— Чего? — С треском расчесывая тяжелые волосы, Ксюша поначалу и внимания-то не обратила ни на требовательность, с которой прозвучал вопрос, ни на торжественность, вибрирующую в голосе Романа. — Чего давать? Уточните, гражданин начальник.
— Пистолет давай сюда. Иначе я или с ума сойду от всех этих загадок, или прибью тебя в одночасье. А у меня кровь горячая, убедиться в чем, я думаю, ты сумела…
Ах, ублюдок! Ах, чертово цыганское семя!
От досады и злости Ксюша покраснела до корней волос.
Даже паузы не сумел выдержать после всего, что произошло. Это уж совсем не по-джентльменски. Она-то своим скудным бабским умом втихаря понадеялась, что на самом деле нравится ему, а он… А он, скотина, — все это в служебных целях, значит?! Наверняка думал, что обволакивающее влияние секса сможет сделать из нее глупую болтливую курицу. Вот ведь нашелся новоявленный творец-рационализатор усовершенствованного детектора лжи!
Выждав паузу минуты в три-четыре, уложив как следует волосы и приведя в порядок свирепо бурлящие мысли, Ксения с самой милой улыбкой пропела:
— Какой пистолет?
— Та-ак, продолжение следует, значит? — Роман встал и угрожающе двинулся прямо на нее. — Отдавай пушку, дура! Мне пора покончить со всем этим!
— З-зачем? — против воли голос ее немного дрогнул — уж слишком свирепым выглядел сейчас ее незваный гость.
— Возможно, кто-то подставляет тебя классически. Но не могу понять, с какой целью. То ли чтобы меня запутать, то ли чтобы тебя очернить. Если, конечно… — Он подозрительно прищурился.
— Что?
— Если, конечно, не ты сама все это вытворяешь…
— А… а что? Узнать можно? — Ксения занервничала.
Хотелось ей или нет, но Николаев при желании мог быть очень убедительным. И кулаками ему махать на этот раз не пришлось. Достаточно было напустить в глаза тумана и разбавить голос сталью, как она запаниковала.
— Сядь, — повелительно указал он ей на диван, устав смотреть, как она в милой растерянности переступала босыми ступнями. — И давай попробуем вместе разобраться…
Ксюша послушно рухнула на диван, предварительно сдернув с крючка махровый халат и укутавшись в него с шеи до пят. Слишком уж откровенным был блуждающий по ее фигуре взгляд Романа, лишающий ее и без того почти полностью отсутствующего самообладания.
Он сел рядом. Широко раскинул руки вдоль спинки дивана и тихо начал говорить голосом, лишенным выражения.
Рассказ его не занял много времени. Коснулся вкратце событий лет давно минувших, о которых Ксения и слыхом не слыхивала. Откуда ей, простите, могло быть известно о похождениях Игоря, когда он появился в поле ее зрения лишь год спустя после убийства, якобы совершенного им? Так вот, слегка затронув эту ненужную, как ей казалось, тему, Роман перешел к основным проблемам дней сегодняшних. Он долго, путано и пространно говорил об ответственности за незаконное хранение огнестрельного оружия, чем привел ее в состояние летаргической заторможенности. Затем плавно перешел к теме применения этого самого оружия буквально несколько дней назад. И под занавес ошарашил ее совсем уж нелепейшим заявлением о появлении в этом долбаном проходном дворе двух пуль. Одна из которых якобы вылетела из пистолета, совершившего убийство много лет назад. А вторая…
— А вот вторую мне необходимо идентифицировать с пулями в твоем пистолете. Теперь понятно? — Он свысока посмотрел на притихшую у его правого плеча Ксюшу.
Она подняла на него глаза, несколько мгновений ошалело моргала мохнатыми ресницами и благоговейно выдохнула:
— Не-ет…
— Что «нет»? — Желваки на высоких цыганских скулах Николаева препротивно заиграли. — Я битых двадцать минут тебе втолковывал, что мне необходимо увидеть оружие, из которого ты произвела выстрел! Я рассказал тебе все, о чем мне долг велит молчать! Все, что могло бы тебя хоть немного подвести к мысли о сотрудничестве со мной. Эта предыстория, которую ты слушала вполуха, может пролить свет на все, что происходит сейчас… Чего тебе непонятно?!
— Мне? — Она вновь взмахнула ресницами и послала ему улыбку милой наивной дурочки. — Мне непонятно, при чем тут пистолет, из которого я вроде как стреляла? И откуда взялась вторая пуля, если ты говоришь, что я стреляла один раз?
Роман не дослужился бы до своих погон и не сидел бы в кресле замначальника убойного отдела в свои годы, если бы поверил сейчас в целомудрие и простодушие ее взгляда. Она дурачила его, это было очевидно. Но сейчас его заботило не это, а причина ее поведения, ее цель.
— Я начну искать, — подскочил он с места. — И если я его найду…
— Ищи, — беспечно хохотнула Ксения, вспомнив, как они с Димкой лазили на чердак и долго чертыхались, натыкаясь в почти кромешной темноте на разную рухлять, пытаясь отыскать для тайника место понадежнее. — Ищи, а я буду говорить, как в детстве: холодно или горячо. Идет?..
Роман ее не слушал. Со злостью отшвырнув в сторону попавшийся на дороге стул, он целенаправленно двинулся к окну. Пара мгновений у него ушла на то, чтобы отдернуть штору. Еще столько же, чтобы запустить руку за батарею. Ну а на то, чтобы представить ее вниманию поблескивающий в лучах полуденного солнца пистолет, — и того меньше.
— Ч-что это?! — прошептала Ксюша, выкатив на Романа и без того огромные глаза.
— Хороший вопрос, — удовлетворенно хмыкнул он. — Попробуй угадать с трех раз…
— Это не мой! — взвизгнула она и инстинктивно подобрала ноги с пола. — Это ты мне его подкинул! Гад!
— Прекрати верещать, — устало обронил Николаев, опуская оружие в карман. — Надо же до такого додуматься — держать засвеченную пушку у себя за батареей. Ты бы еще в банку с мукой положила…
— Кстати, вполне приличное место, — на автопилоте пробормотала Ксюша побелевшими губами. — Никто и никогда не додумается. Откуда она? Как ты узнал? Ты опять следил за мной?..
— Теперь я понимаю, откуда у тебя этот страх в глазах. Ты можешь выдрючиваться передо мной сколько угодно, но обмануть — нет, — патетично закончил Роман, не считая нужным опускаться до ответов на ее вопросы.
— Браво! Аплодисменты! — злобно фыркнула Ксюша и вскочила на ноги. — И как же ты, сыскарь, объяснил для себя мое затаенное опасение? Ну-ка, ну-ка, давай излагай. Посмеемся вместе…
— Ты боялась, что я найду его. — Он слегка щелкнул пальцами по оттопыренному карману. — И когда задницей крутила у зеркала, то боковым зрением все равно наблюдала за мной.
— Ишь ты! Какой догадливый! Бурные аплодисменты! — Она почти беззвучно похлопала в ладоши и с плохо скрытым сарказмом прошипела: — Да, я следила за тобой боковым зрением. Может, и страх в моих глазах присутствовал, раз ты его увидел. Но вызвано это было такой банальной причиной, что об этом даже говорить противно…
— А ты попробуй, я потерплю. — Сбить с толку его было трудновато, но замешательство все же юркой змейкой заползло в душу. — Давай, давай…