— Да, я это знаю, — согласился Саймон. — Но даже сильнейшему из нас время от времени может понадобиться помощь друга.
— Я ценю твою заботу, Саймон. Однако я еще должен дать согласие на женитьбу.
— Ты согласился, — настаивал Генрих.
Калли хотела было возразить, но передумала. Для нее существовала только одна надежда — убежать.
Бессмысленно спорить с людьми, которых ни на йоту не интересует ее мнение. Для Генриха она была не больше чем пешкой в политической игре, которую можно было использовать по своему усмотрению.
А что касается Сина, то Калли не понимала, что же он приобретет благодаря их союзу. Но тем не менее она не собиралась оставаться здесь столь долго, чтобы получить возможность это выяснить. Она должна во что бы то ни стало убежать отсюда, от этих людей, из этой ужасной страны, а иначе все пропало.
— Ну, что ж, — медленно заговорила Калли, пятясь от них, — если завтра я вынуждена буду выйти замуж, то мне лучше всего вернуться к себе в комнату, чтобы приготовиться к церемонии.
— Ты собираешься выйти замуж за дьявола? — Джейми скривил губы при этой мысли. — Спорю, у тебя вырастут рога, если ты это сделаешь.
Не обращая внимания на слова брата, она забрала его из рук Саймона.
— Интересно, не появится ли у тебя еще и хвост? — Джейми качал головой, как старик, выговаривающий ребенку.
Калли вздохнула. Ну что ж, по крайней мере мальчик снова обрел дар речи. Она шикнула на него, но Джейми продолжал болтать о последствиях брака с дьяволом.
— Держу пари, у тебя родятся дети с языками, как у змей. И еще с чешуей. Как ты думаешь, у них в зубах будет яд, когда они будут меня кусать? Ты же помнишь тот раз, когда ребенок Робби меня укусил? Думаю, у меня до сих пор остался багровый синяк. Дермот сказал, он прокусил до самой кости.
Мальчик продолжал лопотать, вместе с сестрой возвращаясь обратно в замок, а Син смотрел им вслед.
Девушка как-то уж слишком быстро изменила свои намерения, и Син понял ее замысел, почти отчетливо прочитал ее мысли — она замышляла новый побег.
— Присмотри за ней, пока я поговорю с Генрихом, — попросил он Саймона, жестом подозвав его к себе.
— Пусть она убежит из-под охраны, и тебе не придется на ней жениться.
— Я знаю. И все-таки присмотри за ней. Она обладает живительной способностью попадать во всякие неприятности.
Калли вместе с Джейми шла к замку и все время чувствовала на себе взгляд Сина, а остановившись у двери и оглянувшись, обнаружила в нескольких шагах позади себя Саймона.
О, этот проклятый лорд Син, должно быть, послал рыцаря следить за ними. Ну и пусть, это нисколько не нарушит ее планы, просто ей придется более тщательно подготовить свой побег. В юности она часто обманывала свою проницательную няню, чтобы выскользнуть из замка и поплавать голой в озере. Если она могла провести Торну, которой нельзя было отказать в способности читать мысли Калли, то она легко сможет обвести вокруг пальца какого-то англичанина.
Когда Саймон подошел ближе, Калли увидела черного ворона на его зеленом плаще. По ткани и модному покрою одежды и по достоинству, с каким держался рыцарь, Калли поняла, что он обладает положением в обществе и богатством, — несомненно, он дворянин.
— Чем вы владеете? — вежливо поинтересовалась она.
— Только самим собой, миледи, — ответил он, открывая ей дверь. — Я безземельный рыцарь.
— Друг лорда Сина?
— Пожалуй, я настолько ему близок, как если бы был его другом. — Он немного посторонился, пропуская Калли.
— Как это понимать?
— У него есть только враги и еще те, кто стремится, чтобы молва о его расположенности к кому-то достигла королевских ушей. — Закрыв дверь за ней и Джейми, Саймон по светлому коридору, ярко расцвеченному благодаря окнам с цветными стеклами, повел их к лестнице.
— Можно мне поиграть с вашим мечом? — попросил Джейми.
— Когда подрастешь. — Саймон взъерошил мальчику рыжие волосы, и его глаза смягчились и потеплели. — Знаешь, — засмеялся Саймон, когда сорванец показал ему язык, — говорят, что каждый раз, когда мальчик высовывает язык, он призывает ночных великанов-людоедов туда, где сам спит.
— Это неправда. — Джейми быстро взглянул на сестру. — Не правда ведь, Калли?
— Я ничего не знаю об этих ночных великанах-людоедах, — пожала она плечами.
Джейми побежал наверх впереди них.
— А в какую категорию попадаете вы? — вернулась Калли к их разговору. — Ищете его расположения или числитесь его врагом?
— Я отношусь к третьей, особой категории, куда входят только я, мой брат и король. — Он остановился и открыто посмотрел на нее. — Я обязан Сину жизнью и, весьма вероятно, еще и здравым рассудком. Он в свое время сделал для меня то, что ни один ребенок никогда не должен делать, и я каждую ночь благодарю Бога за то, что этот человек не предал меня в то время, когда любой другой мальчишка защищал бы только самого себя и спрятался бы в каком-нибудь углу.
— И поэтому вы собираетесь в Шотландию, чтобы умереть вместе с ним?
— Вы не понимаете. — Он со всей прямотой посмотрел на девушку, и при его словах у нее по спине пробежал холодок.
Что бы ни произошло с ними, это, вероятно, было по-настоящему ужасно.
Саймон взглянул на самый верх лестницы, где у двери их ждал Джейми, и, понизив голос, чтобы мальчик не мог его услышать, стал рассказывать:
— Я был почти такого возраста, как ваш брат, когда Син накрыл меня своим телом, чтобы спасти. В тот день он едва не лишился жизни из-за этого. В ту ночь, когда убили мою мать, именно Син спрятал меня от ярости ее убийц. Из-за стены, за которой я прятался, мне было слышно, как его били, но он не выдал моего убежища. Бывает, по ночам я все еще слышу и вижу, как он принимает на себя удары, защищая меня не только в ту ночь, но и в течение всех лет, когда мы жили в Рейвенсвуде. Последний раз, когда я его видел, он был еще ребенком, и тогда мужчина, державший его рукой за горло, поклялся, что Син еще пожалеет о том, что помог мне. Зная этого мужчину так, как знаю его я, я могу быть совершенно уверен, что он выполнил свое зловещее обещание.
Калли была потрясена тем, что рассказал Саймон, и это имело большое значение для понимания человека, которого она знала как лорда Сина. Ее влекло к Сину, но она не могла позволить ему стать для нее чем-то большим — особенно сейчас, когда ей необходимо обдумать план побега.
Поднявшись по лестнице, Калли приобняла Джейми и открыла дверь в свою комнату.
Син провел несколько часов, стараясь отговорить Генриха от его безумной затеи, но король остался непоколебим.
Проклятие!
Одна мысль о женитьбе вызывала у Сина тошноту. Что он будет делать с женой?