«Они все так и просятся на страницы книги, – подумала Лика. – Хорошо же начинается отдых. В этом отеле словно бы специально собралась масса подозрительных личностей. И каждый подойдет на роль убийцы в моем новом детективе. Мне стоило бы обрадоваться. В самом деле, можно ничего не придумывать, не напрягаться, описывай, что видишь. Только нет радости. Нет! Одна тревога…»
Лика огляделась по сторонам, словно пытаясь разувериться в смутных подозрениях. И на долю секунды ей показалось, что желаемое достигнуто. За соседним столиком ужинала очень красивая пара, и скорее всего – русские.
«Точно из России, – решила Лика, рассмотрев молодого, атлетически сложенного мужчину. – На пальце печатка, на груди массивный крест. Наш парень, европеец такую цепь под пыткой не наденет! Но спутница этого мужика… В ней что-то не так. Красивая женщина. Однако она производит впечатление совершенно забитой особы. Плечи опущены, не отрывает глаз от тарелки. Словно бы муж ее поколачивает. Нет! Успокоиться не вышло!»
– Айн бир, шнель! – раздалось за Ликиной спиной. – О, хорошо, парень! Быстро бегаешь! И пивко холодное.
Вронская обернулась, а Паша приветливо улыбнулся соотечественнику:
– О, вы тоже из России! Давайте знакомиться!
– Виктор. Попов, – коротко сказал мужчина и отхлебнул пива.
Выражение его лица отбило у бойфренда всякую охоту продолжать общение. Он перекинулся парой фраз с Игорем, равнодушно ковыряющим в тарелке, быстро допил чай и вопросительно посмотрел на Лику.
– Да, я закончила. Пошли, – и, выйдя из ресторана, девушка стала возмущаться: – Страна мне очень нравится. А вот русские туристы – нет! Совершенно! Особенно Виктор этот! Он какой-то мутный, правда, Паш? И еще я заприметила подозрительную парочку. Он похож на бандита. Она – какая-то забитая, нервная.
Бойфренд лишь рассмеялся и обнял Лику за плечи.
– По секрету тебе скажу: когда ты придумываешь новый роман, то становишься совершенно невыносимой. И очень подозрительной. Но я тебя все равно люблю. Даже когда ты дуешься!
Лика нахмурилась. Ее опасения почему-то становятся все более отчетливыми. И поговорить-то на эту тему не с кем. Пашка лишь дразнится и слушать ничего не желает!
Каждое утро Али начиналось совершенно одинаково. Он должен расставить шезлонги у берега моря. Прикатить из прачечной огромную тележку полотенец в широкую бело-синюю полоску. Поругаться с рисующим хной временные татуировки Шамсуддином. А как с ним не поругаться?! Если опять! Как всегда! Сколько ни говори этому шайтану, все равно заляпает красками скамью под тростниковым навесом!
Сделать все это, и – скорее в свою будочку, где Али выдает постояльцам полотенца в обмен на пластиковую карточку с надписью «Aton’s hotel towel». Скорее спрятаться от палящего солнца! Али здорово повезло, что есть где укрыться от пекущих лучей. Не во всех отелях такие будочки оборудованы навесами. В «Hilton long beach», например, никаких навесов. Бедные парни, которые там работают. Шутка ли – целый день на солнце!
Али совершенно не понимал, как могут европейцы сутками валяться на пляже. Он все свои двадцать шесть лет провел в Египте, но так и не сумел адаптироваться к изнуряющей жаре. К тому же гостиничная униформа состоит лишь из майки и шортов. А ему, привыкшему к просторной до пят галабиа, которые носят мужчины в родной деревне, все казалось, что в шортах особенно жарко.
Три недели ежедневной работы. Три недели жары. Зато потом – недельные каникулы, когда Али уезжает из Хургады к родителям, в деревушку под Александрией. Но даже там все равно он ходит в шортах. Хвастается городской одеждой перед друзьями, соседями. Делает вид, что привык. А самому в глубине души все-таки хочется надеть серую галабиа…
Сегодня тоже все было, как в любой рабочий день. Шезлонги, полотенца, аляповатые пятна краски на скамейке под тростниковым навесом. Только свое состояние Али привычным назвать не смог бы при всем желании. Он ждал Свету. От волнения пересыхало в горле, дрожали руки. Такого раньше никогда не было…
Обычно он быстро находил общий язык с одинокими русскими девушками. Спасибо Тане, научила фразе «где-где, в Караганде». Наташе – «супер-пупер». И особенно – Лене. «Ты – моя сладкая, скажи так, Али», – шептала она, тая в его объятиях.
Вкупе с парой-тройкой английских предложений этого лексического запаса было более чем достаточно для того, чтобы девушка рассмеялась. Потом согласилась сходить на дискотеку. Потом – счастье! радость! полет! – пригласила подняться в свой номер.
Впервые получив приглашение от симпатичной русской туристки, Али даже не помышлял ни о чем таком. Мало ли какие проблемы могут возникнуть? Конечно, отель «Атон» – отличная пятизвездочная гостиница, но мелкие неприятности время от времени случаются. От всего ведь застраховаться невозможно. Вдруг женщине не поменяли полотенца? Или не убрали комнату? Телефон, так случилось, сломан, а Али – единственный служащий, оказавшийся поблизости.
Он готовился помочь и, конечно, рассчитывал получить чаевые. Хорошо бы женщина расщедрилась на пару фунтов. Или даже на доллар. Евро, конечно, она вряд ли даст. Женщина – русская, а русские обычно всегда дают фунты или доллары.
Защелкнув дверь номера, туристка прервала размышления Али самым радикальным образом. Поцеловала его в губы! Али замер, пораженный.
Поцелуй! Так вот он какой! Женские губы мягкие, сладкие. Когда они прикасаются – перед глазами все плывет, ноги становятся ватными.
Поцелуй! Он был! Как же объяснить этой чудесной женщине, что в Египте даже во время помолвки жениху не позволяется целовать невесту? Жених может гулять с девушкой, приходить к ней в гости. Но всегда общение происходит только в присутствии родственников. Только в Каире, говорят, обрученные студенты могут тайком поцеловаться.
– Глупый, давай, обними же меня, – шептала женщина, увлекая Али в сторону кровати. – Не бойся, я хочу этого.
– Я не умею, – едва слышно пробормотал он, и щеки запылали от неловкости и стыда.
Женщина не расслышала его слов. Али как зачарованный смотрел на ее закрытые глаза, полуоткрытые губы, слушал прерывистое дыхание. Потом женщина взяла его руки, и Али, задыхаясь от восторга, понял: его ладони сжимают ее грудь, скользят по животу, поглаживают бедра.
Мысли Али путались. Женщина хочет, чтобы он на ней женился? Но у него нет денег на калым. Или русским калым не нужен?
Туристка на секунду отстранилась, выскользнула из платья, и при виде обнаженного тела Али почувствовал, как в шортах вдруг стало горячо и мокро.
Он совсем растерялся. Но очень быстро и мысли, и смущение исчезли. Он помнил лишь женские стоны. И день вдруг становился ночью. И вспыхивало солнце…
Потом было много-много других женщин. Они сами искали его ласк. Говорили, что восточные мужчины лучше, сильнее и нежнее, чем их соотечественники. Они учили Али своему языку. Объясняли: им приятно, когда на них обращают внимание, когда предлагают заняться любовью. Это их не только не оскорбляет, но даже радует. Али выучил пару фраз на русском. Стал смелее.