Подъехал, когда уже начало смеркаться. День и без того был пасмурным, а тут еще время позднее. Как по заказу принялся моросить дождь. Хотя легче посчитать те дни, когда его не было. Почти ежедневно если не с утра, так ближе к вечеру город накрывало липкой ледяной вуалью.
Карпов оставил машину на стоянке, где сиротливо жался к стене железного гаража старенький проржавевший «москвичонок», внимательно огляделся. Никакого движения в лице хозяина ржавой машиненки не обнаружил, обошел гараж с тыла, уперся взглядом в амбарный замок. Нет, не было здесь никого.
Чья тогда машина? Как давно ржавеет под открытым небом? Он тут же списал цифры с проржавевшего номера. Так, на всякий случай.
Домов поблизости никаких не было, одни пустыри, поросшие густым кустарником, останки летнего театра с парой уцелевших скамеек да несколько таких же железных гаражей.
Мало надеясь на удачу, Карпов побрел заасфальтированной дорожкой, которой предположительно бежала в ту злосчастную субботу Сима.
Странная все же девушка, решил он, возвращаясь к машине минут двадцать спустя. Странная и неосторожная.
Как вообще ей могла прийти в голову мысль – бежать именно здесь?! Ни единой души вокруг, ни единой! Собачников не наблюдается, потому что домов нет поблизости. Хозяева железных гаражей тоже редко сюда наведываются. Карпов обошел каждый и внимательно осмотрел ворота, насколько позволили ему сгущающиеся сумерки. Ни одного намека на то, что эти ворота открывались последние пару месяцев. Как были навалены густыми пластами опавшие с деревьев и кустов листья, так и лежали до сих пор, никем не потревоженные. Получается, не ступала тут нога человека с начала осени.
А она побежала! Одна!!! И только потому, что брезжила надежда наткнуться тут на спортсменов? Чертовщина какая-то! Симаков отчасти прав, такие девицы где-нибудь да найдут себе неприятности. А такое место как нельзя лучше для этого подходило. Странно, что она вообще в то утро вернулась с пробежки. И ее не убили прямо здесь же. Мест подходящих – на каждом шагу. И криков о помощи никто не услышит. Карпов нарочно поорал, чтобы привлечь чье-нибудь внимание.
Никого!!!
Он – здоровый, сильный мужик, залезая в машину, поймал себя на мысли, что рад тому, что пора уезжать отсюда. А она одна побежала!..
Вроде все осмотрел, размышлял он, разворачиваясь. Номер «Москвича» записал. Знакомому из ГИБДД позвонил, попросив узнать адрес хозяина старой машины. Номера с гаражных ворот тоже переписал, по ним легко будет установить владельцев и по возможности переговорить с каждым. Убедился, что место совершенно необитаемо, что дурой надо было быть последней, чтобы совать нос сюда. И…
И теперь мог с чистой совестью уехать с этого зловещего места. Мог вернуться к Кристине, она собиралась сегодня пораньше уйти с работы, чтобы встретить с работы его. Она же не знала, что его оттуда выперли в отпуск, чтобы он не пятнал рядов. Сейчас она должна уже быть дома. Обещала приготовить ужин, и даже при свечах, чтобы хоть как-то отвлечься самой и отвлечь его.
С ужином и свечами случилась незадача. Снова что-то произошло у нее или с ней: припухшие веки и нос красноречиво намекали на то, что Кристина плакала.
– Господи, Глеб! Все ужасно!!! – упала она ему на грудь и разрыдалась, когда он попытался выяснить причину ее слез. – Все будто сговорились!!!
– Ну, ну… Давай успокаиваться. Что снова? Что?
Карпов поднял ее на руки и, как был в куртке и ботинках, пошел с Кристиной на руках в комнату. Сел на диван, пристроив ее на коленях, принялся гладить по спине, шептать что-то трогательное и нежное, но делал только хуже. Она рыдала все громче и заразительнее.
– Она!.. Они считают. Что мне это было выгодно, Глеб!!!
– Что выгодно?
Вникать было сложно. Он и раньше-то никогда не понимал женщин, а когда она так вот тесно прижималась к нему и он чувствовал ее горячее тело даже сквозь куртку и китель, то…
– Этот ужасный милиционер!!! Он так въедливо смотрел на меня. Задавал такие унизительные вопросы! – судорожно вздрагивая в его руках, проговорила наконец Кристина.
– Тебя вызывали в милицию?
– Нет, он сам ко мне пришел. Прямо в кабинет. И задавал эти гнусные вопросы!
– О чем?
– А знала ли я о завещании, составленном моей подругой? А кто может подтвердить мое алиби на выходные дни? – передразнила следователя Кристина, трагично сморщив лицо. – С чего я вообще взяла, что Сима утром в субботу познакомилась с каким-то парнем? А когда я сказала, что узнала об этом из нашего с ней телефонного разговора, снова спросил, а кто это может подтвердить? Ну не идиот, Глеб?! Кто мог быть свидетелем нашей телефонной болтовни, если мы жили совершенно одиноко и замкнуто! Кто?!
Весь его романтический настрой слетел с него мгновенно, стоило ему повнимательнее прислушаться. Он усадил ее рядом, снял куртку, китель, оставшись в рубашке, отнес в прихожую ботинки. Походил по комнате, подумал.
– Если я правильно понял, то завещание твоей подругой все же было составлено? – спросил Карпов спустя какое-то время.
– Да, было, – всхлипнула Кристина, глянув на него жалобно. – В мою пользу, представляешь! Но, клянусь, я об этом ничего не знала, Глеб!!! Ничего!!! А тетя Лена… И потом этот следователь… Такая грязь, боже!!!
– Она тоже приходила к тебе? – спросил Глеб, имея в виду осиротевшую мамашу.
– Нет, она позвонила, – призналась Кристина и брезгливо передернула плечами. – Орала так, что я едва не оглохла. И проходимка я, и авантюристка, и убийца! Специально, мол, угробила ее девочку, чтобы завладеть всем, чем та владела. Я пыталась оправдаться…
– А вот это ты зря, – перебил ее Карпов и поморщился.
Ох, как не хотелось ему увязывать собственное расследование с завещанной Серафимой недвижимостью и денежными счетами. Это было так… Так отвратительно. Он-то верил Кристине, а вот поверят ли ей остальные?
Будто услыхав его опасения через толщу расстояния, снова позвонил Симаков и спросил со вздохом:
– Ты уже знаешь, Глеб?
– О чем? – решил тот немного помудрить.
– О том, что в деле об убийстве несчастной подруги твоей дамы сердца появились новые факты? – И не дождавшись его ответа, проговорил: – Наверняка знаешь. Я тут по соседству отираюсь, видел твою машину на парковке. Так вот… Так вот, понимая всю серьезность вскрывшихся фактов, хочу тебя предупредить.
– О чем? – поторопил его Карпов, тот слишком долго многозначительно молчал, испытывая свое и его терпение.
– У тебя ровно три дня и ни минутой больше, – бухнул Симаков.
– Три дня? На что у меня три дня?!
– На то, чтобы отвести от Назаровой подозрения. Ты ведь умный мужик, столько лет отработал в органах и должен понимать, что обнаружившееся будто бы неожиданно завещание в пользу Назаровой свидетельствует не в ее пользу. А тут еще мать покойной…