Да и вообще не было порядка ни в чем! С чего это вдруг все вокруг нее стали методично умирать – сначала Степка, следом Генка, теперь вот отец Саши?
– Я позвоню, – шепнул на прощание Стас.
Поцеловал Ирину в щеку, поспешив ее втиснуть в туристический автобус, забитый вещами и отдыхающими по самую крышу. Ушел, ни разу не оглянувшись, хотя она и держала руку наготове, чтобы помахать ему на прощание.
Совершенно бесчувственный человек, решил она с непонятным удовлетворением, бесчувственный и чужой. Саша вот, к примеру, ни за что бы не отпустил ее одну и уж точно не ушел бы, не оглянувшись. Нет, для начала – он просто не отпустил бы ее одну…
Первые несколько дней в загородном доме отдыха Ирина добросовестно соблюдала распорядок дня. С утра, ежась от недосыпания, выползала на утреннюю гимнастику. Без особого энтузиазма размахивала руками, поднимала ноги, совершала круговые движения туловищем и приседала ровно столько, сколько требовал худощавый молоденький инструктор по лечебной физкультуре.
Потом шла на завтрак и давилась кашей, хотя есть ей в это время совершенно не хотелось. Следом грузилась в автобус и катила с другими такими же сумасшедшими на какую-нибудь экскурсию, где ей становилось скучно от одного только вида сомнительных достопримечательностей. Потом обед. Послеполуденный сон. Полдник. Активный отдых, подразумевающий футбол, волейбол, настольный теннис, игру в домино и карты. Ужин и дискотека.
Последнее мероприятие Ирина не посещала, выматываясь к вечеру до такой степени, что ежедневно пропускала время «сонника» – так здесь именовался стакан вечернего кефира с булочкой, оставшейся от завтрака.
На пятый день своего пребывания в доме отдыха она решила: все, хватит! Надоело. Она, в конце концов, приехала отдыхать, а не подвергать себя обязательной муштре. И когда утром над домом отдыха поплыла зазывная мелодия, приглашающая к утренней гимнастике, Ирина перевернулась на другой бок, нахлобучила подушку на ухо и снова уснула. И проспала до обеда. Потом поела и пошла в одиночку гулять по лесопарковой зоне, где расположились владения дома отдыха. Нагулялась до сизых кругов в глазах, натыкаясь на влюбленные парочки, что прятались по кустам и скамейкам. Пробралась на пляж, там та же картина. Народ купался почти голышом, многие дамы разгуливали по песчаной косе «топлес». Мужчины, завидев новенькую, сразу решили, что их полку прибыло, и принялись делать ей зазывные знаки руками. Ирина поспешила уйти.
Вернулась в номер, вытащила сумку из-под кровати и начала потихоньку складывать в нее вещи.
– Мне надоело! – заявила она своему отражению в зеркале, принявшись расчесываться без особой нужды. – И пускай Стас что хочет делает, я возвращаюсь!..
Разговор с мужем она начала издалека, принявшись ныть и ссылаться на то, что жутко соскучилась. Говорить о том, что сумка с вещами уже стоит у порога, она пока не стала. Пусть ее возвращение станет для него сюрпризом. Сюрприз не удался, потому что Стас делано рассмеялся и удивил ее, заявив:
– Милая, я даже приехать к тебе сейчас не могу, чтобы развлечь.
– Почему?
– Потому что уехал далеко на неделю почти. В командировке я, аж в самом Питере, представляешь? Красота здесь… Жаль, тебя нет рядом! Ладно, малыш, еще созвонимся, мой троллейбус, я побежал!..
Попыталась обидеться на него, не получилось. И, покопавшись в себе, тут же решила, что даже рада, что мужа нет дома, а что целую неделю не будет – и того лучше. Она тихонечко приедет, займется своими делами. Какими? Да что у нее дел, что ли, нет! Возьмет и позвонит Саше. Он снабдил ее номером своего мобильного. Позвонит, узнает, как у него дела, предложит свою помощь. У нее ведь в запасе целых пять дней, свободных от мужа и обязательств всяких. Все к лучшему…
Такси пришлось ждать до самого позднего вечера. Сначала оператор заверил ее, что машина уже вышла. Потом, перезвонив, сообщил, что случилась неожиданная поломка. И лишь в начале десятого к крыльцу дома отдыха подкатил старенький «мерс» с пожилым сердитым дядькой за рулем. Всю дорогу он бухтел и жаловался на жизнь и дороговизну запчастей, будто кто заставлял его покупать такую рыдвань. Ведь еле-еле добрались, раза три останавливались. Шофер лазил под капот, матерился, а подъехав к ее дому, обнаглел настолько, что попросил накинуть ему сверх положенного.
Ирина не стала препираться, удвоила сумму, благо могла себе позволить. Взяла в руки сумку, сделала пару шагов к своему дому, подняла голову на окна собственной квартиры и как стояла, так и застыла с открытым ртом.
Везде горел свет. В ее окнах горел свет! И это при том, что Стас заверил ее, что находится в Питере и будет там еще неделю. Соврал или…
Версию с полуночными ворами ей пришлось отмести почти тут же. В большом не зашторенном окне их гостиной – муженек не имел обыкновения использовать шторы по назначению – возник его необыкновенный силуэт. Это был Стас, сомнений не оставалось, видно было как на ладони. Мало этого, был он по пояс голый. Может, и вовсе голый, рассмотреть возможности не было.
Ирина, простояв минут пять, наверное, только собралась было направиться к подъезду, чтобы устроить наконец грандиозный по размаху скандал своему мужу, как в окне возник еще один силуэт.
Это была женщина! Черт побери! Рядом с ее мужем в ее собственной квартире стояла сейчас чужая женщина, что-то, возможно, говорила ему и гладила его при этом по голому плечу. А может, и не разговаривали они вовсе, просто стояли и молчали, наслаждаясь остротой и неповторимостью момента. У них же там наверху наверняка все теперь остро и неповторимо. Нет рутинной обязательности и до зевоты знакомого тела. Там все у них по-другому, не так, как у него с Ириной. Там все…
– Господи, зачем я приехала?! – прошептала она с горечью и поплелась к скамейке возле Сашиного подъезда. – Куда мне теперь идти?!
Решение пришло неожиданно. Как только эти двое за ее родными окнами приглушили свет, включив ее любимое бра в изголовье кровати, так она и полезла в карман за мобильником. Набрала номер, который и правда было несложно запомнить, и долго ждала, пока его заспанный голос ей ответит.
– Саша, привет, это я, – начала она и тут же без перехода: – Ты дома или у друга за городом?
– Дома.
– Не скажешь номер своей квартиры, я к тебе сейчас поднимусь?
Что она делает, что делает, а??? Вместо того чтобы подняться к себе и устроить дикую сцену ревности мерзкому изменнику, она поднимает с постели незнакомого мужика и…
Так, погодите-ка! Да какой же он чужой, помилуйте, люди добрые! Он самый что ни на есть близкий ей человек. Давно и безропотно любящий ее, любящий и помнящий ее заразительный смех. Помнящий ее еще со школы, и все такое. Не родной, быть может, но и чужим его назвать как-то язык не поворачивается. Была не была!
Холостяцкое жилье Александра произвело на нее очень тягостное впечатление. Мусор он вывез, вымыл пол и даже что-то постирал, шторку в кухне к примеру. Но из каждого угла сквозило таким запустением, такой мужицкой неустроенностью, что Ирина почти сразу пожалела о своем решении скоротать ночь у новоиспеченного поклонника. Но тут же сама себя одернула: а куда было идти, интересно? К Наташке нельзя, туда хода нет. Домой нельзя. Больше идти некуда. Не к Светлане же Моховой в самом деле среди ночи отправляться. И кто знает, та, может быть, уже успела поменять портреты в рамках и нежится теперь в руках очередного ухажера. Нет, выбора не было.