Но он никак не мог оказаться живым. С ее зрением и нервной системой еще сегодня утром все было в полном порядке, и они вместе не могли ее подвести, представив на обозрение нож, торчащий из спины любимого.
– Идем, что ли? – не очень уверенно предложила она Ксюше.
У той что-то пылу поубавилось, и она стояла теперь в нерешительности, покусывая сорванную возле забора травинку.
– Идем, раз пришли, – промямлила Ксюша, ссутулила полную спину и тяжелыми нетвердыми шагами двинулась к покосившейся калитке с прибитым на нее номером восемьсот двадцать четыре.
Они не сразу проникли на чужую территорию. Так, кажется, это обзывается в криминальных хрониках. Минут пять еще топтались возле забора и шипели друг на друга, оспаривая очередность.
– Ладно, черт с тобой! – взорвалась Ксюша, устав наблюдать за тем, как Александра пятится по высокой траве к соседнему забору. – Пойду первой, но ты не вздумай отставать! Я ведь только с виду такая смелая, а на самом деле тоже боюсь. Все, идем!
Она приподняла калитку, откинув ее ровно настолько, чтобы беспрепятственно протиснуть в образовавшийся проем свои крутые бока. Ухватила Александру за шлевку джинсов и силой потащила за собой.
Возле двери Ксюша неожиданно остановилась и, низко опустив голову, уставилась на порог.
– Ну! Что? Видишь?! – еле слышно продребезжала Александра ей в самое ухо. – Видишь кровь? А следы?
– Если честно, я ничего не вижу, Сань. Ты… Ты уверена, что все это видела на самом деле?! Ну, бурые пятна там и следы, а?!
– Уверена! Я же не дура совсем!
– А-а-а, ну ладно, тогда взгляни. – Ксюша посторонилась, встав полубоком ко входу. – Взгляни, взгляни, дорогая!
Сарказма в голосе было предостаточно, чтобы не проникнуться. Александра подошла чуть ближе, опустила взгляд на порог и… ничего там не увидела. Ну, то есть совсем ничего. Гладкий деревянный порог, истертый временем и отполированный чужими ногами сиял девственной чистотой, без всяких там намеков на грязно-бурые потеки, впечатавшие в себя чьи-то следы.
– Идем дальше! – на подъеме произнесла Ксюша и покосилась на подругу со странным значением.
Она толкнула дверь богатырским плечом. Та с легкостью отлетела к противоположной стене. Одним скачком Ксюша преодолела крохотное пространство, заваленное садовым инвентарем. Вошла в комнату и громко окликнула Александру.
– Иди сюда, подруга!
– Зачем? – пискнула та, не поднимая глаз от порога и ничего совершенно не понимая уже.
– Иди, иди сюда, солнце мое! Иди и покажи, где он – твой труп – находится!
Уже по тому, как она это сказала, было понятно, что никакого Ромкиного трупа на старом диване нет и в помине. Мало того, нет никаких намеков, указывающих на то, что он там когда-то имелся.
– Ты идешь, или мне тебя силой сюда тащить?! – прикрикнула из недр чужой лачуги Ксюша.
Александра вошла. Вошла и без лишних осложнений огляделась, потому что солнце беспрепятственно проникало сквозь пыльные стекла – хвала небесам, хоть они оставались прежними.
Фанерный щит стоял на полу рядом со столом. Вешалка с кучей заплесневелой ненужной одежды, которую все вечно тащат из дома на дачу, а с дачи на помойку, тоже была на месте. Кучи старых газет по углам. Диван. Куски старой пакли все также свисали из щелей. Даже муха в паутине по-прежнему покачивалась между потолком и столом, не свиристела теперь уже, нет, но все еще была на прежнем месте.
Не было только Ромки.
Правильнее, не было Ромкиного трупа. Того самого, из чьей спины торчала наборная рукоятка самопального ножа. Так мало этого, ничто в доме не указывало на то, что он тут вообще когда-то был. Никаких следов на диване или на полу, никаких разводов, темных капель, ничего!
– Катька, зараза! – прошептала Александра, побледнев так стремительно, что даже щеки заныли. – Это она!
– Что она? – Ксюша с явной угрозой и раздражением уперла кулаки в свои крутые бока и посмотрела на подругу с сомнением. – Что твоя Катька-зараза?
– Она примчалась и все тут убрала, вот что! – выпалила Александра, опустилась на корточки и принялась внимательно рассматривать пол возле дивана и входа. – Я была у нее и…
– И что?
– Ничего! – огрызнулась Александра.
Она вспомнила, что так ведь и не сказала Катьке про свою «находку» на ее даче. А значит, непонятно, как тогда эта зараза могла узнать и среагировать так быстро? К тому же одной Катьке не под силу выволоть из дома труп молодого здорового мужика и спрятать его где-то.
– Она его спрятала, – выдавила из себя Александра, поднимаясь на ноги.
Она была не просто разочарована, она была огорошена, сбита с толку и чувствовала себя сейчас если не полной идиоткой, то кем-то сродни. Ведь сколько она ни вглядывалась в пыльные некрашеные доски пола, она не нашла ни единого пятнышка на полу, ни единого намека на то, что здесь могли волочить окровавленный труп. Не под мышкой же его несли, в самом деле! Откуда было взяться силам у такого утонченного и нежного создания, как Катерина?!
– Все! Идем! Мне все ясно! – провозгласила Ксюша, снова вцепилась в шлевку на ее джинсах и поволокла Александру к выходу.
Они выбрались на улицу, повторив маневр с болтающейся на одной петле калиткой. И тут же без лишних слов двинулись в обратную сторону, взяв курс на автобусную остановку.
Молчали всю дорогу. Александра в растерянности поглядывала на задумчивую Ксюшу, не решаясь задать вопрос, изводивший зудом ее язык.
Куда мог подеваться труп?! Куда и когда?!
Он же был! Она же не дура, в самом деле, она же видела все! А рукоятку эту наборную помнит, наверное, даже отчетливее, чем все остальное.
Широкая такая, из разноцветных пластиковых пластинок, меняющихся попеременно: черная, прозрачная, потом грязно-розовая и снова черная. Помнит же? Помнит! Что тогда могло произойти за то время, что она сидела в траве на соседней дорожке, потом навещала Катьку, а следом Ксюшу?! Что произошло?!
– Я не знаю, – твердо ответила Александре на это Ксюша, провожая ее с автобусной остановки до самого дома. – Я не знаю, что произошло, Сань! Либо кто-то его умыкнул и все тут убрал, пока ты носилась по городу, как чумовая. Либо…
– Либо что?
– Либо с тобой что-то не того, мать. – И Ксюшин пухлый палец легонечко так тукнул себя в висок. – У тебя, как с психикой? Никаких кошмаров в последнее время не снилось? Или, может, дряни какой-нибудь насмотрелась по телевизору, а?
– Ага, давай, давай, объяви меня сумасшедшей. Это, пожалуй, выход, – покорно согласилась Александра, притормозила возле низенькой лавочки напротив бабушкиной калитки и уселась на нее. – Только, что бы ты ни говорила, Ксюша, труп там был. И я видела его своими глазами так же отчетливо, как вижу тебя! И…