Тарик открыл перед ней дверь.
Лорелея вошла в комнату и остановилась. Мягкий свет свечей отражался в полированном столе красного дерева, уставленном фарфоровой посудой с узором из желтых цветов. Откуда-то доносилась романтическая музыка – играли на струнных. От запаха жареной утки с тыквой желудок заволновался.
Прекрасная обстановка для обольщения! Во всяком случае, она была уверена, что так думает пират.
Ну, она ему покажет!
– Прошу, – сказал Джек и вышел из тени слева от нее.
Она не сразу его узнала – он опять был изысканно одет: в брюках-кюлотах, накрахмаленной рубашке и кремовом жилете. Она и забыла, как ошеломляюще элегантен граф в сравнении с грубым, приземленным Черным Джеком.
– Вы все-таки надели это платье. Я не был в этом уверен.
Она напомнила себе, в какую игру играет, застенчиво улыбнулась и погладила золотое шитье.
– Просьба так мала, почему было ее не уважить?
Он вскинул брови, потом церемонно приблизился к ней. Он выглядел как дворянин.
– Что ж, если вы не возражаете против маленьких просьб, могу я попросить вашу руку?
Она медлила.
– С какой целью?
Он стоял рядом, и она уловила исходящий от него запах сандала. Смесь запахов океана, вкусной пищи и сандала кружила голову.
– Такая маленькая просьба, ведь вы мне не откажете?
Она прикусила губу.
– Пожалуйста. – И подала ему руку.
И почувствовала жар его руки, когда он поднял к губам ее пальцы и скромно поцеловал. Он закрыл глаза, словно наслаждался чем-то изысканным.
– Вы выбрали розовые духи.
– Вам нравится?
– Очень.
Большим пальцем он погладил ей пальцы, и электрический ток пронзил ее тело. Она облизнула внезапно пересохшие губы и призвала себя к контролю над эмоциями, которые он так легко в ней возбуждал. Пока не поздно, надо обуздать свое влечение к нему, или, точнее, поставить преграду его желанию. С каждым мгновением ей все больше казалось, что в этот вечер не ему, а ей предстоит защищаться.
Капитан положил ее руку на сгиб своего локтя и повел ее к столу.
– Не сомневаюсь, в следующий раз вы надушитесь лавандой мне назло.
Он слишком легко читает ее мысли. Подняв брови, она сказала:
– Может, я намерена использовать побольше розовых духов, чтобы продолжать вас соблазнять.
Он отодвинул стул, и она послушно села. Он сел рядом. И когда он наклонился к ней и заговорил, дыхание коснулось шеи и добавило пламени к уже разгоревшемуся внутри ее огню.
– Вы уже соблазнили меня, душечка, так что мы оба знаем, что на самом-то деле вы хотите меня оттолкнуть.
Она слегка повернула голову, чтобы посмотреть на дьявольское выражение его лица.
– Вовсе нет. Я сказала, что заставлю вас влюбиться в меня, и так и сделаю.
– А я сказал, что соблазню вас, и...
Она быстро приложила пальцы к его губам, чтобы он не повторял свою похвальбу.
– Может, сделаем наш спор поинтереснее? – Она подумала, что добавочная побудительная причина – это то, что нужно, чтобы удерживать их обоих на расстоянии. – Как насчет того, чтобы заключить пари?
– Пари? Я думал, что женщины не признают пари.
Лорелея с трудом удерживалась от желания закрыть глаза и наслаждаться нежностью его прикосновения, от которого по телу разбегались волны.
– Зато мужчины их обожают.
– Ну ладно, послушаем, каковы ваши условия.
Она посмотрела на палец, который в данный момент рисовал круги на ее ладони. Темный от загара, он резко выделялся на фоне ее белой кожи, и она заметила бледный шрам, пересекавший пальцы.
– В случае моей победы, если вы в меня влюбитесь, вы больше не будете пиратом.
Он с коротким смешком отпустил ее руку.
– Вряд ли это справедливо.
– Пари редко бывают справедливыми.
– Ладно, согласен. – Он задумчиво потер подбородок, как будто решал вопрос огромной важности. Когда он, наконец, посмотрел в ее сторону, у нее по спине пробежал жутковатый холодок предчувствия. – Теперь о ваших последствиях. Если побеждаю я, вы отказываетесь выходить замуж за Джастина.
Она нахмурилась, ей не понравились условие и интонация его голоса.
– Почему вас так волнует моя помолвка с Джастином?
Сохраняя стоическое выражение лица, он ответил довольно язвительно:
– Она меня совсем не волнует.
– Разве?
Его взгляд затуманился.
– Это просто пари, Лорелея. Вы выдвинули абсурдное условие, я, в свою очередь, тоже предложил нечто абсурдное.
– Как скажете, – согласилась она, но у нее осталось чувство, что здесь кроется нечто большее, чем он признал.
– Да, так. – И он сел на свое место.
Разостлав на коленях салфетку, он позвонил в медный колокольчик, и вошли два члена команды, чтобы обслуживать обед. На пиратах были морские бушлаты и брюки, но у одного из них на голове была красная бандана, а в ухе золотая серьга. Другой был краснолицый моряк лет двадцати, бритый наголо, у него не хватало двух передних зубов.
– Хотите ромовый соус к курице, капитан? – спросил бритый. В его речи слышался грубый выговор кокни.
– Это утка, Керк. Да, спасибо, хочу.
Керк поскреб черпаком по дну кастрюльки, и у Лорелеи волосы встали дыбом. Он плюхнул соус на тарелку капитана, потом поскреб еще, набирая побольше.
– Утка, курица, какая разница. Все попадет в кишки. Когда я был пацаном, мы радовались, если была похлебка, не то, что нынешние причуды.
– Капитану не интересны твои жалобы, – сказал второй моряк. – Иди ты, Керк! Не видишь, капитан хочет произвести впечатление на даму, а тут ты со своими щами и кишками. Где твои мозги, парень? Используй их для чего другого, а не...
– Томми, Керк, – прервал капитан, – я благодарю вас за службу, но хорошо бы вам обслуживать молча.
– Ага, это ты все придумал, – проворчал Керк и плюхнул порцию соуса на утку Лорелеи, едва не обрызгав ей платье. – Вот увидишь, завтра будем драить палубу.
– Я? – возмутился Томми, наливая вино Лорелее. – Не я...
– Все, хватит.
Лорелея терпеливо ждала, пока они спорили. Капитан держался величественно и благородно, как самый высокий сановник, которого ей приходилось видеть, и она призадумалась, правду ли он сказал ей о своем происхождении. Разумеется, человек, выросший в борделе, не может иметь утонченные манеры, которые он так естественно проявляет. Нет, его кто-то очень строго воспитывал, так же, как и ее.