Врачи «Скорой помощи» занялись Петром. Помочь Арине было уже невозможно. Петя что-то глотал и снова рыдал в три ручья, ему делали инъекции.
Перед допросом он успокоился, помрачнел, уставился невидящими глазами в одну точку. Пытался отвечать на вопросы и не мог, слова застревали в горле.
Свой допрос Наталья Захарова не помнила совершенно. Что-то говорила человеку в форме, что-то подписывала. Все мысли были о Петре.
Они ехали в такси, когда у Легкова зазвонил сотовый телефон. Петр, казалось, не слышал звонка, и Наташе пришлось вытащить разрывающийся мобильник из кармана его пиджака.
– Могу я поговорить с Петром?
Услышав голос банкира, женщина растерялась.
– Вы знаете, будет лучше, если вы перезвоните позже. Во время представления коллекции произошла трагедия, погибла девушка. Петр рядом, но он в таком состоянии…
– Насрать мне на его состояние! Так ему и передайте! Насрать! Я телевизор включаю и ни во что не врубаюсь. Короче, кто там кого убил – дело ваше, сами разбирайтесь. Я больше Петю финансировать не буду. На фига мне лишний геморрой. И пусть бабки мне гонит живо!
Наташа залепетала:
– Подождите, пожалуйста. Извините. Но вы же понимаете: коллекцию так и не показали. Поэтому заказов на изготовление моделей нет, клиенты ее не увидели. Но мы что-нибудь придумаем. Возможно, позднее…
– Никаких позднее! – перебил банкир. – Это, как я понял, уже вторая манекенщица умерла. Из тех, что вы планировали задействовать. Я в командировке находился, сегодня только в Москву вернулся. А Петины мозги где? На фига было эту кашу заваривать?! Короче. Пусть возвращает бабки срочно – и никаких разговоров.
Банкир отключился, и Петр прошептал:
– Я погиб… Меня подставили. Я все слышал. Наташа! Откуда у меня такие деньги…
По его щекам вновь заструились слезы. Он рыдал в такси, в лифте своей «высотки», в гостиной.
Сердце Натальи заходилось от боли. Как помочь? Что делать?
Она не придумала ничего другого, как заставить его выпить снотворное…
Лечь спать самой? Невозможно. Не получится. Надо думать, как вернуть деньги. Бюджет показа, судя по тем документам, которые попадались на глаза, составил минимум двести тысяч долларов. Сумма огромная. За ее квартиру столько не выручишь. Пете нужна его собственная прежде всего для работы. В «однушке», в спальном районе, какое может быть вдохновение…
«Ничего не придумать, – в отчаянии подумала Наташа. – Никаких мыслей в голове. Только и вспоминаю, как Арина умерла. Не могла умереть где-нибудь в другом месте! Из-за этой девочки одни проблемы. То я ревновала. Теперь вот приходится искать деньги. А голова не соображает. Все время вспоминается вчерашний вечер…»
– Володя, послушай, правильно ли я написала. Елки-палки, ну и «мышка» у тебя! Заменить, что ли, сложно?
Лика Вронская сидела в кабинете своего приятеля, следователя Владимира Седова, и, высунув от напряжения язык, пыталась подвести курсор к файлу со статьей.
– В бюджетной организации все сложно, – буркнул Седов.
– Наконец-то! Итак, внимай. И отслеживай лексику. Я, конечно, барышня не совсем темная, детективы пишу, терминологией более-менее владею. Но ты все равно контролируй. Вдруг что-нибудь перепутаю. Поехали! «Вчера снова погибла молодая красивая девушка. Это уже четвертая смерть за последнее время, и есть все основания поинтересоваться у правоохранительных органов, как продвигается расследование. Почему девушки продолжают умирать, а единственный привлеченный к ответственности по этому делу…»
– Не привлеченный! Был задержан, потом арестован, а вчера вечером отпущен на свободу, – поправил Володя, недовольно нахмурив светлые брови.
– Дружище, спасибо! Поехали дальше…
Когда Вронская закончила чтение, Седов закурил сигарету и сказал:
– Больше неточностей нет. Но у меня такое ощущение возникает, что ты голову в петлю засовываешь, а я у тебя табуретку из-под ног выбиваю. Зачем тебе это, мать, надо? Жить надоело? Вагит Имранов тебе после этой статьи башку открутит и скажет, что так и было. Вот видишь, я прав! Амнистия подтвердила. Да, моя птичка, засри Вронскую с ног до головы. Пусть моется, а не глупостями занимается!
Лика Вронская достала из рюкзачка салфетку и смахнула с рукава «привет» от зловредной зеленой птицы. А потом изложила Седову результаты своих размышлений минувшей бессонной ночью.
– Следователь, который приехал на место происшествия, Иван Сечин, задал мне один-единственный вопрос: «Вы ведь ничего не видели и не знаете, правда?» Володя, я действительно ничего не видела. Но сама постановка вопроса многое говорит о компетентности следователя, правда? Судя по тому, что мне рассказали девчонки, Арину перед смертью сильно тошнило. В точности как и Катю. Но что тогда получается! Я-то в тот вечер начала подозревать Имранова. Он любовник Арины, и девчонка вполне могла попросить его помочь вот так расквитаться с соперницами. И Ковалев точно так же думал! И, видимо, не ошибался. Ты же сам все выяснил. С тобой он разговорчивее, чем со мной. Тебе-то признался, что начальник вынудил его написать заявление об уходе! Но Ирка Суханова говорит – Вагит Арину на руках носил, обожал до безумия. Стал бы он своей любимой девочке отраву подсовывать? Думаю, нет. У него и возможности такой, скорее всего, не было. Он в зале появился за четверть часа до начала показа, за свой столик сел. Убийц может быть несколько. Скорее всего, существует сговор Платова с кем-нибудь из сотрудников «Supermodels». Меня, например, поведение гримерши Наташи Захаровой настораживает. Но чтобы во всем этом разобраться – Ковалев должен вернуться на работу. Сечину этому, кажется, все по барабану. С ним каши не сваришь.
Володя кивнул:
– Это точно. Репутация у него, между нами говоря, неважная. Но я все равно тебя не понимаю. Своей статьей ты подсадишь Имранова на коня, и он тебя убьет. Будет много шума. А про Ковалева все забудут. Ты сумасшедшая, Лика! Ты просто не понимаешь, не осознаешь, что затеяла.
– Дослушай меня до конца. Я все понимаю. Вчера вечером ко мне клеился охранник этого самого Вагита Имранова. Даже бутылку дорогущего шампанского передал через официанта. И визитку свою оставил. Я вчера ночью ему позвонила. Он сказал, что не может сейчас говорить, так как утешает дорогого шефа. Вагит напился в стельку. И выл, натурально выл. Мустафа даже в соседнюю комнату перешел. Там, где они квасили, он просто ничего не слышал, не мог понять, кто ему звонит и по какому поводу. Имранов, кажется, переживает из-за смерти своей любовницы. И еще. Вчера вечером такой эпизод произошел. Мне Ирка Суханова написала пригласительный для Ковалева, я его передала. Следователь перед показом в зал заходит и бандиту по морде – раз! Но самое интересное не это. Имранов остановил Мустафу, который уже дернулся Тимофея Аркадьевича отметелить. Из чего напрашивается вывод: может, он и бандит, но не сказать, чтобы отморозок.