— Нет. Не хочу… — брезгливо передернувшись, он поднялся со своего места.
Я семенила рядом, провожая его до входной двери, и мысленно умоляла спросить о свертке, дабы побыстрее отделаться от навязанной мне миссии. Но в отличие от моей подруги телепатическими способностями он не обладал, поэтому буркнул что-то, отдаленно напоминающее «пока», и скрылся за дверью. С трудом приведя свои мысли и чувства в порядок, я решила, что на сей раз поступила правильно. Придя к такому заключению, я повеселела и все выходные посвятила наведению порядка в доме.
С остервенением надраивая полы и старинную мебель, которая досталась мне в наследство вместе с квартирой, я с надеждой поглядывала на телефон, но он молчал.
Так и не дождавшись звонка, в воскресенье вечером я решила сделать еще одно дело — наполнить холодильник продуктами и, напялив походный спортивный костюм, вышла из дома.
Небо заволокло тучами, и начал накрапывать мелкий дождь.
Бр-р-р! — я невольно содрогнулась, представив, как холодные струйки проникают мне за шиворот. А с другой стороны, возвращаться — плохая примета. К тому же опять подниматься к себе на этаж… Подобная перспектива могла лишить воодушевления кого угодно. Привалившись к ободранной подъездной двери, я погрузилась в размышления, взвешивая все «за» и «против».
«В конце концов, не сахарная, не растаю! — тихонько уговаривала я себя. — До магазина и всего-то какая-нибудь пара кварталов, добегу, не промокну».
Морща лоб в раздумьях, я обратила внимание на то, что в природе за это время произошли незначительные изменения. Легкий ветерок немного потрепал плотную пену облаков, и кое-где в разрывах стало проглядывать начинающее темнеть небо. Дождь в ответ на такое лиходейство вроде как осердился и превратился во влажную холодную мглу.
А, была не была!.. Я поежилась, покрутила головой по сторонам и побежала в сторону дежурного магазинчика.
Там в этот час было пустынно. Кассирша лениво отмахивалась от мух и перебрасывалась ничего не значащими фразами с продавщицей.
Я схватила с подставки корзинку, изловчившись при этом не свалить ни одной, что для меня было делом обычным, и пошла блуждать между прилавками.
Делать покупки я любила. Детство мое пришлось на период застоя и период вечного дефицита. Помню, как сейчас, каким ликованием загорались мои глаза при виде связок бананов, которые папа привозил из столичных командировок. Поэтому нынешнее изобилие я воспринимала как благодать господню.
Остановившись у пакетиков с нарезкой ветчины, я внимательно изучила этикетки и накидала несколько штук поверх уже заметно выросшей горки продуктов. Милочка вечно ворчала на меня из-за этого.
— Почему ты берешь нарезанные продукты? — вскидывала она на меня бровки. — Неужели тяжело самой это сделать?
Вероятно, всему виной была моя природная лень, потому как ее увещевания не достигали цели — я упорно покупала нарезку…
Взвесив корзину в руках и приблизительно подсчитав, во сколько мне обойдется эта вылазка в местный супермаркет, я двинулась к кассе.
— Посчитайте, пожалуйста, — пробормотала я, стараясь привлечь к себе внимание работников сферы обслуживания.
Те недовольно повернулись, и тут же их взгляд сместился куда-то за мою спину, даже скорее — поверх меня.
— Посчитайте!.. — вновь проблеяла я, пытаясь сфокусировать их взгляды на себе.
Они переглянулись, шумно вздохнули и наконец соизволили опустить глаза. Причем посмотрели они на меня, как на нечто…
И если бы не тихое покашливание над моей головой, я бы так никогда и не узнала о причинах их неприязни. Я подняла взгляд и только выдохнула:
— Ты-ы?!
— Я… — улыбнулся Кирилл своей особенной улыбкой.
— И ты опять случайно проезжал мимо?
— Да, случайно, — не переставал улыбаться он, попутно смахивая с моих волос капли дождя.
— Сто семьдесят три рубля сорок копеек, — отчеканила кассирша, позеленев от зависти.
И я прекрасно ее понимала — Кирилл был великолепен. Влажные волосы мягкими волнами ниспадали на лоб, голубые глаза загадочно мерцали. От этой двусмысленности его взгляда я едва не сошла с ума. Суетливо выскочив из магазина и увлекая за собой своего нового знакомого, я принялась без устали тараторить обо всяких пустяках, брякнув напоследок:
— Я ждала твоего звонка… Очень ждала!..
— А я вот решил без звонка! — развел он руками. — Ничего, что так?
— Ничего, — мгновенно сомлела я от радости. — Надеюсь, сегодня зайдешь?..
— Непременно! — Кирилл взял у меня пакеты с продуктами. — И напрошусь на ужин. Идет?
— Идет! — продолжало распирать меня от счастья.
Порхая по кухне, я успевала готовить, сервировать стол и одновременно с этим бросать обожающие взгляды в сторону Кирилла.
Он сидел на Милкином любимом месте с выражением отрешенной умиротворенности на лице и слегка улыбался моим шуткам.
Когда все было готово, я испросила разрешения переодеться и ринулась в свою спальню. Там, резко рванув дверцу шкафа, я вывалила на кровать все свои последние приобретения и принялась лихорадочно выбирать подходящий туалет для предстоящего ужина, на который я возлагала большие надежды…
— А вот и я!.. — появляясь на пороге кухни, возвестила я.
Кирилл обернулся от окна и тихо ахнул. Удовлетворенно блеснув глазами, я проплыла на свое место и грациозно опустилась на стул.
— Прошу, — пригласила я его к столу. — Будем ужинать. Прошлый раз мне не удалось удивить тебя ничем интересным, надеюсь, что на этот раз ты останешься доволен…
Произнеся эту фразу, я не сразу сообразила, как двусмысленно она прозвучала. Поняла я это, лишь увидев, как неожиданно изменился в лице Кирилл. Он медленно подошел к тому месту, где я сидела, несколько мгновений постоял рядом и, наконец, взяв меня за плечи, приподнял со стула.
— Ты удивительная чертовка!.. — хрипло выдавил он, поглаживая мои обнаженные руки.
Забыв обо всем на свете, я не отрываясь смотрела в его внезапно потемневшие глаза и молила бога вложить в голову моего нового знакомого немного сообразительности. Очевидно, молитвы мои достигли ушей всевышнего, потому что Кирилл склонился ко мне и осторожно поцеловал в губы. Вскинув руки, я обняла его за шею и тихо застонала.
А дальше все развивалось по обычному сценарию: Кирилл подхватил меня на руки и понес в спальню, попутно нашептывая на ухо всякие сентиментальные нежности. Осторожно опустив меня на старую кровать, сработанную еще в конце прошлого столетия, он нащупал «молнию» у меня на спине, и тут же вечернее платье стоимостью в тысячу долларов полетело на пол. Я сдавленно всхлипнула, пытаясь расстегнуть его рубашку. Пуговицы затрещали, грозя оторваться, но все же поддались натиску дрожащих пальцев.