Ворота распахнулись. Он хочет ее видеть. Какое счастье…
Припарковав машину рядом с Диминым черным «БМВ», уже заваленным снежными хлопьями, она поднялась по ступенькам стилизованного под замок особняка. Потянула на себя ручку двери и сразу же уткнулась в пахнущий «Фаренгейтом» черный мягкий свитер.
– Ну что стряслось? – Дмитрий не торопился размыкать случайные объятия. – Ириш, да на тебе лица нет. Что такое?
Ира умела сдерживать слезы. Жизнь заставила, научила быть сильной.
– Кофе есть? – коротко спросила она, с грустью понимая, что в этих руках, на этой груди, под теплыми лучами карих глаз хочется остаться навсегда. – Давай, угощай.
Дима улыбнулся:
– Ты примчалась из Москвы, чтобы кофе попить? Ладно, не вопрос. Давай помогу снять куртку.
Случайные прикосновения – к волосам, спине, плечу. Тело тает. Оно незлопамятно. У него не было никого лучше Димы. И оно ноет, горит, замирает, ожидая его, чтобы стать собой.
Нахлынувшее безумие было таким сильным, что Ира быстро отстранилась. Еще секунда – и все, губы станут искать поцелуя, и любовь выплеснется через край, и второй раз из нее не выплыть.
Ира отвернулась, но в ту же секунду черные глаза Дмитрия оказались близко-близко, его руки бесцеремонно проникли под юбку, дыхание перепуталось.
«Он меня целует. Что же это такое, – думала Ира, едва сдерживая стон. – Я не должна, не могу, нельзя…»
Она впитывала его быстро, жадно, не отрываясь от Диминых губ, и даже одежда была с ней заодно, не мешая вспоминать все его косточки, кожу, мускулы, волоски, все, к чему можно прижаться, что можно потрогать, только бы это никогда не заканчивалось, только бы скорее все случилось.
В спальне шептало море. Там раскинулась пропасть. Под сомкнутыми веками вспыхнули алмазы, и испепеляющий огонь желания окатил Иру волной сладкой дрожи.
Дима мучил ее медленными ласками. Его губы дразнили грудь. Поцелуи на изнывающем животе – как обжигающие пули, толчки боли. Тягучей боли, от которой темнеет в глазах.
– Димочка, не могу больше, – застонала Ира, отыскивая его ладонь. – Хочу тебя очень…
– Сейчас, моя девочка. Повтори это еще…
– Хочу! Возьми меня! Скорее…
Когда он проскользнул в нее, Ира задохнулась. Она пыталась дышать, ей хотелось коснуться Диминой спины, крепких холмиков ягодиц, вобрать его всего, навсегда, и ничего не получалось. Он с ней, в ней, все…
Ира очнулась от собственных стонов, от Диминых криков.
Освобождение. Полет. Жизнь…
Не отпускать его никогда. Пусть это длится вечно. Расслабленное тело еще вжимает ее в постель. Но проклятые секунды их разделяют, расклеивают, уводят друг от друга.
– Так как насчет кофе? – улыбнулся Дима и потянулся за халатом.
– Положительно!
Приподнявшись на кровати, Ира осмотрелась по сторонам. Ее одежда, вперемешку с вещами Платова, беспорядочно разбросана по всей спальне.
Не обратив внимания на скрывшегося за дверью Дмитрия, Ира подняла с пола разорванные черные колготки.
«Он не меняется», – подумала она и старалась не вспоминать точно такие же растерзанные в порыве страсти колготки, и кинохроника прошлого все равно закрутилась перед ее глазами.
…По нынешним модельным меркам в 1988 году Ира была безнадежно стара – 24 года. По внутреннему самоощущению, жизнь только начиналась, но какой она будет, Ира в общих чертах представляла достаточно отчетливо. За плечами факультет прикладной математики, скоро закончит аспирантуру. Надо карабкаться дальше. Преподавать на родном факультете, работать над кандидатской. Мир цифр завораживал, казался таким совершенным и прекрасным в своей логичности, и вместе с тем непредсказуемым, многовариантным, вдохновляющим. Аналитический мозг уже подавал тревожные предупреждения. Наука теперь не востребована, для нее наступают не самые лучшие времена. Но Ира и помыслить не могла, что будет заниматься чем-то другим.
Она сидела в кафе, машинально доказывая в ожидании заказанного кофе теорему Ферма, когда за столик опустился симпатичный черноволосый парень в ужасном малиновом пиджаке.
«Еще один, – с неудовольствием подумала Ира. – Даже кофе попить спокойно не дадут. Везде цепляются мужики – на улице, в метро, да и на кафедре наши старые пенечки иногда намекают, как можно быстрее решить проблемы».
– Девушка, я не кусаюсь! Какой у вас взгляд настороженный, – парень обаятельно улыбнулся. – Меня Димой зовут. Я спонсирую конкурс красоты «Мисс Москва». Вообще-то участницы уже отобраны. Но вот увидел вас и не удержался. Хочу пригласить. Вы очень красивы. Возьмите с собой купальник, короткую юбку, туфли на высоких каблуках и приходите на ВДНХ.
Ира растерянно огляделась по сторонам. Все столики заняты, скрыться от назойливого парня некуда. Кофе надо выпить обязательно – увлеклась, полночи решала задачи, глаза слипаются.
– Меня это не интересует, – твердо сказала Ира и незаметно скомкала исписанную салфетку. – Спасибо за предложение, но я им не воспользуюсь.
– А вы знаете, каким будет главный приз?
Через два дня на рыжих локонах заискрилась корона победительницы. Ире вручили то, ради чего она пришла на конкурс, – ключи от новенькой синей «семерки». Она бредила собственным авто. Но в тот момент, когда мечта, красочная, пахнущая новым пластиком, была в двух шагах, на сцене, Ира вдруг поняла, что больше всего ее радуют восхищенные глаза сидящего в зале Дмитрия Платова.
Ире казалось – он ухаживает за ней, красиво, терпеливо. Лучшие рестораны, огромные букеты непременно бордовых колючих роз, забавный плюшевый тигренок. Тигренок сразу стал ночевать в Ириной постели. Но не Дима…
Как сложно отказывать симпатичному парню. Как трудно перешагнуть через уверенность, что серьезные отношения с постели не начинаются. Ире очень нравился Платов, но она, сама неимоверно мучаясь, морочила ему голову. Когда сил сопротивляться больше не осталось и прозвучало мысленное обещание: «Вот теперь все случится», Дима… Он просто уехал из Москвы, не посчитав нужным что-либо объяснять.
К моменту второй встречи с Дмитрием Ира успела сходить замуж и развестись. Толик, талантливейший математик, оказался таким ребенком, что проще было уйти, чем терпеть его вечное нытье. Ира писала диссертацию, преподавала, подрабатывала репетиторством, но больше всего денег приносили съемки для рекламы. Хотя и нечастые. Конкуренция в этой сфере возрастала, потребность в «старых» моделях возникала в основном в период представления коллекций отечественной промышленности. Они столкнулись в Доме моды, и на подиум Ира в тот вечер так и не вышла. Дима, оживленный, взволнованный, пригласил ее в кафе. Как загипнотизированная, Ира грелась под теплым ласковым взглядом. Понимала, что опять влюблена. С волнением думала: «Все еще у нас наладится».