Она было открыла рот, чтобы возразить, но Ваня покачал головой:
— Ой, только не спорь, ненавижу это!
— Закроем тему. — Инна раздраженно передернула плечами.
— Думаешь, он весь такой идеальный? — не унимался Ваня. — Ты плохо его знаешь!
— Я ничего такого…
— Думаешь! Я ведь вижу! Так открою тебе страшную тайну: Костик наш — тот еще донжуан! Это он буквально перед твоим появлением в школе немного остепенился и завел серьезные отношения со Светкой. До этого он каждый день ходил на свидания, и все с разными. Не смотри так, — усмехнулся Ваня, — школьницы его, конечно же, не интересуют, ему нравятся девицы… этак после института.
Инна не могла поверить: в ее воображении Константин Викторович был очень серьезным, лишенным даже капли легкомыслия, идеальным мужчиной.
— Кстати, — парень зевнул, — он и Светку свою обманывает, видел я его тут недавно в кафешке с какой-то кучерявой брюнеточкой.
Инна не сдержала стона:
— Этого не может быть!..
— Может, еще как может. — Ваня погладил ее по руке. — Только не кисни. Нужен тебе этот старпер, когда на свете столько классных парней, только и ждущих, когда ты забудешь свои наивные бредни!
Ошеломленная услышанным Инна кивнула. Ваня еще что-то говорил, но она уже не слушала. Мысли ее приняли внезапно совсем другое направление, не то, которое им пытался задать Ваня. И если бы он только узнал, что придумает его компаньонка ради возможности «повисеть» на доске почета, то никогда бы не стал ничего рассказывать о похождениях молодого директора.
Константин Викторович посмотрел на часы и объявил:
— Сдаем тетради.
Инна давно уже сделала анализ отрывка и теперь просто досиживала урок. Она быстро вынула из дневника листик и вложила его между страницами. Вчера она весь вечер писала стихотворение. Раньше ей как-то не приходило в голову писать стихи, но в попытке обратить на себя внимание директора она была и не на такое готова. Получилось даже лучше, чем она могла себе представить. Не оставалось никаких сомнений, что Константин Викторович все поймет.
Сегодня, наконец выздоровев после ангины, пришла Кристина. Верных обожателей у нее осталось ничтожно мало, зато девчонки обрели в ней жилетку для жалоб. Мальчики этой школы отныне принадлежали Инне. Она больше не была тупой блондинкой, теперь она превратилась в шикарную и умную темноволосую красотку, которая может вытянуть любого двоечника, за что учителя потихоньку стали Инну уважать.
Ваня пихнул Инну в бок.
— Смотри-смотри, Кристи идет!
Инна посмотрела и усмехнулась.
Кристина, одетая в теплые байковые штаны и шерстяной свитер с высоким горлом, шла по коридору в компании трех девчонок.
— Дни ее славы сочтены, — сочувственно пробормотал парень.
Белобрысая остановилась и обратилась к Ване:
— Привет, дорогой, у меня завтра день рождения, я тебя жду к трем. — Кристина подошла ближе и хотела было чмокнуть его в щеку, как делала всегда при встрече, но Ваня увернулся.
— Кристи, ты меня заразить решила? — рассмеялся он.
— Так ты придешь?
— Конечно. — Он подмигнул.
Инна почувствовала, как он прикоснулся к ее руке, и удивленно посмотрела на парня.
— Подругу мою не пригласишь? — насмешливо осведомился Ваня.
Кристина пренебрежительно фыркнула.
— Если только успеешь сменить подругу до завтра!
— Вряд ли успею, — Ваня театрально вздохнул, — мы ведь еще на доске почета хотим вместе повисеть.
— Никогда, — прошипела белобрысая, — никогда она не будет висеть на доске почета, если только на заборе с пометкой — «главная овца школы»!
— Договорились, — бросила Инна, — только после того, как ты свернешься возле школы клубком и послужишь урной для мусора.
— Смешно, овечка, только как бы плакать вскоре не пришлось! — Кристина демонстративно развернулась и в компании своих безмолвных подружек пошла в сторону лестницы.
Ваня хохотнул.
— Урна… в остроумии тебе не откажешь.
— Ты пойдешь к ней на день рождения?! — возмущенно воскликнула Инна.
Парень недоуменно вскинул брови.
— Конечно, а что тут такого?
— Ты еще спрашиваешь! — В сердцах она отпихнула его руку.
Ваня нахмурился.
— Послушай, это что за ревнивые разборки? Я знаю Кристи с первого класса, да она мне как родная сестра! — Он хитро улыбнулся. — Даже роднее, если тебе интересно, у нас любовь была в младших классах.
Инна скрестила руки на груди и отвернулась, буркнув:
— Рада за вас!
Он попытался ее обнять, но она не позволила.
— Красавица моя, я думал, ты выше ревности. Не нужно надувать губы, мы ведь собираемся висеть на доске почета, а с такими лицами этот номер не пройдет.
Не желая того, Инна улыбнулась. На него было сложно обижаться.
— Вот так, — Ваня тоже улыбнулся, — ну, не пригласила она тебя, а ты чего хотела? Можем устроить сходняк в каком-нибудь музыкальном баре, и ты ее тоже не пригласишь.
— Так и сделаем, — кивнула Инна.
Они еще немного поболтали и разошлись по своим классам.
Первый лед треснул. Некоторые одноклассницы вслед за парнями пытались снова вернуть ее дружбу. Инна не противилась. Постепенно класс окончательно ее принял в лоно своей дружной семьи, но теперь излишне сближаться Инна не собиралась ни с кем. Сровняться с остальными — это означало потерять возможность попасть на доску почета, а в ее намерения входило вернуть себе утраченный с переходом из гимназии титул самой популярной девчонки школы.
Четверга она ждала с особенным трепетом. Ведь это — литература, а значит, раздадут проверенные тетради. Инна нервно постукивала ручкой о стол, отсчитывая секунды до появления в классе директора. Каково же было ее изумление, когда он не пришел! Дверь открылась, и появилась женщина средних лет со стопкой тетрадей под мышкой. Она представилась, сказала, что отныне будет вести у них русский и литературу, она надеется, что они подружатся. Инна ощутила себя обманутой. Ничего ужаснее случиться не могло! Она и так редко видела его, а теперь они совсем не будут встречаться, даже случайно…
Учительница отдала ей тетрадь.
— Очень хорошая работа, Инна.
— Спасибо, — придушенно выдавила она.
Казалось — жизнь кончена! Твердой рукой Константина Викторовича на полях стояла жирная пятерка. Инна пролистнула тетрадь. Выпал листок с ее стихотворением. Внизу она увидела пометку, сделанную красной ручкой: «Обрати внимание на вторую строфу — сбив с ритма». Это была пощечина, самая болезненная в ее жизни. Глаза обожгло, Инна поняла, что сейчас расплачется. Она быстро сложила свои вещи в сумку, подошла к учительнице и, соврав что-то о плохом самочувствии, выбежала из класса, а еще через минуту — из школы. Благо литература стояла в расписании последним уроком. Щеки жгло от катившихся слез, Инна не вытирала их, лишь ниже надвинула на лицо капюшон.