Девочка весело улыбнулась.
– Там я познакомилась с Полинкой, моей теперешней подружкой. Но не прошло и месяца, как нас вместе выгнали за то, что мы сожгли журнал.
– Зачем вы это сделали?!
– Нам двойки поставили за поведение на алгебре. – Лиза беспечно отмахнулась. – Фигня, мне та гимназия никогда не нравилась. А Полинкины родители нашли нам другую – с гуманитарным уклоном.
– Ты сейчас в ней учишься? – подозрительно взглянул на нее мальчик.
– Ага, там мы с Полей нашли Эрику, и теперь все круто.
– Не боишься, что тебя снова...
– Нет, – оборвала она, – мне нравится моя школа, нас с подружками все устраивает. А чтоб учителя иногда закрывали глаза на наши выходки, родители платят щедрые взносы.
Максимка пораженно покачал головой.
– Теперь все ясно.
Что именно ему ясно, девочка спрашивать не стала.
Остаток пути до лагеря они возвращались молча. Лиза предвкушала встречу со Стасом, и ей было не до печальной муки в глазах плетущегося рядом мальчика.
«Все дело в кедах, – размышляла она. – Или, может, ему нравятся высокие девушки? Каблуки, вот что мне нужно! И хватит наблюдать со стороны, пора действовать! Он должен понять, что Стася рядом со мной – курит тростник!»
Когда почти спустились с холма, Лиза резко замерла и молниеносно присела на корточки в высокую траву. Максимка последовал ее примеру, встревожено спросив:
– Что такое?
Девочка поднесла палец к губам.
У костра сидела вся компания, а на бревне, привалившись к дереву, расположился Стас. В черных шортах и синей майке, он выглядывал из-за плеча Каланчи, которая держала в руках блокнот и громко читала:
– А вот еще послушайте: «Земля круглая – потому что дура».
– Думаю, всем понятно, кто у нас самая настоящая Земля, – громче всех засмеялась Яна.
Глаза Максимки расширились.
– Что это? – одними губами спросил он.
– Мой блокнот, – спокойно ответила Лиза.
Мальчик встрепенулся.
– Но они не должны! Не имеют права!
А Лиза рассердилась:
– Когда же ты уяснишь, черт возьми, что никто не поступает, как должен!
Стася прокашлялась:
– Вот еще. Кстати, два дня назад было: «Справедливость придумали те, кто не принял в своей жизни ни одного справедливого решения».
Смеха не последовало.
Лиза глянула на Максимку и посоветовала:
– Запоминай, пока я добрая.
– А вот поинтереснее, – пролистывая блокнот, воскликнула Стася. – «Парни это своего рода коровы – если вовремя не подоить, их самомнение лопнет, как переполненное вымя».
Засмеялись только девчонки, а Миша скривился:
– Хорошенького же она мнения о всех нас!
Стас чему-то улыбнулся.
Каланча продолжила:
– А вот вчерашнее: «В обществе людей, которые не отличают Dolc&Gabbana от Miss Sixty, остается лишь думать о птичках».
– А я вам говорила, – гордо вскинула голову Яна, – она лицемерка до кончиков своих ухоженных ногтей!
Лиза пренебрежительно закатила глаза.
– Открытие... – И заметив, что Максимка неотрывно смотрит на нее, спросила: – Чего тебе?
– Ты лицемерка, – наконец с дрожью прошептал он.
Лиза вскинула брови.
– Ну и что?
Мальчик крепко обнял свои колени.
– Да ничего... просто.
Тем временем Вера подкинула ветку в костер и предложила:
– Почитай еще.
Максимка засопел.
– Почему ты их не остановишь?
– Мне все равно, – не глядя на него, проворчала Лиза.
– Как бы не так! – воскликнул он, и не успела она и рта раскрыть, как мальчик вскочил и сбежал с горы.
Под тентом повисла тишина, а потом раздался звонкий голос Максимки:
– Как вам не стыдно! Это же личное!
Волей-неволей Лизе тоже пришлось выйти из укрытия. Досада, удивление, смущение на лицах ребят доставили ей истинное удовольствие. Они неловко переглядывались, не решаясь заговорить, только Стас остался невозмутим. Он жевал травинку, на губах его играла полуулыбка, а взгляд не блуждал, как у провинившегося ребенка.
«Волосы растрепались, – с досадой поняла Лиза, глядя через дымную поволоку в синие глаза. – Каков же наглец, даже не смутится...»
– Мы все знаем! – Яна агрессивно выдвинула вперед челюсть.
– Да, – подтявкнул ее аппендикс. – Можешь больше не прикидываться нашей подругой.
«Допехало наконец. Долго же соображали». Лиза вспомнила одну фразу, написанную задолго до поездки в Тулу и знакомства с ребятами.
– Страница тридцать пять, мне кажется, вы еще недостаточно узнали о себе, – усмехнулась она.
Стася приняла ее игру и, раскрыв блокнот на нужной странице, прочла: «Мелкие пакостники – вид особо трусливых людей, скрывающих гнилые помыслы за благовидными речами. Истреблению вид не подлежит. Проживает в норах. Охотится... – Каланча подняла глаза от блокнота и тихо закончила: – Ха, это падальщики».
В гробовой тишине Лиза забрала у нее блокнот и, покосившись на синеглазого негодяя, как будто только сейчас его заметила, воскликнула:
– О-о, Стас, какая приятная неожиданность! Как поживаешь?
Молодой человек засмеялся – происходящее его явно забавляло. Он окинул ее оценивающим взглядом и, подмигнув, весело произнес:
– Лиза, отличное платье!
Зинаида Григорьевна с улыбкой приняла протянутую Лизой крышку от котелка с гречкой.
– Приятного аппетита, – пожелала девочка, передавая крышку с едой руководителю и его детям.
– Лиза, какая ты сегодня умница. Все сама! – восхитился Николай Анатольевич.
Больше никто не восхитился, ребята один за другим черпали из котла гречку и в полном молчании угрюмо усаживались на свои места.
Когда к котлу подошел Максимка, Лиза подала ему заранее приготовленную тарелку.
– Вот, я тебе уже положила.
– Ой, – растерялся мальчик, – спасибо, Лиза!
Он сразу же попробовал и благодарно воскликнул:
– Какая вкуснотища!
Но Лиза его не слушала, ей куда интереснее было проследить за лицами остальных. Сперва на постных минах отразилось отвращение, потом удивление, наконец ребята понимающе переглянулись.