— Агент Штольц, два шага вперед! — скомандовал майор и Сара послушно вышла из строя, хотя и не понимала или делала вид, что не понимает, зачем именно ее вызвал командир.
— Доложите, агент, что вас связывает с Черментатором? — после секундной паузы потребовал майор. Пацук не удержался и присвистнул.
— Вот ведь воно ж как бывает! — удивился есаул, еще не знавший о втором пришествии сумасшедшего робота. — Точно, мужики. Этот чурбан железный тогда что-то о Саре говорил. У вас, товарищ майор, не голова, а Верховная Рада. А мы-то…
— Агент Пацук, два наряда вне очереди! — рявкнул майор. Есаул счел за благо молча козырнуть, а Раимов, уже не обращая на него внимания, вновь повернулся к девушке.
— А откуда вы… — начала было удивленно говорить она, но, увидев, как наливается кровью лицо Раимова, тут же исправилась.
— Господин майор, разрешите доложить? — вновь вытянувшись по струнке, прокричала во весь голос Штольц. Раимов кивнул. — С Черментатором лично не знакома. Однако несколько раз мои родственники и бывшие сослуживцы говорили, что какой-то странный тип с еще более странным именем разыскивает меня. Первый раз такой случай произошел около месяца назад, но последнюю неделю я ничего больше о Черментаторе не слышала. Это все, сэр!
— Забавно, — протянул Раимов, окидывая девицу подозрительным и недоверчивым взглядом. — С этим мы еще разберемся. А сейчас все пятеро в тренажерный зал, бегом марш! Будете сегодня весь день наряды отрабатывать. И полезное дело сделаете, и стройбатовцам, которые базу ремонтировать придут, на глаза не попадетесь…
Ответом майору был тяжкий стон всей мужской части «икс-ассенизаторов». Сара в этом выражении протеста не участвовала, поскольку должным количеством нарядов еще не обзавелась. Девушка бодренько побежала в тренажерный зал следом за парнями, а Раимов, задумчиво посмотрев ей вслед, широким шагом отправился в штаб. Его ждали великие дела. В смысле, такие большие, что переделать их за день не представлялось возможным!..
После первой «десятки» все пятеро выглядели довольно бодро. Пацук, правда, упорно пытался сделать вид, что умирает, умоляюще глядя в видеокамеру, но никого это не впечатлило. В том числе и его самого. Однако Микола своих попыток разжалобить майора не оставлял. И когда Раимов объявил пятиминутный перерыв, есаул схватился за сердце и замертво свалился на пол, рядом с беговой дорожкой.
— Пацук, ты два наряда только что отработал? — поинтересовался по системе внешней связи начальник базы. — Как думаешь, сколько тебе добавить?
— Товарищ майор, вы что, не видите? Умираю я! — не поднимая головы, простонал есаул. — Воно ж на кроссах как бывает? Бежит себе украинец, тихий такой, незаметный, и вдруг бац, а командира никто найти не может. А у украинца перекур…
— Я еще раз спрашиваю, агент Пацук, ты наряды отработал? — чуть повысив голос, повторил свой вопрос Раимов.
— Так точно. Отработал! — еще жалобнее простонал в ответ Пацук.
— Еще два дать? — поинтересовался Раимов. После этого Миколе ничего другого не осталось, кроме как встать с пола и со вздохом усесться на скамейку. Сара опустилась рядом.
— Мне тоже очень долго «десятка» трудно давалась, — заботливо проговорила она, ласково глядя в вытаращенные от удивления глаза есаула. — Ты попробуй, когда бежишь, вспоминать самые приятные моменты в твоей жизни…
— А у меня их еще не было, и первый появится тогда, когда тебя с нашей базы на Чукотку переведут газовые гейзеры пробками заткать! — рявкнул Пацук, вскакивая с места. — Ты что же, израильтянка ехидная, хочешь сказать, что я «десятку» пробежать не могу?! А ну, пошли на тренажер. Сейчас посмотрим, кто из нас бегать не умеет, — и есаул замахал руками перед камерой наблюдения. — Василий Алибабаевич, засекайте время, кто из нас с агентом Штольц десять километров быстрей пробежит!..
— Пацук, ты с женщиной соревноваться собрался? — раздался из динамиков удивленный голос Раимова.
— Да бросьте вы его, Василий Алибабаевич, — встрял в разговор старшина. — Пусть бежит. Сара этого дохлого хохла в два счета сделает. А вы ему еще и в счет нарядов эту пробежку не засчитывайте!
— Э-е, нет! — возмущенно завопил Микола. — Сказано было, что сегодня весь день наряды отрабатываем, значит каждый метр, который я пробегу, в счет снятия наказаний идти должен, — и есаул повернулся к Шныгину. — А тебе, москальская морда немытая, я все шуточки до единой когда-нибудь припомню. Узнаешь, как воно ж бывает, когда москали украинцев достают! Просыпается москаль утром, бац, а над Кремлем жевто-блакитный флаг развевается…
— Р-р-разговорчики! — зарычал по внешней связи майор, прекращая разгорающуюся склоку. — Что идет в счет погашения нарядов, а что нет, я сам решать буду. Пацук и Штольц, на тренажеры… А вы что стоите, как три медведя в буреломе? Решили группу поддержки бегунам организовать? А хачапури вам не шаурма?! А ну, бегом марш все трое на тренажеры. Глядишь, после еще одной «десятки» поменьше болтать будете.
— Дернул тебя доктор Фауст за язык, — зашипел на Шныгина ефрейтор. — Почему все славяне сначала делают, а потом только думать начинают, на хрена оно нужно было!
— Ты мне тут еще пошкворчи, блин, сосиска фашистская, — оторопел Шныгин, а затем дружески хлопнул по плечу начавшего злиться Зибциха. — Ладно, не обижайся. Комон, еври бади, покажем хохлу с еврейкой, как бегать надо!..
Чинно выстроившись перед беговыми тренажерами, все пятеро «икс-ассенизаторов» ждали команду к старту, которая и не замедлила раздастся из динамиков внешней связи. Вскочив на дорожки, бойцы принялись вытаптывать самодвижущееся покрытие, отмеряя положенные десять километров. В общем и целом забег выглядел, как легкоатлетическое первенство среди дурдомов на приз имени Зигмунда Фрейда. Мало того, что все пятеро бегунов, в буквальном смысле, топтались на месте, так еще и никто из них не мог определить, обгоняет он противника по дистанции или, наоборот, отстает.
Сара Штольц, чья дорожка была крайней справа относительно видеокамеры наблюдения, закусив нижнюю губу, резво засеменила ногами. Есаул некоторое время смотрел только на нее, но затем, видимо, отчаявшись убежать от соперницы, прекратил обращать на девушку внимание. Зато начал оглядываться. То ли есаул преследователей там надеялся усмотреть, то ли проверял, насколько далеко он от старта убежал, Шныгин так этого и не понял. Сергей даже попытался острить по этому поводу, но Пацук, сосредоточившись на забеге, на колкости не отвечал, и старшина прекратил издеваться. К тому же, и дыхание поберечь следовало!
С другой стороны от Шныгина Джон Кедман громко топал своими огромными ножищами по бегущей пластиковой полосе. При этом он не менее громко сопел и на каждом выдохе так далеко оттопыривал нижнюю губу, что старшина с трудом удерживал себя от желания сунуть в рот капралу перезрелый банан. И лишь Ганс бежал как-то серенько и незаметно, совершенно ничем не привлекая внимания окружающих. И добегался!
— Стоп! — дал команду Раимов примерно через сорок минут после старта. — Ефрейтор Зибцих финишировал. Мне возиться с вами некогда, поэтому забег прекращаем.