— Дурочка, — почти ласково сказал он и громко позвал: — Кеша! Иди-ка сюда, дорогой.
Мускулистый парень, обладатель очаровательной улыбки, появился из-за двери и застыл в боевой готовности у порога.
— Итак, — вновь обратился он к Ларисе. — Убить бы ты меня не смогла, это ясно как божий день. Зачем тогда рисковала жизнью? Зачем так рвалась сюда?
— Наверное, мне было важно увидеть вас, — обессиленно опустила она голову. — Я сама не знаю, зачем… Что-то гнало меня сюда. Ненависть, злоба. А сейчас… Кроме пустоты и усталости — ничего. А жизнь… Зачем она мне сейчас? Что мне с ней делать, как распорядиться?..
— Ну, коли ты не знаешь как, то я смогу распорядиться ею, — мгновенно подхватил хозяин и, сделав знак молчаливому Иннокентию, приказал: — Отведи ее в подвал. Пусть посидит там, пока я принимаю решение…
Игорь давил на газ с решимостью обреченного. Никогда ему еще не было так больно. Никогда. Его отец… Как он мог так поступить с ним? С ними со всеми? Аська, конечно же, шлюха, но и она, в конце концов, достойна жалости. Если не хочет выходить за него замуж, так какого же черта! Жила столько лет с ними, пусть и продолжала бы жить. Жениться старый козел надумал! А как же мать?..
При воспоминании о ее усталых глазах в сетке морщин Игорю сделалось совсем уж нехорошо. Разве можно так поступать с человеком, подарившим тебе четверых детей, делившим с тобой и радость, и горе?.. Он вот никогда такого не совершит. Если суждено будет жениться на этой несговорчивой девице, то и сам себе не позволит вольностей, и ее будет караулить пуще глаза.
Аська, правда, может стать настоящей проблемой. Как вцепилась в него у машины, когда он собрался отъезжать!.. Ведь специально встал ни свет ни заря, а она тут как тут. Обвилась будто змея вокруг тела и давай умолять:
— Игоречек, любимый, не езди! Я прошу тебя! Не нужно никуда ехать! Давай придумаем что-нибудь, чтобы быть вместе…
Ну что он мог придумать?! Что?! Убить собственного отца?! Так, несмотря ни на что, он его по-своему любил. Да и, если честно, связывать жизнь с такой женщиной, как Аська, ему совершенно не хотелось. Одно дело покувыркаться с ней в постели, а другое — рожать и растить детей…
Ладно, коли уж отец такой распутник, пускай живет как пожелает. Пусть женится на Аське, пусть хоть гарем себе заводит. Имеет же его родной братец четырех супруг в доме. И ничего, все отлично ладят. Пусть делает что хочет, но и его счастью не мешает.
Раз все эти кровавые заморочки были замешаны лишь на одном — желании убрать его из своей жизни, Игорь сам исчезнет. Исчезнет без лишних напоминаний. Для начала только заедет к тетке своей избранницы. Как ее называла Лариса? Кажется, теткой Наташей. Пусть будет так. Заедет, попросит благословения. Да и вообще не мешало бы более подробно узнать о жизни своей будущей супруги в далеком детстве, например, и отрочестве.
О том, что Лариса совершенно не хотела думать о браке с ним, Игорю не вспоминалось. В конце концов, отец прав — какой же это он мужик, если не сможет подчинить себе бабу! Замотает в ковер, как делали его предки, и утащит куда-нибудь подальше. Посидит месяц-другой в степи, в их забытой богами резиденции, станет как шелковая…
Хотя, если разобраться, покорность его не прельщала. Преданность, вот это другое дело. Но раболепие — нет, никогда. Все эти средневековые штучки насчет кротости женщин, может, и хорошее дело, но не для теперешнего времени. Ну как вытащишь в свет такую бабу, если она дура дурой? Будет стоять, молчать, глупо улыбаться, да глазами хлопать. Нет, его женщина должна чувствовать себя на людях как рыба в воде. Другое дело, что рот обязана успевать вовремя захлопывать, но безропотной ослицей уж точно быть не должна…
Развлекая себя подобными рассуждениями в дороге, Игорь не заметил, как добрался до знакомой автостоянки. Рычание моторов, копоть выхлопных газов, отборная матерщина водителей носились в воздухе вместе с запахом пирогов, вырывающимся из открывающейся двери кафе под названием «Уютное».
Игорь загнал машину подальше от любопытных глаз, почти под самые окна комнатенки Ларисиной тетки. Красивая кружевная шторка дернулась в тот момент, когда он дважды пискнул сигнализацией. Тетушка наверняка дома. А где же ей еще быть в столь ранний час? Дежурство ночное сдала, Лариса сказала ему, что та работает сторожем на заправке. Хотя какой из нее сторож? Так, умора одна. Божий одуванчик, а не охранник…
— Чего нужно на этот раз?! — рявкнул «божий одуванчик» вместо приветствия. — Нет у меня ее! Нет и не будет! Она мертва!
— Зачем же так кричать? — поинтересовался Игорь и, невзирая на воинственный настрой женщины, прошел в глубь комнаты. — Я знаю, что ее нет, но вот в том, что она мертва, вы глубоко заблуждаетесь. Погибла ее сестра Ольга, а Лариса жива.
Тетка Наташа слабо охнула, ухватилась за сердце и кулем осела в кресло.
— Бедные девочки, — запричитала она спустя какое-то время и завсхлипывала. — С самого рождения над ними тяготеет злобный рок. С самого рождения… Уж как я хотела их удочерить, уж как хотела, а мне все отказывали и отказывали.
— Разве родной тетке могут отказать? — совершенно не удивился Игорь открывшемуся Ларисиному сиротству.
— Если бы родной… Не родня я им и не была никогда. Нянькой я была в Доме младенца, куда их из тюремного госпиталя привезли…
— Что?! — Эта новость, конечно же, не могла не стать для него неожиданностью. — Вы хотите сказать, что сестры родились в тюрьме?!
— Да не в тюрьме, а уже в зоне. Пока суд шел, Тамарочка уже была беременной. Осудили быстро. Она никаких документов не предъявляла, что беременна, ей и вкатили по самое не балуйся. А потом уж и апелляцию было поздно подавать. Да она все про себя в дневнике описала. Бедная девочка! Ухитрилась же полюбить мерзавца…
Тетя Наташа начала быстро и бессвязно говорить. Слова ее прерывались судорожными всхлипываниями и причитаниями о тяжелой сиротской доле. Из ее сбивчивого рассказа Игорь мало что понял, но когда она, поддавшись его настойчивым уговорам, вытащила из укромного уголка потрепанную общую тетрадку и он углубился в ее чтение, то и сам почувствовал, как в горле встает жесткий комок горечи. Простые бесхитростные слова, сплетенные в предложения, ранили почище острия бритвы.
Тамара, мать Ларисы и Ольги, день за днем описывала будни в тюремных застенках вплоть до рождения дочерей. После того, как их у нее отобрали и отправили в Дом ребенка, записи прекратились.
— Это сейчас по телевизору показывают, как дети вместе с мамашами до полугода, а то и больше на зоне живут, а в то время такого не было, — горестно вздыхала тетя Наташа. — Только на свет вылупился, так на пятый день и отправляли. А как девочек у нее забрали, так и жизнь для нее закончилась…
— А почему она ничего здесь не пишет об отце своих детей? — поинтересовался Игорь, перелистнув последнюю страницу часа два спустя. — Кто он?!