– Зачем? – удивился Жеребкинс. – Там уже не опасно. Вы что, плохо учились в школе?
Но майор в ответ только фыркнул:
– Я не доверяю науке, Жеребкинс. Ученые могут сколько угодно орать, мол, радиация уже рассеялась, ничего не бойтесь, – а она тут как тут. В общем, без защитного костюма отсюда никто не выйдет. Да, и не отходи от мониторов, так, на всякий случай…
«На случай чего?» – удивился Жеребкинс, но промолчал. Лучше он потом скажет что-нибудь вроде: «Ну я же вам говорил!»
– Готова, капитан? – Крут повернулся к Элфи.
Опять идти в дом. На этот раз чтобы опознать трупы. Но она понимала, что это её долг. Она единственная из всех была знакома с внутренней планировкой особняка.
– Есть, сэр. Уже иду.
Элфи выбрала на полке защитный костюм и натянула его поверх своего комбинезона. Как на учениях, проверила датчик давления перед тем, как надеть бронированный капюшон. Малейшая дырочка в костюме могла обернуться смертью.
Крут выстроил на границе опасной зоны свою команду. Нельзя сказать, чтобы остатки первого взвода Быстрого реагирования горели желанием возвращаться в особняк – наверное, скорее бы они согласились пожонглировать чуть-чуть атлантийскими шарами-вонючками.
– Вы уверены, что с этим громилой покончено?
– Уверен, капитан Келп. Он уже мертвее мертвого.
Но убедить Трубу было не так-то просто.
– Этот вершок очень хитрый и злобный. Мне кажется, он, как и мы, обладает некой волшебной силой.
Капрал Шкряб хихикнул и тут же получил в ухо. Он пробормотал что-то насчёт мамы, которая обязательно все узнает, и быстренько натянул шлем.
Крут почувствовал, как его лицо наливается кровью.
– Давайте пошевеливаться. Наша задача – найти и вытащить оттуда все оставшиеся слитки. Берегитесь мин-ловушек. Я не доверял Фаулу при жизни и тем более не доверяю ему сейчас, после его смерти.
Самой интересной во всей речи майора была фраза про мины-ловушки. Одной мысли о том, что противопехотная мина-ловушка «Попрыгунья Бетти» может взорваться на уровне чьей-нибудь головы, было достаточно, чтобы вся напускная крутизна Быстрого реагирования мгновенно улетучилась. Никто не производил оружия более жестокого, чем коварные вершки.
Элфи заняла место во главе клина. И хотя считалось, что особняк чист, она поймала себя на том, что рука её невольно тянется к « Нейтрино-2000».
В доме стояла потусторонняя тишина, которую нарушало лишь слабое шипение последних, редких вспышек солиния. А ещё запах смерти. Весь дом стал приютом безносой. За средневековыми стенами лежали миллионы мёртвых насекомых, а под полом остывали трупики мышей.
Быстрое реагирование осторожно приблизилось к парадному входу. Сканером Элфи проверила подступы к дому. Под плитами не оказалось ничего, кроме земли и гнезда мёртвых земляных паучков.
– Чисто, – сказала она в микрофон. – Входим внутрь. Жеребкинс, ты надел наушники?
– Я с тобой, дорогая, – ответил кентавр. – Только до тех пор, пока ты не наступишь случайно на мину. Тогда я снова окажусь далеко, на командном пункте.
– Какие-нибудь источники тепла в доме есть?
– «Полоскалка» работает надежно. Хотя, конечно, остаточное тепло наблюдается. Но это всего-навсего вспышки солиния. Ещё пару дней дом будет светиться.
– Но радиация уже рассеялась?
– Абсолютно.
– Позади недоверчиво фыркнул Крут. В наушниках этот звук больше походил на чихание слона.
– Похоже, придётся действовать по старинке. Давайте все обшарим, – проворчал он.
– Но поторопитесь, – предупредил Жеребкинс. – По моим оценкам, максимум через пять минут поместье Фаулов вернётся в обычное время.
Элфи шагнула в дыру, совсем недавно бывшую дверью. Люстра, видимо задетая взрывом «полоскалки», ещё раскачивалась, но на первый взгляд в доме ничего не изменилось.
– Золото в подвале. В моей камере.
Никто не ответил. По крайней мере – словами. Зато кого-то стошнило. Прямо в микрофон. Элфи резко обернулась. Труба согнулся пополам, прижимая к животу руки.
– Мне что-то нехорошо… – простонал он. Замечание совершенно излишнее, принимая во внимание лужу блевотины, которая растекалась возле его сапог.
Капрал Шкряб набрал в грудь воздуха, вероятно для того, чтобы в очередной раз вспомнить про маму. Однако выдал лишь мощную струю изо рта. На свою беду, Шкряб не успел поднять забрало. В общем, зрелище было не из приятных.
Элфи охнула и нажала на шлеме капрала кнопку, поднимающую забрало. Цунами из полупереваренного пайка хлынуло на защитный костюм Шкряба.
– О боги, – пробормотал Крут, локтями расталкивая братьев по оружию.
Но далеко майор не ушёл. Едва он переступил порог, как его тоже вырвало.
Элфи нацелилась камерой на перепачканных полицейских.
– Черт возьми, Жеребкинс, что всё это значит?
– Веду поиск. Не отключайся.
Элфи услышала, как он яростно барабанит по клавишам компьютера.
– Нашел… Так. Внезапная рвота. Пространственная морская болезнь… О нет!
– Что? – нервно спросила Элфи.
Однако она уже знала ответ. Наверное, она с самого начала подозревала…
– Это похоже на острую аллергическую реакцию, – воскликнул Жеребкинс. – Мы не можем войти в дом, пока не умрет Фаул. Иначе наше волшебство… Невозможно поверить, но это означает… это означает, что…
– У него все получилось, – договорила за него Элфи. – Он жив. Артемис Фаул жив.
– Д'арвит! – простонал Крут и выдал новую порцию блевотины.
Дальше Элфи двинулась одна. Она должна убедиться, увидеть все собственными глазами. Искать Фаула надо было где-нибудь рядом с золотом.
Все те же фамильные портреты смотрели на неё сверху, но теперь нарисованные лица казались скорее самодовольными, чем суровыми. Элфи очень хотелось пару раз пальнуть по ним из «Нетрино-2000». Но это было бы нарушением правил. Раз Артемис Фаул победил, значит, так тому и быть. Ответных мер предприниматься не будет.
Она спустилась по лестнице к своей бывшей камере. Дверь слегка раскачивалась на петлях – последствия все того же взрыва.
Вспышка солиния рикошетом носилась по комнате, будто попавшая в плен голубая молния. Элфи шагнула через порог, внутренне страшась того, что могла там увидеть… или не увидеть.
В камере никого не было. Во всяком случае, никаких мёртвых тел она не обнаружила. Только золото. Около двухсот слитков. Они были сложены в стопки на матрасе её кровати. Красивыми, по-военному аккуратными рядами. Ох уж этот старина Дворецки, единственный из людей, кто посмел вступить в рукопашную схватку с троллем – и вышел из неё победителем.