А в комнате засуетились. Посмотреть на трансформатор миров захотели все. Еще больше каждый возгорелся желанием эту штуку потрогать. Однако не всем мечтам суждено воплотиться в реальность! Горыныч просто грудью встал на защиту «Пожирателя миров». Дескать, кто первым из неотесанных гуманоидов протянет руку к плоду технического прогресса высокоразвитых цивилизаций, тот рискует тут же лишиться пальца. За такие бескультурные выражения трехглавая рептилия, естественно, получила вполне заслуженную взбучку от Жомова, но трансформатор миров Горынычу все же удалось отстоять. Правда, Ваня в этот раз ограничился только щелбаном, но героизма Ахтармерза это ничуть не убавляет. Попробуйте сами от Жомова щелчок в лоб получить. Голова потом неделю гудеть будет, как пивной котел.
Пока омоновец выяснял отношения с Горынычем на предмет принадлежности к тому или иному виду каждого из них, Сеня не сидел сложа руки. Высунувшись в коридор, он потребовал прислуге найти братишек Ивальди и привести их в апартаменты Стурла. Нужно отдать гномам должное – дисциплина у них на высшем уровне. Наш Отдел внутренних дел по сравнению с ними скорее похож на сборище панков, чем на блюстителей правопорядка. Слово начальника для брисингов закон. Поэтому, если Стурл приказал своим подчиненным беспрекословно выполнять все наши распоряжения, так они и делали. И не успел Рабинович закрыть за собой дверь, как трое посыльных уже мчались во все возможные места обитания мастеров – в мастерскую, домой и в столовую, – чтобы транспортировать их пред светлые Сенины очи.
Брокки и Эйтри прибыли к нам в комнату минут через двадцать после счастливого обнаружения «Пожирателя миров». Оба, как обычно, были перапачканы сажей. Причем в грязи были не только неизменные кожаные фартуки и рукавицы, но и курносые морды близнецов. Остановившись на пороге, оба братца недовольно осмотрели собравшихся.
– Чего людей-то тормошите посреди рабочего дня? – недовольно поинтересовался Эйтри.
– Мы ведь не баклуши бьем, – поддержал его Брокки. – У нас заказов полна мастерская. Одно перезакаливание в настойке из разрыв-травы и зелья Хели Гунгнира с Мьелльниром чего только стоит. А ведь и кроме них работы немало. Золотощетинного вепря для Фрейра опять же усовершенствовать нужно. Кольцо Драупнир для Одина отрегулировать придется. А то оно стекает совершенно бессистемно, да и золото не высшей пробы получается…
– Ну-ка расскажите о колечке подробнее, – загорелись глаза у Сени.
Оказалось, что Драупнир в переводе с варварского на ментовский язык означает примерно то же самое, что и отписка участкового в докладной: «Несмотря на мои усилия, злоумышленнику, маскируясь под окружающую среду, удалось скрыться с места преступления в неизвестном направлении». Впрочем, колечко для Одина было куда полезнее вышеуказанной отмазки, ограждающей нерадивого мента от взыскания по службе. По идее, каждые девять дней Драупнир должен был почковаться, обогащая своего владельца на восемь внешне идентичных первоначальному колец. Однако что-то у братишек Ивальди с кольцом не заладилось, оно отказывалось выдерживать графики воспроизводства, к тому же выдавая на потребительский рынок дешевые китайские подделки.
Я прямо-таки физически ощущал, как тяжело вращаются в голове моего Сени шестеренки, пытаясь навести его на мысли о том, как при возвращении можно будет использовать это колечко в нашем мире. Да обломись ты, хозяин! Тут всякие магические штучки проходят, а вот в нашем грубом физическом материализме эти фокусы не сработают. Впрочем, Сеня и без меня понял это и тут же утратил интерес к кольцу.
– Ну что же, это ваши проблемы, как довести Драупнир до ума, – оборвал он мастера на полуслове. – Закончите это позже, а пока приступайте к строительству Скидбланднира. Мы нашли способ, как заставить его соответствовать необходимым требованиям.
– Вот как? Ну-ка, расскажите, как вам это удалось, – обрадованно удивился Брокки и пошел к столу. Горыныч тут же взгромоздился на золотое яичко, будто несушка на гнездо, и прикрыл драгоценный механизм крыльями.
– Это профессиональная тайна, – заверещал он. – Давайте нам корабль, а остальное вас не касается.
– Гляди-ка, зверушка говорящая! – изумился гном. – Она механическая или просто что-то вроде попугая?
– Граждане милиционеры, да долго ли еще такие безобразия будут продолжаться? – обиженно завопил Горыныч и начал раздуваться. – С каких это пор всяким лохматым аборигенам будет позволено поносить последними словами представителей дружественных цивилизаций?!
– Не-а, Брокки. Эта штука просто какой-то магический фокус, – проговорил Эйтри, тыча пальцем в сторону набирающего вес разгневанного прожигателя сероводорода. – Я уже видел это чучело у входа в Митгард.
– Так, дружно начали фильтровать базары. – Ваня Жомов поднялся со своего места и закрыл Ахтармерза широкой спиной от любопытных взоров гномов. – Если сейчас еще какой-нибудь урод позволит себе нецензурные выражения в адрес нашей газовой горелки, то получит кулаком между глаз и продолжит беседу уже в больнице. Но только с докторами!
– Действительно, ребята, займитесь-ка вы лучше строительством корабля, – поддержал Жомова мой Сеня. – Тут у нас и без вашего присутствия геморроя хватает.
– Так уже готово все, – пожал плечами Эйтри.
– Корабль построен. Осталось только заставить его работать, – поддержал брата Брокки.
Оказалось, что у гномов уже весь спецзаказ практически выполнен. Все те изменения в подарках асам, о которых они рассказывали в самом начале беседы, не должны занять на свое осуществление и двух человекочасов. Единственной настоящей проблемой до сих пор был только Скидбланднир. Если решение и этой проблемы уже найдено, то после обеда оба мастера готовы предоставить свои поделки на комиссию госприемки.
– Есть только одна загвоздка, – вздохнул Брокки.
– У нас нет возможности провести испытания Мьелльнира, – развел руками Эйтри. – Это оружие делалось специально под Тора, и никто из брисингов не сможет совладать с ним. А нам бы не хотелось давать этому асу бракованное изделие.
– Он ведь может и головы за это половине брисингов пооткручивать, – пояснил Брокки. – Даже разбираться не станет, кто прав, а кто виноват. Просто перебьет всех, кто под руку попадется.
– Так что вы волнуетесь? – удивился Рабинович. – У нас же Жомов есть…
– В натуре, – не дал ему досказать фразу Ваня. – Вы только покажите, где он, а я этому беспредельщику мигом ласты выкручу и головой какие-нибудь ступеньки пересчитаю.
– Да я не о том, идиот! – рявкнул Сеня, увидев, как у гномов повылазили от страха глаза. – Ты просто возьмешь этот молот и проверишь, как он работает.
– Как скажешь, начальник, – кротко вздохнул Жомов. – Не нужно никого бить – значит, не будем.
Гномы, осознав, что ни им, ни Тору ничего в данный момент не угрожает, раскланялись с путешественниками и вышли из комнаты. Сеня попытался было отправить вместе с ними Попова и Горыныча, но Андрюша категорично воспротивился. У него, видите ли, обед – это святое. А поскольку до вышеуказанного языческо-поповского ритуала оставалось не более двадцати минут, Андрюша отправляться в мастерскую отказался.