– Сейчас я уйду, девчонка, но предупреждаю: не смей так со мной разговаривать! Как бы тебе не пришлось пожалеть об этом. Минерва изобразила неприличный жест.
– Как угодно, – сказала она по-английски.
Конг убрал зеркальце в карман, подмигнул бесенку и ушел. Номера Первого его подмигивание ничуть не успокоило, даже напротив. В мире демонов принято подмигивать противнику перед решающим боем, подтверждая свое намерение прикончить его. У Номера Первого создалось совершенно четкое впечатление, что у этого человека со странной прической были такие же планы.
Минерва глубоко вздохнула, несколько минут помолчала, приводя нервы в порядок, и продолжила беседу с пленником.
– Начнем сначала. Как тебя зовут? Номер Первый подумал и решил, что никому не навредит, если ответит на этот вопрос. – У меня нет настоящего имени, потому что я не смог трансформироваться. Раньше это меня беспокоило, но теперь я понимаю, что беспокоиться следует о другом. Минерва поняла, что ее вопросы должны быть более четкими.
– Как тебя называют другие?
– Другие люди или другие демоны?
– Демоны.
– А-а, понятно. Они называют меня Бесенок Номер Один. Или просто Номер Первый.
– Номер Первый?
– Именно так. Не слишком приятное имя, но другого у меня нет. Я утешаю себя тем, что оно лучше, чем Номер Второй.
– Понимаю. Итак, Номер Первый, полагаю, тебе не терпится узнать, что здесь происходит. Номер Первый распахнул глаза и с мольбой уставился на девочку.
– Да, прошу вас, скажите мне.
– Хорошо. – Минерва устроилась напротив своего пленника. – Итак, два года назад здесь материализовался один тип из твоего племени. Просто появился среди ночи на стоявшей во дворе статуе д'Артаньяна. Ему повезло, что он не погиб. Шпага д'Артаньяна вонзилась ему в плечо, сломалась, и острие осталось в ране.
– Шпага была серебряной? – спросил Номер Первый.
– Верно. Конечно, потом мы поняли, что именно серебро задержало его в этом измерении, не дало вернуться в собственное время и пространство. Этот демон, как ты уже понял, был Абботом. Мои родители хотели вызвать жандармов, но я уговорила их внести бедное полумертвое существо в дом. У папы здесь есть небольшая операционная, в которой он оперирует своих наиболее параноидальных пациентов. Он обработал ожоги Аббота, но острие шпаги осталось в плече, и папа заметил его только через несколько недель, сделав рентген, когда плечо стало нарывать. За Абботом было весьма интересно наблюдать. Первые несколько дней он впадал в безумие, стоило только кому-нибудь из нас подойти к нему ближе. Он пытался убить нас всех и клялся в том, что его армия уже на подходе, чтобы стереть человечество с лица земли. И еще он часто принимался спорить с самим собой. Это не было простым раздвоением личности. В его теле словно жили двое, воин и ученый. Воин бесновался и метался, и вдруг ученый перехватывал контроль над телом и начинал писать на стене сложные формулы. Я поняла, что наткнулась на нечто важное. Нечто революционное. Я обнаружила новый биологический вид, вернее, заново открыла старый. И если Аббот действительно намеревается наслать на нас армию демонов, то только я могу спасти множество жизней, жизней людей и демонов. Однако я ведь всего лишь ребенок, мне никто не поверил бы. Вот если бы я смогла все записать и представить информацию Нобелевскому комитету в Стокгольме, то получила бы премию по физике и добилась бы, чтобы демонов объявили охраняемым видом. Мне доставит некоторое удовольствие спасти целый вид… Кроме того, никому из детей еще не присуждали премию, даже великому Артемису Фаулу.
Номер Первый был несколько озадачен.
– А вы не слишком молоды, чтобы изучать другие виды? К тому же вы девочка. Скаковая лошадь, которую предложил голос из волшебной коробки, по-моему, должна была бы понравиться вам больше.
Минерва, очевидно, сталкивалась с таким отношением к себе и прежде.
– Времена меняются, демон, – огрызнулась она. – Дети стали более сообразительными. Мы пишем книги, виртуозно работаем на компьютерах, развенчиваем старые научные мифы. Ты знаешь, что почти все ученые не желают признавать существование магии? Если добавить магию в уравнение энергии, придется пересматривать почти все законы физики.
– Понятно, – поддакнул Номер Первый, хотя ничего не понял.
– Мой нынешний возраст как раз самый подходящий для данного проекта, – добавила Минерва. – Я достаточно молода, чтобы верить в магию, и достаточно умна, чтобы понять, как она работает. Когда я покажу тебя в Стокгольме и представлю доклад о путешествии по времени и магии как элементарной энергии, это будет исторический момент. Миру придется научиться воспринимать ма-гию со всей серьезностью, чтобы подготовиться к вторжению.
– Не будет никакого вторжения! – воскликнул Номер Первый.
Минерва улыбнулась ему, как воспитательница детского сада – завравшемуся карапузу.
– Я все об этом знаю. Когда в Абботе доминировала личность воина, он рассказывал нам о битве при Тальтиу, о том, как демоны вернутся и объявят страшную войну вершкам – так он нас называл. Рассказы изобиловали морями крови и горами отрубленных конечностей.
Номер Первый кивнул. Это было похоже на Аббота.
– Так считал Аббот, но многое изменилось.
– Я пыталась ему это объяснить. Объяснила, что он блуждал по времени и пространству в течение десяти тысяч лет, а мы за это время прошли длинный путь. Нас стало гораздо больше, и стреляем мы теперь вовсе не из арбалетов.
– Не стреляете из арбалетов?… Вы же не…
– Ты видел пистолет мистера Конга. Это всего лишь скромный пример оружия, кото-рым мы располагаем. Даже если все племя демонов, вооружившись до зубов, явится на Землю, нам понадобится не больше десяти минут, чтобы посадить вас всех в клетки.
– Вы это хотите сделать? Посадить нас в клетки?
– Таков был план, – признала Минерва. – Как только Аббот понял, что демонам нас не победить, он изменил тактику. Он добровольно объяснил мне принцип действия туннеля времени, а в обмен получил книги и старое оружие для изучения. Через несколько дней он попросил называть его Абботом, в честь персонажа одной из книг, генерала Леона Аббота. Я знала, что после того, как я покажу Леона Аббота в Стокгольме, мне тут же выделят финансирование для создания исследовательской группы. И тогда, где бы ни объявился демон, мы бы тут же сковывали его серебром и помещали к другим пойманным демонам. В результате у нас образовалось бы целое искусственное сообщество демонов, которых мы могли бы изучать. Разместить его я предполагала в зверинце Центрального парка.
Номер Первый обдумал слово «зверинец», используя свои новые лингвистические познания.
– Разве зверинец не для зверей?
Минерва опустила взгляд.
– Да. Позже я поняла, что это было бы не лучшим решением, и после встречи с тобой окончательно в этом убедилась. Ты кажешься вполне цивилизованным в отличие от совершенно дикого Аббота. Он был просто животное. Когда он появился здесь, мы залечили его раны, выходили его, а в благодарность за это он попытался нас всех сожрать. У нас не было выбора, пришлось его связать.