— Кто сказал? — как можно ровнее спросила Лиза, а внутри тут же неприятно заныло.
— Не знаю, так решили. Кто-то должен в лагере оставаться. За костром смотреть и все такое. К тому же ты не очень-то рвалась участвовать в этом ночном ориентировании. Придумают же название, елки… Прикинь, как можно перефразировать всю эту ерунду. Ночное! Да еще и ориентирование! Прикольно, не находишь? — Звонарев на нее почти не смотрел, с упоением укладывая вокруг костра нарубленные дрова. Потом вдруг потянул с себя куртку и озабоченно пробормотал: — Черт, не догадался куртку снять, взмокла от пота.
— Посуши у костра, — подсказала откуда-то сбоку Лариска, и тут же слева от Лизы прошуршали ее шаги. — Ночью по лесу в мокрой куртке — прикола мало. Замерзнешь, начнешь злобствовать, а у нас точка знаешь где… Мне по секрету Виктор шепнул. Шастать по лесу до утра придется. Рассчитывай…
— А, ладно, у Сани что-нибудь возьму. — Звонарев распахнул куртку и, суетливо мельтеша, принялся развешивать ее у огня на сложенных кучей дровах. — В конце концов, он старший, пускай позаботится хоть о чем-то. Так ведь, Лизок?
— Да, наверное, — растерянно пробормотала Лиза, тут же с запозданием поняв, что просмотрела тот момент, когда и куда скрылся из поля зрения ее возлюбленный. Пошел ли он следом за Сашкой или еще куда-то, осталось для нее неизвестным.
— Он вообще странный какой-то, — продолжил Серега, не заметив ни ее растерянности, ни ехидной Ларискиной ухмылки. — Что это с ним? Он всегда такой или как?
— Или как! — фыркнула Сальникова, опускаясь на корточки рядом с Лизой и доверительно наклоняясь к самому ее уху. — Его понять — ума много не надо. Ему нужно все и сразу. А тут дураков нет, чтобы вот так сразу и разом.
— А-а-а, понял, не дурак. Ты отказала мне два раза? Так, что ли, Лорик? — Звонарев с пониманием заухмылялся. — А он не промах, Сашка-то ваш. Ишь, шустрый какой! Так с виду и не подумаешь. А где он сейчас? Что притихла, Лизавета? Где Сашка?
— Не знаю я, где он! Что ты пристал?! — Лиза вдруг разозлилась и на Звонарева с его догадливым ехидством, и на Лариску, которая возомнила о себе невесть что, и на идиота Новикова, который сам не знает, чего он и кого на самом деле хочет. — И вообще… Вам, по-моему, давно пора сваливать отсюда. Полчаса истекают через десять минут, так что — в ружье!
Лиза вернулась в палатку, включила фонарь и без лишней нужды принялась перебирать свои вещи. Она бесцельно складывала футболки и кофты, сворачивала и разворачивала их, убирала в рюкзак, снова вытряхивала обратно. Успокоение не приходило. Краем уха прислушиваясь к тому, что происходит у костра, она усиленно пыталась понять, что же на самом деле задумал Новиков.
Если его чувства к ней искренни и сильны, то какого черта пытаться соблазнять Лариску?! Хочется ему устраивать представление в ее присутствии, для того чтобы заставить ревновать, — бога ради! Тут все объяснимо и понятно. Но какого черта приставать к Сальниковой, когда Лиза этого не видит? Как это называется? Паскудством? Паскудство и есть. Пока Лиза находится в одиночестве, он ее старательно не замечает. А потом вдруг сразу все меняется. В какой момент? Да в тот самый, когда в их лагере появились оба тренера и ОН. ЕГО Сашка узнал сразу, что неудивительно, раз за ними следил периодически. Узнав, разозлился и тут же из тупого мужского самолюбия поспешил подставить Лизу. Он не боялся за себя — чего ему бояться? Ни одному идиоту в мире не придет в голову наказывать Новикова в присутствии такого количества свидетелей. Нет, Сашка хотел наказать именно ее, потому и ввалился в их с Лариской палатку на ЕГО глазах и устроил дурацкое представление с не менее дурацким объяснением. А сделав дело, поспешил улизнуть. А она теперь, получается, должна держать ответ за свое безнравственное поведение? Вот вам и сила мужских чувств, вот вам и верность и все, что к ней прилагается…
Она раз, наверное, в десятый успела перетряхнуть свои вещи, когда ее позвал с улицы Виктор. Лиза выползла из палатки с совершенно несчастным видом. Понимание долбаной СИТУАЦИИ не пришло, зато накатило удушающее раздражение — и на предмет текущего момента, и на предмет людского оживления, которое наблюдалось сейчас у костра. Больше всех, как оказалось, выпендривался Новиков: он снова возобновил свои ухаживания и вовсю «окучивал» сейчас Лариску, которая время от времени бросала в сторону Виктора растерянные взгляды.
Так, тут все более или менее ясно: хочется и рыбку съесть, и в поезд сесть: и Сашкино внимание приятно, и от Виктора она чего-то ждет. Как можно быть такой непроходимой дурой? Совершенно же понятно, что Виктору с ней, кроме флирта, ничего не позволено, а Сашка использует ее в каких-то своих темных целях.
Лиза стояла рядом с остальными и вполуха слушала условия проведения соревнования. Ей-то они к чему, если она остается в лагере? Ей важнее другое: злится ОН на нее или нет? Сейчас вот, например, ОН в ее сторону даже и не смотрит.
— Все, Лизка, — радостно возвестил через пять минут Серега, единственный человек, наверное, в их компании, которого вся эта походная лабуда по-настоящему заводила. — Остаешься хранительницей очага. Будь умницей и не хулигань.
Может, и не было в его словах никакого скрытого смысла, но Лиза вспыхнула до самых ушей. Тут еще Новиков, кривясь в язвительной ухмылке, более чем прозрачно добавил:
— Да-да, именно. Хулиганить не нужно, Лиза. Мы на тебя все надеемся, ты же у нас девочка умная!
Ей послышалось, или он в самом деле сделал ударение на предпоследнем слове? Лиза еле сдержалась, чтобы тут же не наорать на него и не наброситься с кулаками. Но, как он правильно заметил, она не была идиоткой, поэтому сочла за благо мысленно послать его ко всем чертям, а вслух вполне миролюбиво пожелать им всем удачи.
— Короче, мы пошли, а ты здесь пожрать к утру сообрази. Хорошо? — Звонарев посмотрел на нее почти умоляюще. — Прикинь, как мы вымотаемся и какой аппетит нагуляем. Уж не откажи в малом, Лизок. Хотя бы чаю горячего сваргань, а?
— Что-нибудь придумаю, не переживай, Сереж, — пообещала она и тут же, не устояв перед соблазном, поинтересовалась, не обращаясь ни к кому конкретно: — А я и правда здесь остаюсь совсем одна?
Ребята уже почти скрылись за деревьями и вопроса ее не слышали. У костра оставались оба тренера и ОН. Все трое как по команде уставились на нее. Молчание длилось для нее бесконечно долго, прежде чем она услышала ответ.
— Нет, — Виктор обезоруживающе улыбнулся и по-свойски шарахнул ее по плечу. — Мужчина в лагере остается.
Тут же, выждав момент, Виктор скосил глаза в сторону ее любимого и доверительным шепотом сообщил:
— Нашего спонсора беготня по ночному лесу не прельщает — они пожелали остаться здесь, так что ты уж, Лизонька, будь с ним вежлива. Оо-очень важная персона, верь мне на слово. От того, понравится ему здесь или нет, зависит дальнейшая судьба подобных мероприятий. Сильно не докучай, конечно же, но и букой не сиди. Хорошо?
— Хорошо. — Она равнодушно пожала плечами, не понимая, что конкретно имеется в виду. — Удачи вам.