– Извините, пожалуйста, – сказала Лорелея и пустилась искать безопасный угол зала. Она оглянулась посмотреть, как Джастин шагает сквозь толпу, и вдруг уткнулась в стену.
Только это не стена, поняла она, когда уперлась в нее рукой. Это широкая твердокаменная грудь.
Под рукой она увидела элегантную визитку черного шелка. Она медленно поднимала взгляд – вышитый кремовый жилет, высокий стоячий воротник, ослепительно белый широкий галстук с кружевным краем, а дальше...
«О Господи!»
Сверху на нее смотрели глаза стального цвета. Лицо незнакомца было столь прекрасным, что она не верила, что такое может быть в действительности. Как у античной статуи. Четкие черты, во взгляде что-то хищное – наверное, так ястреб смотрит на зайца, когда готовится броситься на него.
Он улыбнулся, и у нее отнялись ноги.
– Простите, мадемуазель, – сказал он низким, звучным голосом, в речи слышался иностранный акцент.
Лорелея хотела ответить, но впервые в жизни у нее не было слов.
– Полагаю, вы не пострадали? – спросил он. Спазм, наконец отпустил горло, она сумела улыбнуться и сказала:
– Все в порядке, благодарю вас. Надеюсь только, что не нанесла вам обиду своей неуклюжестью.
Он тихо засмеялся:
– Пожалуйста, кидайтесь ко мне в руки всякий раз, как почувствуете потребность.
– Вот ты где, Лори, – Джастин, подойдя к ним. Он враждебно посмотрел на незнакомца, и только тут она поняла, что все еще держит руку у него на груди.
Лорелея ахнула и отдернула руку.
– По-моему, я вас не знаю, сэр, – ледяным тоном сказал Джастин и встал между ними.
– Граф, – поправил его мужчина столь же ледяным голосом. – Граф Арнольф Гапсбург.
Арнольф посмотрел на Лорелею, и под его горячим взглядом ей стало жарко.
– А вы, мадемуазель?
Она чувствовала, что Джастин злится и ревнует, но он был слишком джентльмен, чтобы изменить хорошим манерам, и ответил за нее:
– Позвольте представить вам мою... – он сделал выразительную паузу, – fiancee. Мисс Лорелея Дюпре.
Лорелея нервно протянула графу руку и сделала реверанс.
Рука у него была теплая, длинные ухоженные пальцы явно принадлежали джентльмену, но мозоли на ладони противоречили благородному происхождению. Он склонился над ее рукой, теплое дыхание послало дрожь вверх до плеча, его губы коснулись ее руки. Она вздрогнула, кровь горячей волной побежала в самые потаенные места тела, наполнив его странной истомой.
– Познакомиться с вами – величайшее удовольствие, мадемуазель, – сказал он, в голосе чувствовались раскаты грома и сладость меда.
Он не торопился отпускать ее руку, и Джастин поспешно вмешался, чтобы привлечь к себе внимание графа:
– Я лейтенант Джастин Уолингфорд.
Граф немедленно выпустил ее руку, его лицо застыло, а в глазах сверкнуло какое-то чувство, первобытное, кровоточащее, – если бы Лорелея не знала, что такого не может быть, она бы сказала, что это ненависть.
– Значит, вы младший сын Габриэля Уолингфорда?
– Вы знаете моего отца? – От гордости Джастин еще больше выпрямился.
Улыбка графа была холодной и официальной.
– Да-да, конечно. Он старый друг нашей семьи.
За его словами определенно что-то скрывалось, Лорелея это точно почувствовала. Граф оглядел толпу:
– Сегодня его, случайно, нет здесь?
– Он прибудет в порт не раньше чем через неделю.
В лице графа на миг сверкнуло разочарование.
– Жаль. – Он повернулся к Лорелее. – Я вижу, все приготовились к следующему танцу. Могу я иметь удовольствие пригласить вас?
Прежде чем она успела ответить, в разговор вклинился Джастин:
– Лорелея не любит танцевать.
Граф его проигнорировал и устремил на нее дерзкий взгляд:
– Мадемуазель?
– С удовольствием, – не раздумывая сказала Лорелея.
По виду Джастина она поняла, что ответ был неверный. Ну и пусть. Она умеет с ним управляться. Завтра он ее простит – так всегда бывало. Она приняла руку графа, и он вывел ее на середину зала. Как только они заняли свое место, заиграла музыка.
В его сильных руках Лорелея трепетала, как юная дебютантка на первом балу. Запах сандала, исходящий от графа, кружил ей голову. В каждом его точном, безупречном шаге чувствовалась первобытная сила. Весь он был как лев перед прыжком.
Его загорелое лицо выделялось из толпы бледных лиц денди. Но более того, в этом человеке ей чудилось нечто опасное, как будто ему было что скрывать, – она чувствовала это интуитивно.
Может, он шпион «Патриотов» или двойной агент, работающий на Англию? Он даже мог быть одним из беженцев [2] , прорвавшихся сквозь блокаду и наводнивших Чарлстон после того, как британцы запечатали порт.
– Вы долго пробыли в колониях? – спросила она.
– В последнее время я нигде не живу подолгу.
Она опять почувствовала, что он чего-то недоговаривает, и решила проявить любопытство:
– Могу ли я набраться дерзости и спросить, кто пригласил вас на прием?
В его глазах заплясал смех.
– Не будем говорить обо мне, лучше расскажите о себе, мадемуазель.
– Обо мне? – Она нахмурилась.
– Да, расскажите, как такое прелестное создание оказалось обрученным с плосколицым англичанином.
На миг в ней вспыхнула злость.
– Джастин не плосколицый.
Он посмотрел в ту сторону, откуда Джастин наблюдал за ними, как кошка, оберегающая своих котят.
– Он вам не подходит, мадемуазель.
К Лорелее вернулось самообладание, она посмотрела на него из-под ресниц. В искусстве флирта Лорелея была мастерица, она узнала уловку, которую он применил, она сама ею сто раз пользовалась – пренебрежение к сопернику. Сколько раз бывало так, что мужчина принижал объект ее привязанности, а себя выставлял образцом мужественности!
Она решила испортить ему благодушное настроение.
– Какой же тип мужчин вы мне предлагаете? – беззастенчиво спросила она. – Может быть, себя?
Он сжал ей руку, его глаза поскучнели.
– Простите, мадемуазель. Я вышел за отведенные мне границы. – Он прервал танец и оставил ее стоять посреди зала и смотреть на его удаляющуюся фигуру.
Лорелея нахмурилась. Она не предполагала, что он так поступит. Он должен был что-нибудь сказать, а не бросать ее среди толпы, как использованный носовой платок.