврала в милиции. Соврала Антону. Иначе… Иначе бы он на мне никогда бы не женился, Саш! А теперь уж и не женится, точно!
И Влада, уронив лицо в ладони, разревелась пуще прежнего.
– Господи, что делать-то, что делать-то?! – заметалась, приговаривая, Саша по кухне.
Она налила воды в стакан, попробовала напоить из него Владу. Но та упорно не желала поднимать головы, мотая ею из стороны в сторону. Причитала и причитала, начав уже подвывать. Окончательно потеряв терпение и самообладание, Саша возьми и выплесни той стакан за шиворот. Влада взвизгнула и взвилась, закричав:
– Ты что сдурела, Сашка?! Ледяная вода-то!
– А ты прекрати выть. А то…
– А то что? – Влада все еще всхлипывала, но смотрела уже осознанно.
– А то я просто не знаю, что и делать. – Саша развела руки в стороны и сжала подрагивающие губы. – А делать-то надо чего-то, Владка! Если Тошка не убивал, то тот, кто убил, подставляет его. Его вот арестовали. А как его оттуда теперь вытаскивать?! И я не знаю-у-у-у!
Тут уж и она заревела. Как-то вдруг сразу опустилось на нее осознание того, что все очень-очень плохо. Что Владка не просто так истерит, а истерит по делу. Всегда сдержанная и трезво мыслящая, она вдруг лишилась своего самообладания и ревет в голос. Это же не просто так, а по причине.
– Что у них на него есть, Влада? Они же не просто так его арестовали?
– Нет, не просто, – всхлипывала и сморкалась Влада, меняя без конца бумажные платки. – Следователь сказал, что Антон сам пришел и сам буквально сдал себя с потрохами.
– Как это?! – вытаращилась Саша.
Может, в излишней бесшабашности, по молодости лет, его и можно было упрекнуть, но никак не в глупости.
– Что он будто бы указал им с точностью место гибели еще одной фигурантки этого дела.
– Какой фигурантки?!
Саша ничего не понимала, вообще ничего. А тут еще Денис чего-то в гостиной разбушевался. Дверями гремел, с телевизором дурачился, поочередно переключая каналы и при этом на большой громкости. Не ровен час, снова примется скандалить.
– Антон будто бы пришел и сам рассказал им про погибшую Валентину, невесту Сергея. Что будто бы она где-то в лесу покончила жизнь самоубийством и что он будто бы знает, где это место.
– Да ну!!! – ошеломленно заморгала Саша, не забывая прислушиваться к тому, как громыхает чем-то в гостиной Денис, может, снова за саквояж схватился. – А откуда он об этом узнал?!
– Вот и в милиции не знают! Они вообще будто бы не знали ничего об этом. И никто не находил этой девушки. Потом уже, после заявления Антона, они организовали туда выезд и в самом деле обнаружили обгоревший труп в искореженной машине. – Влада жалостливо глянула на Сашку. – Откуда он мог знать, Саш?! Он что, совсем, да?! Узнал и узнал, зачем же в милиции-то об этом рассказывать! Помочь им хотел? Помог, называется.
– Узнать, узнать… Откуда он мог узнать… – бормотала Саша едва слышно, почти не слушая Владу и совсем уже позабыв про чудачества Дениса.
Собирается, и пускай! Сколько можно проявлять чудеса терпения?! Тут жизнь и свобода человека под угрозой. И ее свобода, между прочим, тоже. И она ведь свидетельствовала в пользу Антона. Стало быть, и ей подписку о невыезде вручат, если не завтра, то послезавтра точно.
– Вчера он встречался с Вадимом Логиновым, – вдруг вспомнила она.
– Да? Чего это? Насколько мне известно, личных встреч у него с этими приблудами никогда не было, – изумилась Влада, приложила к вспухшим щекам ладони, задумалась. – Только торжества и праздники! Никаких встреч помимо! Что могло случиться? Саша, не молчи! Зачем он его позвал на встречу?
– Не знаю. Он не разрешил мне поехать вместе с ним.
– Чего это?
– Да так. Денис… Мы немного поскандалили с ним с утра. Потом он вернулся. И…
– Ясно, – закивала Влада. – И Антон не хотел выдергивать тебя из дома. Он такой… Такой хороший, правда, Саш? Почему так все плохо?! За что ему все это?!
Грохот из гостиной вдруг сместился прямо за Сашину спину к двери кухни. Сердитый такой, настойчивый грохот. Она оглянулась.
Денис!
Стоял – слава богу, что не с саквояжем в руках, – привалившись к притолоке, постукивал по ней костяшками пальцев, рассматривал подруг хмуро и с раздражением.
– Может, мне объяснит кто-нибудь, что здесь происходит? – не вынес он паузы, подруги притихли, переглядываясь. – Кого хороним?
– Никого. Просто… – начала мямлить Саша.
– Просто так вы ревете уже минут двадцать, охаете, причитаете и ни единого вразумительного слова. Я устал подслушивать, честное слово! Ничего же не понятно! – Это была попытка пошутить, но отклика она не нашла. Девочки по-прежнему хмуро молчали. – Ладно… Давайте по порядку и по очереди. Влада, что случилось?
– Антона арестовали. – Ее глаза налились слезами как по команде.
– За что? – Денис подсел к столу, посмотрел на обеих, предположил: – Все еще отголоски той истории с его сбежавшей женой? Она, кажется, погибла?
– Да, – послушно кивнула Влада и открыла было рот, намереваясь начать рассказывать.
Денис остановил ее жестом, небрежно подняв два пальца:
– Я помню. Так будто бы все утряслось? Алиби у него будто бы железное. Что-то не так с ним оказалось?
– С кем? – осторожно спросила Саша.
Голос, которым говорил с ними ее муж, был совершенно нераспознаваем. Невозможно было понять: сердится ли он, нет, в самом деле ему интересно и он сопереживает или устал греметь в гостиной в одиночестве и пришел в кухню скуки ради, кофе выпить, например.
– С алиби что-то не так?
– Они теперь так считают, – пухлые губы Влады задрожали. – Считают, что я соврала. А вместе со мной и Саша и Снегиревы.
– Ах, и Саша тоже свидетельствовала в его пользу! – перебил ее Денис с недоброй ухмылкой. – Ну, как же без Саши-то! И что теперь?
– А теперь, милый, нам могут вменить в вину дачу ложных показаний и осудить, если…
– Если что? – Его ухмылка превратилась в оскал, не предвещающий ничего доброго.
Сейчас он взорвется, подумала с тоской Саша, побросает вещи в свой любимый саквояж, который так и стоял в гостиной, правда, она его успела задвинуть за кресло, чтобы глаза не мозолил. Наговорит ей много нехороших слов и уйдет теперь уже навсегда. И изменить уже будет ничего нельзя.
– Если мы не найдем настоящего убийцу, – проговорила она, раз уж изменить ничего было нельзя, не до подбора нужных слов. – Если мы не найдем эту гадину, нас всех привлекут. Антона посадят, а нам всем могут дать условно.