Нора, вздохнув, отпрянула от него:
– Вы смеетесь надо мной, сэр?
– Нет, милая, – искренне воскликнул он. – Мне просто кое-что вспомнилось.
Она недобро прищурилась:
– Что вспомнилось?
– То, что, целуясь, вам не удастся разговорить меня.
Ее взгляд подобрел.
– Мне не следует быть с вами вот так, как сейчас. Мама посчитала бы это скандальным положением, – пояснила она.
– А ваш отец был бы вне себя от гнева.
– Он потребовал бы вашу голову.
– Без сомнения, – подумал Эван.
Нора, кашлянув, круто повернулась и, сделав три шага, остановилась, а затем сказала:
– Эван…
– Что?
– Вы… хорошо целуетесь.
Ошеломленный Эван смотрел, как она уходит.
«Вы хорошо целуетесь». Эти слова звенели в ушах и вызывали чувство, похожее на гордость. Более всего ему хотелось последовать за ней, взять ее на руки и проверить, будет ли она такой же смелой и откровенной в постели. А за этой мыслью последовала другая, но только жестокая и мучительная: человек, виновный в смерти брата и близкого друга, не достоин такой женщины.
Он ее не заслужил.
Катарина замедлила шаги у костра, где трое мужчин обсуждали, как им задержать Эвана Макаллистера, а четвертый, прислонившись к колесу повозки, внимательно смотрел на них.
Паган, скрестив руки на груди, сидел, вытянув ноги. Его золотистые волосы рассыпались по плечам и груди, огонь костра отбрасывал багровый отблеск на его тонкие черты лица.
Он был настоящим воином: высокий, мускулистый, серьезный до невозможности. У него были синие зоркие глаза, от которых ничто не могло укрыться. Когда он смотрел на Катарину, ей почему-то хотелось перекреститься.
Никто не знал, откуда Паган. Сам он никогда не говорил о своем прошлом или о своем доме. Его экзотический акцент мешал определить его национальность.
Единственным ключом разгадки мог быть меч воина. Было видно, как умело он владел им. Однако никто так и не знал, рыцарь он или бывший сквайр. [1] Паган было его ненастоящим именем. Его прозвали так Лисандр и другие воины, с которыми он был на Святой Земле. За его храбрость.
Паган не долго был в их компании, всего несколько недель. Он присоединился к ним в Англии, когда они направлялись в Шотландию. Катарина сомневалась в том, что ему можно доверять, но Лисандр поручился за него.
Виктор, которого Катарина знала почти с рождения, держал в руке большой мешок.
– Мы нападем сзади, – сказал он и вручил мешок стоявшему за ним мужчине. – Забери мешок, Бавел. Мы накинем его на голову Эвану.
Бавел кивнул. Он был одного роста с Катариной и всего на три года старше ее. Черноволосый, со сверкающими глазами, Бавел был красив. К Катарине он относился как брат.
– А потом я ударю его по башке своим молотком, и мы мигом закинем его на повозку, – добавил Лисандр. – Лучше покончить с ним сразу.
Катарина присоединилась к мужчинам и внимательно посмотрела на каждого: в зеленых глазах Лисандра было нетерпение, что же касается Бавела, то он почему-то был смущен. Паган громко рассмеялся, и это рассердило всех.
Лисандр хотел пнуть по его вытянутым ногам, но Паган вовремя убрал их.
– Зачем ты здесь, женщина? – рассерженно спросил он Катарину. – Это мужское дело, не вмешивайся.
– Ты так думаешь? – невесело спросила она. – Но речь, как ты понимаешь, идет не об убийстве, и всем вам заплачено за похищение Эвана Макаллистера, а не за убийство. Подумайте, что будет, если мы вернемся с его трупом?
Паган покачал головой, как бы пораженный ее смелостью. Помолчав, он ждал, что скажут другие.
– А у тебя есть иной план? – наконец спросил Виктор. Он в отличие от своих товарищей отдавал должное уму Катарины.
Кэт кивнула.
– Надо его усыпить, – сказала она.
– Типично женское коварство, – сплюнул Лисандр. – Мы же должны действовать по-мужски.
– В таком случае вы непременно его убьете. С таким человеком вы не сможете быть милосердными.
Лисандр поморщился.
– Позволь нам самим решить, что делать. А ты, Кэт, займись повозкой.
– А вы, Паган, – Кэт обратилась к тому, кого, как казалось, тоже интересовал этот спор, – что вы об этом думаете?
Голос его был грубым и глуховатым, как далекий гром.
– Я думаю, что никогда не следует ввязываться в махинации, участвовать в которых тебе не предлагают. Многие уже поплатились.
– Так присоединяйся к нам, – сердито сказал Лисандр.
Паган покачал головой.
– У меня нет ничего против этого человека, поэтому я не буду драться с ним. Оставляю вам эту заботу.
Лисандр коротко кивнул.
Катарина подняла руки, как бы не желая больше вмешиваться.
– Когда Эван будет мертв и его братья потребуют ваши жизни, вспомните, что я обращалась к вашему разуму.
Виктор хотел присоединиться к Лисандру и Бавелу, но Лисандр остановил его:
– Ты обычно делаешь много шума, Виктор. Лучше оставь все Бавелу и мне.
Виктор неохотно согласился. Он ушел назад к костру и Катарине, которая стояла подбоченясь и молча смотрела, как уходят эти двое.
– Дураки, – сказала она тихо.
– Не сердись, что они не послушались тебя, Кэт.
– Я не сержусь. Не видишь, я спокойна?
Виктор усмехнулся, а потом они с Паганом пошли помогать Кэт мыть посуду. Закончив все дела, Паган вернулся к повозке и молча сел возле нее.
Вскоре из леса показались Бавел и Лисандр. Лица их были бледны и растеряны.
– Что? – спросил Виктор, в голосе его были страх и надежда.
– Вы когда-нибудь видели этого парня? – задыхаясь, спросил Бавел. – Он великан, выше Пагана.
Кэт невольно посмотрела на Пагана, который был выше всех мужчин, которых она когда-либо видела.
– Я не станут связываться с этим парнем, – промолвил Лисандр. – Он меня пришибет одной рукой.
Паган рассмеялся.
– Неужели он такой здоровый? – спросил Виктор.
– Он гигант. – Лисандр вскинул руки и поднялся на цыпочки. – Нам не заказывали похищение гиганта.
Бавел, соглашаясь, энергично закивал головой.
– Он и на повозке-то нашей не поместится, придется искать другую.