Оказавшись над Ла-Маншем, Элфи спустилась почти к самой воде и заскользила над белыми барашками волн. А затем она позвала дельфинов, и те поднялись к поверхности и понеслись следом, выпрыгивая из воды, чтобы не отстать от неё. Даже на дельфинах человек оставил свои следы – воды морей были отравлены. Серая дельфинья кожа пошла белыми пятнами, у некоторых дельфинов на спинах виднелись алые язвы. И хотя лицо Элфи улыбалось, сердце её разрывалось от боли. Вершки должны за многое ответить.
Наконец впереди замаячил берег. Древняя страна. Эйри, земля, где началось время. Самое волшебное место на планете. Именно здесь десять тысяч лет назад древняя божественная раса, дананны, сражалась с демоническими фоморами. Именно здесь дананны своим волшебством проложили знаменитую Дорогу Великанов. Именно здесь стоял Лиа Файл, камень в центре вселенной, тут короновали всех правителей волшебного народца, тут же короновали человека по имени Ард Ри. И к сожалению, именно здесь верхние люди восприимчивее всего к волшебству, поэтому оказавшимся в этой стране волшебным созданиям следует проявлять особую осторожность, чтобы не попасться человеку на глаза. Хорошо ещё, что все на планете считают ирландцев полными психами, – кстати сказать, сами ирландцы не прилагают ни капли усилий, чтобы опровергнуть эту теорию, наоборот, до сих пор верят всяким бабушкиным сказкам. К примеру, все ирландцы с чего-то вбили себе в башку, будто бы каждое волшебное создание всенепременнейше таскает с собой горшок с золотом. Да, действительно, у Легиона имелся некий фонд для выкупа своих служащих – работа полицейских связана с большим риском, – но ещё ни один человек не получил оттуда ни грамма золота. Это, однако, не мешает чуть ли не всему поголовно населению Ирландии праздно шататься вокруг радуг в надежде на выигрыш в волшебной лотерее.
Впрочем, нельзя не признать: если волшебный народец и ощущал своё родство с какой-либо людской нацией, то разве что с ирландцами. Возможно, причиной тому была знаменитая ирландская эксцентричность, а может – вечная склонность ирландцев к бахвальству. В общем, как гласит другая теория происхождения эльфов, спрайтов, гномов, пикси и прочих необычных существ, если волшебный народец действительно связан с людьми какими-то родственными узами, то корни этого родства следует искать на Изумрудном острове, то бишь в Ирландии.
Элфи вызвала на пеленгаторе изображение карты и запустила поиск участков с активным волшебным полем. Разумеется, наилучшим вариантом была Тара, что неподалёку от Лиа Файл, но в такую ночь все приверженцы древних традиций, имеющие пропуск на поверхность, соберутся там и будут водить хороводы вокруг этого священного места, так что туда лучше не соваться.
Однако Элфи повезло. Неподалеку обнаружился ещё один удобный участок – прямо на юго-восточном побережье. До этого местечка было нетрудно добраться по воздуху, но не по земле, поэтому люди там появлялись очень редко. Элфи сбавила ход и спустилась на высоту восьмидесяти метров.
Скользнув над ощетинившимся иголками хвойным лесом, она вскоре вылетела на залитый лунным светом луг, который пересекала серебряная нитка реки. Там, на лугу, рядом с излучиной, раскинув величественные ветви, гордо высился одинокий дуб.
Проверив пеленгатором окрестности на предмет каких-либо признаков жизни и решив, что корова, пасущаяся через два поля от луга, не представляет ровным счётом никакой угрозы, Элфи выключила двигатели и ловко спланировала к подножию дерева.
Четыре месяца засад. Даже Дворецки, профессионал до мозга костей, начал побаиваться долгих сырых ночей и больно жалящих насекомых. К счастью, не на каждую ночь выпадает полнолуние.
Все засады, как две капли воды, походили друг на друга. Артемис и Дворецки сидели, скорчившись, в своей защищенной фольгой палатке и хранили гробовое молчание. Дворецки то и дело проверял аппаратуру, тогда как Артемис немигающими глазами смотрел в окуляр перископа. Замкнутое пространство и буквально оглушающая тишина. Дворецки страшно хотелось засвистеть какой-нибудь мотивчик, поболтать о чём-нибудь – о чём угодно, лишь бы нарушить это жуткое молчание! Но Артемис был абсолютно сосредоточен. Никаких разговоров, ничего отвлекающего внимание. Дело есть дело.
Эту засаду они устроили на юго-восточном побережье. В самом труднодоступном месте. Дворецки пришлось трижды сбегать к джипу, чтобы перетащить все оборудование через два поля, одно болото и один ручей. Его ботинки и брюки были испорчены раз и навсегда. А сейчас Дворецки сидел в палатке и с мрачным удовлетворением ощущал, как болотная вода, вылившаяся из ботинок, потихоньку подползает к его заду. Артемис каким-то чудом ухитрился остаться безукоризненно чистым.
Конструкция палатки была крайне хитроумной, и к Фаулам уже поступили несколько предложений (в основном от представителей всяческих военных ведомств) о запуске изобретения в промышленное производство, но Артемис решил продать патент международной компании по выпуску спорттоваров. Палатка была сделана из эластичной полимерной фольги, закрепленной на стекловолоконном каркасе с множеством шарнирных креплений. Фольга, аналогичная той, которую использует НАСА, удерживала тепло внутри и в то же время предохраняла закамуфлированную внешнюю поверхность от перегрева. Таким образом, те животные, которые обычно очень чутко реагировали на источники тепла, спокойно паслись рядом с палаткой. Шарнирные крепления позволяли оболочке «переливаться», подобно жидкости, и заполнять любое углубление, в которое конструкцию помещали. Оперативно воздвигаемое укрытие и одновременно наблюдательный пункт. Опускаешь сумку из велкройда в яму, дергаешь за шнур – и всё готово.
Но даже самые хитроумные изобретения на свете не могли рассеять царившую в палатке беспокойную атмосферу. Что-то тревожило Артемиса. Это было понятно по паутине преждевременных морщинок, собравшейся в уголках его темно-синих глаз.
После нескольких ночей, не принесших никаких результатов, Дворецки набрался мужества и всё-таки заговорил.
– Артемис, сэр, – неуверенно начал он, – я, конечно, понимаю, это не моё дело, но я чувствую: что-то идёт не так. И если я хоть чем-то могу помочь…
Несколько долгих секунд Артемис молчал. Лицо его вдруг стало очень похоже на лицо маленького мальчика. Того самого мальчика, которым Артемис никогда не был.
– Дело в моей матери, Дворецки, – наконец сказал он. – Я все спрашиваю себя, неужели она никогда…
И в этот самый миг вспыхнула красная лампочка, сигнализирующая о том, что к палатке приближается живое существо.
Элфи повесила крылья на ветку дуба и стащила с головы шлем, чтобы уши немножко «подышали». Уши эльфов требуют особого ухода и бережного обращения: каких-нибудь несколько часов в шлеме – и кожа начинает шелушиться. Элфи осторожно помассировала острые кончики. Кожа сохраняла упругость. Это всё потому, что Элфи каждый день увлажняла свои ушки, не то что некоторые из эльфов-лепреконов. Когда, они снимали шлемы, можно было подумать, что начался снегопад.
Элфи минутку постояла, любуясь пейзажем. Что ни говори, а Ирландия – живописнейшая страна. Даже вершки не смогли уничтожить до конца всю её прелесть. Во всяком случае, пока. Но дайте им ещё пару столетий… Река мягко извивалась серебристой змейкой, вода с журчанием струилась по каменистому дну. Над головой важно покряхтывал дуб, скрипели на свежем ветерке ветви.