– Гадалку? Зачем? – Попов, видимо, еще не до конца проснулся. – Кстати, где мы? И кто меня покусал?
– Мурзик! В нем вурдалак проснулся от полной луны, – взвыл кинолог. – Андрюша, посмотри по сторонам. Мы в болоте. Кусали тебя москиты. И сожрали бы с потрохами, если бы я вовремя не проснулся и не заставил этого трехглавого живоглота нас от комарья избавить. Ну а чтобы до конца поднять тебе настроение, добавлю – мы тут застряли! И неизвестно, как вообще сможем выбраться из трясины.
– Да? – захлопал глазами Андрей. – Умеешь ты приносить радостные вести.
Рабинович схватился за голову и попытался изобразить театральный обморок, отчего едва не скатился со спины Дакши в трясину. Спасибо Мурзику, который вовремя успел вцепиться в китель хозяина зубами и задержать до тех пор, пока Ваня не пришел на помощь. Настроения Сене это падение не улучшило, и он, обругав матом всех на свете, повернулся к друзьям спиной.
Пока вся честная компания ждала возвращения Лориэля, настырные москиты предприняли еще две безуспешные атаки на людей. Горыныч вовремя успевал обрабатывать спутников своим желудочным сероводородом, а для подкрепления ресурсов врубался в комариную стаю и проедал в ней большие бреши, которые, впрочем, тут же закрывались новыми полчищами кровопийц. Наконец, когда менты уже начали думать, как справлять поминки по эльфу и готовиться к своим похоронам, Лориэль вернулся.
– Что так долго? – потребовал отчета кинолог.
– Не нравится? Мог бы тогда и сам слетать, – отрезал эльф. – Край болота вон там, метрах в двухстах, – Лориэль махнул ручонкой в сторону, противоположную той, куда он улетал. – Судя по всему, пройти можно, если удастся вытащить слона из этой трясины.
– И как мы, по-твоему, это сделаем? – ехидно поинтересовался Сеня.
– А как хотите, – предложил Лориэль.
Рабиновичу осталось только скрипнуть зубами, осознав, что в этом деле от эльфа помощи он не дождется. Зато от других советов последовало больше, чем требовалось. То, что среди них не было ни одного разумного, в расчет принимать не следует. Главное, что все хотели помочь и проявили инициативу. Ну а то, что начальник инициативу подчиненных в нужное русло направить не смог, так это не их вина, а его беда.
– Все, хватит! – заорал Рабинович после того, как Ваня предложил подвести под Дакшу бревна, а возможность Горыныча изменять размер использовать в качестве домкрата. – Ахтармерз, ты нас всех в воздух поднять сможешь?
– Теоретически это возможно. Практически я это делать отказываюсь, – заявил трехглавый пожиратель насекомых. – Я еще маленький, и мне такие нагрузки противопоказаны.
– Ну, тогда мы все останемся здесь, – отрезал кинолог. – Мужики, все. Отбой. Уже стемнело, спать пора. Торопиться нам некуда, поэтому давайте попрощаемся. К утру эта трехглавая самовлюбленная ящерица обожрется комарами и свалится в трясину, а они нас спокойно сожрут. Спать, конечно, можно и не ложиться, но мне кажется, что умирать во сне приятней…
– Подождите! Не надо впадать в крайности, – перепугался трехглавый третьеклассник. – Сейчас я попробую.
Горыныч принялся увеличиваться в размерах, пожирая все больше и больше москитов. Минут десять он кружил на Дакшей, а затем, видимо, набрав максимальный для себя размер, ринулся вниз. Менты только головы успели пригнуть, а у Сени хватило рефлексов, чтобы схватить Мурзика за шкирку, как Горыныч вцепился в бока слона. Дакша взревел, но никто на него внимания не обратил. Ахтармерз поднапрягся, и несколько долгих секунд казалось, что у него ничего не выйдет, но затем хлюпнула болотная жижа, и Дакша начал взлет.
Сил у Ахтармерза хватило ненадолго. Ведомый Лориэлем, он протащил на себе слона не более тридцати метров, но этого уже было достаточно. Опущенный вниз Дакша увяз только по колени и, с трудом выдирая из тины ноги, поплелся вперед, постоянно жалуясь, что его еще никто так сильно не щипал. Ну а минут через десять путешествия по хлюпающей трясине слон выбрался на твердую землю.
Если этот участок Лориэль обозвал единственным, хоть чуть-чуть пригодным для жизни, то можно было понять, что ждет друзей впереди! Выбравшись из болота, путешественники оказались на полосе земли шириной метров двадцать, сплошь заросшей какими-то колючками, шипастыми кустарниками да к тому же кишевшей змеями. Дакшу эти гады трогать не пытались, а менты и потерявший силы Горыныч спускаться со спины слона не стали, удивленно осматриваясь вокруг, словно надеясь рассмотреть в кромешной тьме что-нибудь интересное. И рассмотрели!
Буквально через несколько секунд после того, как вся компания выбралась на берег, колючие кусты раздвинулись, и прямо перед путешественниками оказались две парочки сиамских близнецов, сросшихся спинами. Причем на двух ногах у этих существ держалось по два туловища, каждое с парой рук и увенчанное головами, повернутыми затылками друг к другу. Покрыты твари были черной мерцающей чешуей, а морды жутко напоминали помесь волков с варанами. Причем непонятно, от какой животины было взято больше. Путешественники оторопели от такого сенсационного зрелища.
– Люди. Живые, – пробормотала одна из тварей.
– Ни фига. Живых людей не бывает, – раздался голос у нее из-за спины. – Ну-ка, повернись, я посмотрю. – Монстр развернулся, как по армейской команде «кругом». – И точно, живые! Чур, того толстого я буду есть…
Неизвестно, что произошло бы дальше и кто кем бы позавтракал, но в этот момент раздалось закладывающее уши шипение. Что-то непонятное леденящим ветром пронеслось по зарослям, ломая кусты, а затем за спинами двуглавых монстров появился огромный сгусток тьмы, из которого сверкали жуткие фосфорно-белые глаза.
– Кыш-ш-ш отсюда, мелюзга. Это мои гости, – прошипел новый визитер. Тварей словно ветром сдуло. – Вы приш-ш-шли в гости к Рудре. Представьтес-сь, пожалуйста.
– Так ты и есть Рудра? – удивился омоновец. – А нам, блин, сказали, что ты старуха…
Рабинович ткнул Жомова кулаком в бок, но было уже поздно. Демон, видимо, пришел в ярость. Ментов обдало сначала ледяным холодом, затем иссушающим жаром, а после этого Рудра зашипела (или зашипело?):
– Что ж, я могу быть и старухой, если вам захочется принять смерть в таком виде.
– Минуточку! Подождите! – Сеня поднялся во весь рост. – Мы не хотели вас обижать. Нам просто нужны две ваших слезинки. Сарасвати просила…
Теперь Лориэль что есть силы врезал кулачком в ухо кинологу, но и он опоздал. Рудра застыла неподвижно, и от этой неподвижности повеяло таким ужасом, что Дакша невольно попятился и влез задними ногами в болото.
– Что ж-ж-ж, если Сарасвати просила, я не могу отказать, – с угрожающим хохотом проговорил демон. – Будут вам слезинки. И не только мои!..
Рудра изменилась. Сгусток тьмы принял достаточно отчетливые человеческие очертания, хотя и непонятно, какого пола, и начал делать какие-то непонятные пассы руками, словно пытался пообщаться с ментами на языке глухонемых. И без того промозглый воздух вдруг насытился влагой до такой степени, что на доблестных служителях российского правопорядка начала промокать одежда, а Горыныч с Дакшей вмиг покрылись мелкими капельками влаги. Запахло озоном, а около ладоней демона появилось голубоватое свечение. Ахтармерз тут же закрутился на месте как волчок, готовясь ставить энергетический щит, а Лориэль заорал: