Достигнув вершины крутого откоса, Элеонора увидела, что пещера имеет деревянную дверь, замаскированную кустарником и землей. Видимо, Эван не собирается приглашать гостей. В другое время она поняла бы этот намек, однако не сейчас: ее свобода важнее, чем его отшельничество.
Нора постучала в дверь, а потом, подождав, с интересом огляделась вокруг. Пещера выходила прямо на озеро, вода которого сверкала от лучей солнца. Это была великолепная картина тишины. Едва ли настоящий варвар способен оценить такую красоту. И все-таки…
Эта мысль вселила надежду, и Элеонора еще раз постучалась в дверь. Никто не ответил.
– Здесь кто-нибудь есть? – спросила Нора и еще раз постучала.
Снова молчание.
Полная решимости, она толкнула дверь, которая тут же открылась.
Войдя в пещеру, Нора еще больше удивилась, увидев, что пол и влажные каменные стены пещеры были покрыты мягкими коврами. Оригинальной формы очаг имел дымоход, но шел не вверх, а тянулся вдоль стены. Перед очагом стоял стол и два стула.
Но самой удивительной была постель в дальнем углу. Она была огромной и роскошной, как в замках.
А этот Эван Макаллистер действительно странный человек. Что за фантазия создать домашний уют в пещере?
В этот момент Нора услышала звуки, похожие на ворчание зверя. Они доносились с огромной кровати, на которой была видна темная фигура человека. Кажется, Эван спал. Или он болен?
Давно наступил полдень и пора бы было проснуться. Неужели и правда болен?
Только не это. Ей нужен здоровый и сильный человек, а не больной варвар.
– Простите меня. – Нора приблизилась к постели. – Лорд Эван, могу ли я обратиться к вам?
В ответ она услышала лишь храп.
Черт побери! Она проделала такой путь, чтобы лицом к лицу встретиться с великаном, но вместо него увидела спящего юнца. Где же тот легендарный варвар, чье имя со страхом произносят люди? Ей нужен опасный зверь.
Выпрямившись, она подошла к кровати и впервые по-настоящему разглядела Эвана в слабом свете пещеры. Он лежал, повернувшись набок на матрасе, совершенно голый, словно только что родился. Нора впервые в своей жизни увидела нагое тело мужчины и сразу же решила, что оно очень красивое.
Эван был такой рослый и мускулистый, что еле вмещался на постели, и если бы вытянулся во весь рост, то его руки и ноги свесились бы с нее. Пряди спутанных темных волос, беспорядочно падавших на лицо, делали его красивым и… свирепым. Нет, он настоящий варвар. Такой ей и нужен. Лучшего не сыскать.
Прежде чем Нора окончательно успокоилась, она невольно снова посмотрела на обнаженное тело.
Ее лицо пылало. Что с ней? Зачем она смотрит? Она порядочная девушка. Не какая-нибудь разбитная девица. Однако… Он так красив, что невозможно отвести глаз.
«Элеонора, урожденная Александер, где твой разум?»
Хотя Нора никогда не видела обнаженного мужчину, она все же знала, что те делают с женщинами и чем это кончается.
Нора чувствовала, как горит ее лицо, и поэтому схватила меховые одеяла с постели и прикрыла ими великана. Так будет лучше.
Однако лучше не стало. Она все еще видела его голые плечи и длинные мускулистые ноги…
Нет! Просто нужно отвернуться.
Размышляя над своим грехопадением, Нора не заметила, как спящий повернулся и одеяла снова опасно сползли с него.
– Нет, так не пойдет! – громко сказала Нора и снова принялась закрывать Эвана одеялами, но внезапно почувствовала, как ее рука оказалась крепко зажатой в его ладони.
Охнув, Нора уставилась в его глаза цвета небесной синевы.
– Что, черт побери, вы здесь делаете и кто вы? – Голос Эвана звучал угрожающе.
– Я… – Нора, казалось, лишилась речи, когда ее рука оказалась зажатой в огромной ладони. У нее пересохло горло.
Однако перед ней был человек вполне приятной наружности, глупо было бы его бояться.
– Будет лучше, если вы ответите на мой вопрос.
Нора вырвала руку и гордо выпрямилась.
– Нет, это вы кто такой? И как вы смеете говорить со мной в таком тоне?
Эван недоуменно заморгал. Кажется, эта женщина, вместо того чтобы защищаться, намерена нападать? И это после того, как она ворвалась в его дом и нарушила его сон после доброй кружки эля?
Удивляясь смелости незнакомки, Эван снова заморгал, чтобы окончательно проснуться и прийти в себя, а потом и разобраться, что с ним произошло. Теперь, когда незваная гостья замолчала, он получил возможность рассмотреть ее довольно миловидное лицо.
Хотя ее голова была покрыта синим с белым шарфом, Эван заметил пряди белокурых волос, мелькавших как солнечный луч. Чуть раскосые, как у кошки глаза были цвета янтаря. Озорная, смелая – вот и все что он мог сказать о красивой фее, да и к тому же гордая и точно не из деревенских красавиц, решивших пошалить с ним.
Но тогда зачем она забрела в его пещеру? Да и к тому же одна?
– Кто я такой? – медленно начал он отвечать на ее вопрос. – Я хозяин этого места и тот, кто не любит незваных гостей. Но раз вы вторглись в мои владения, то вы первая должны по крайней мере сказать мне, кто вы, а потом – зачем вы здесь.
Это несколько усмирило Нору, и она тихо пробормотала:
– Да, я вторглась. – Повернувшись к нему спиной, она постаралась набраться храбрости, и когда заговорила вновь, ее слова уже были полны уверенности: – Я пришла сюда с добрыми намерениями.
– Тогда объясните, черт побери, что это за добрые намерения?!
– Не надо, – Нора погрозила Эвану пальцем, – не надо сердиться на меня. Вы и без того достаточно смутили меня своей наготой…
Хозяин пещеры вопросительно посмотрел на гостью, но тут же вспомнил, что на нем и вправду нет ничего, кроме меховых шкур.
– Простите, я перейду к делу, – быстро продолжила свою речь Нора. – Я пришла, потому что нуждаюсь в вашей помощи.
Эван опять удивленно вскинул брови и не раздумывая спросил:
– Моей помощи? Прямо сейчас?
Нора почувствовала, как кровь прилила к ее щекам.
– Конечно, нет! По мне было бы лучше, чтобы вы оделись, но если вы привыкли оставаться в таком виде, пусть так и будет.
Эван впервые за много лет по-настоящему удивился. Гостья была дерзкой и смелой. Перед ним была девушка знатного происхождения, а он гол и лежит в постели. Невольно закралась мысль: «Такой ли храброй будет она в… постели среди его меховых одеял. Она того стоит: крутые бедра, красивая грудь. Хорошо бы оставить ее на ночь».
– Милорд, – тем временем продолжала она, – я пришла к вам, чтобы просить вас быть моим эскортом.