А Дермот за последние два месяца трижды влюблялся — во всяком случае, так сказала Морна. Калли хотелось расспросить брата о делах, но ей не представилось случая, так как он не желал даже приближаться к ней из-за своей беспричинной неприязни к Сину.
И все же Калли была рада снова видеть всех, даже Дермота, который вел себя действительно безобразно. Он выставлял все свои колючки и был готов уколоть ее, если она к нему приблизится. К счастью, ее тетя Дайра, которую они собирались навестить, когда их захватил Генрих, оправилась после падения и чувствовала себя хорошо.
Все с радостью воспринимали новость о замужестве Калли, пока не узнавали, что Син — английский лорд. После этого Калли наблюдала, как лица людей мрачнели, а в глазах вспыхивали отвращение и осуждение. Их отношение огорчало Калли, хотя она заранее знала, что легко ей не будет. И только Морна бьгаа единственным человеком, кто старался радоваться за нее.
Сейчас Калли сидела в кухне вдвоем с Мерной, которая месила тесто, и слушала обо всем, что произошло за те недели, что она была в Лондоне.
— Я знаю, дорогая, это тяжело, — ласково говорила Морна с пониманием в глазах, — но то, что думают другие, не имеет никакого значения, важно то, что думаете ты и Син.
— Почему только вы одна способны его принять?
Морна с аккуратно заправленными под косынку темно-каштановыми волосами, в красно-зеленой клетчатой накидке, надетой поверх блузки, улыбнулась, погружая руки в муку.
— Потому что когда-то я оказалась в положении Сина. Познакомившись с твоим отцом, я в ту же секунду поняла, что никогда не полюблю другого мужчину так, как люблю его. Он был для меня единственным в мире, и я так его хотела, что у меня постоянно болело сердце от страха, что он не захочет иметь со мной ничего общего.
— Отец любил вас.
— Да, любил. Но он был властным предводителем и почти вдвое старше меня. Я же была дочерью простого пастуха. Были такие, как Астер, кто упорно старался удержать его от женитьбы на мне.
— Астер? — Признание мачехи удивило Калли. Она не могла вспомнить ни единого случая, когда бы Астер относился к Морне неуважительно или неприязненно. Наоборот, как она помнила, он с распростертыми объятиями принял ее в семью.
— Да, он считал, что мне нужны только деньги и положение твоего отца и что твой отец совсем потерял голову, если бегает за девушкой, едва вышедшей из детского возраста. Он делал все, что мог, чтобы разлучить нас. Были и другие, кто полагал, что вдовцу, у которого жена была королевского происхождения, не годится тратить время на девушку вроде меня.
Калли возмутилась. Как посмели говорить такое о ее доброй, дорогой и любимой Морне?
— Даже маленькое королевское сокровище по имени Каледония не желало признавать меня. — Морна подала Калли сковороду с тестом.
Калли покраснела, вспомнив тот первый год, когда Морна жила с ними. Честно говоря, Калли была настоящей маленькой грубиянкой, и тогда ее сердце разрывалось при мысли, что отец забывает ее и ее мать. Калли ужасно боялась, что он еще сильнее полюбит Морну, а ее отправит жить одну в лесу. Все это были глупые страхи, но маленькой девочке они казались вполне обоснованными. К счастью, Морна обладала настойчивостью и терпением святой и постепенно завоевала любовь падчерицы.
— Я очень сожалею об этом.
— Не стоит. — Морна похлопала Калли по руке, — Я рада, что ты постепенно изменила мнение обо мне.
— Я люблю тебя, Морна, и не могла бы любить сильнее, если бы вы были моей матерью.
Морна тепло обняла девушку.
— Я то же самое чувствую к тебе. Я рада, что вы здесь, но, боюсь, твой Син не останется. У него в Англии, видимо, важные дела, которые позовут его обратно.
— Ты хочешь, чтобы он остался? — спросила Калли.
— Да, почему-то хочу.
Калли сосредоточилась на том, чтобы придать тесту форму.
Образ Сина всплыл у нее в мозгу, она вспомнила, с какой добротой он относился к Джейми и как упрям был с Дрейвеном. Она словно почувствовала, как он обнимает ее, как она его обнимает, словно снова ощутила его каменные мускулы у себя под руками и его губы на своих губах. Но больше всего Калли запомнилось, как он посмотрел на нее, когда она в первый раз была с ним ласкова, — с невероятным недоверием в глазах.
— Думаю, он хороший человек и ему нужно, чтобы кто-то его любил. — Калли должна была сказать это Морне.
— Что ж, я сделаю все, что смогу. — Морна отошла, чтобы поставить печься хлеб, — Я даже отстегаю Асхера по заду, если потребуется.
Калли засмеялась, решив, что не отказалась бы стать этому свидетелем.
Калли поставила в печь хлеб, вытерла руки и, извинившись, пошла в большой зал, где находилась кладовая с продуктами. Она вспомнила, что Сину нравится медовый хлеб, который он купил Джейми в Лондоне, и ей захотелось чем-нибудь удивить мужа сегодня вечером.
Войдя в большой зал, Калли остановилась как вкопанная.
К своему неподдельному ужасу, она увидела в большом зале группу мужчин, собравшихся вокруг Астера. Их было по меньшей мере человек двадцать, все они говорили приглушенными голосами, и смысл их разговора напугал Калли больше всего.
— Не нужно, чтобы среди нас жил этот английский дьявол. Говорю вам, мы отправим его обратно по кускам.
— Дэвид Макдэниел, — Покраснев, Калли пересекла комнату и остановилась перед высоким дородным брюнетом в красно-черной накидке, произнесшим эти слова. Он был довольно красивым, но на ее вкус слишком неповоротливым. Для нее это вовсе не имело никакого значения, она только сочувствовала его бедной жене, которой приходилось жить с таким несдержанным человеком . Упершись руками в бедра, Калли окинула его укоризненным взглядом, — Не могу поверить, что вы сказали такое о моем муже.
— Почему? — Он не собирался отступать. — Если впустить сюда одного англичанишку, вслед появятся еще. Как по-вашему, сколько пройдет времени до того, как армия Генриха наводнит всю страну?
— Пусть он послужит примером! Покажем англичанам, что мы сделаем, если они посмеют…
— Почему же вы этого не делаете? Обернувшись, Калли увидела, что Син медленно спускается по лестнице. Он надвигался, как грозный лев. Расправив плечи, он шел твердой походкой и смотрел на мужчин со стальным блеском в черных глазах, который заставил всех расступиться.
От Сина исходила сила, и Калли почувствовала дрожь и снова поразилась тому, как мало этот грозный рыцарь похож на того веселого человека, который шутил с ней в Лондоне при королевском дворе. Когда Син представал в своем боевом облачении, на него на самом деле стоило посмотреть, и все же Калли скучала по тому веселому человеку, который тоже жил в нем, который заставлял ее смеяться и был полон нежности. И то и другое вызывало в ней трепет желания.
— Вы хотите вышвырнуть меня отсюда? — Син окинул окружавших его мужчин холодным оценивающим взглядом. — Отберите двенадцать самых лучших, и через три минуты я жду вас во дворе. Если я одержу победу, вы будете делать то, что я скажу… а если победите вы, я отправлюсь домой.