– Я люблю детей, – поделилась она с Кэт.
– Ты собираешься иметь большую семью?
– Да, у меня будет много детей, – мечтательно заявила Хони. – Но сначала мне надо
найти их отца.
* * *
Одним из любимых пациентов Хони в отделении для престарелых больных был Даниэль Макгуайр, общительный мужчина девяноста лет, страдавший болезнью печени. В молодости он был заядлым игроком, однако и теперь любил заключать пари с Хони.
– Спорю на пятьдесят центов, что санитар опоздает с завтраком.
– Спорю на доллар, что после обеда пойдет дождь.
– Ставлю десять к одному, что я поправлюсь.
– На этот раз я не буду с вами спорить. Я полностью на вашей стороне. Макгуайр взял ее за руку.
– Я это знаю. – Он усмехнулся. – Будь я на несколько месяцев помоложе… Хони рассмеялась.
– Ничего страшного. Я люблю пожилых мужчин. Однажды на адрес больницы пришло письмо для Макгуайра. Хони принесла ему письмо в палату.
– Прочитайте, пожалуйста, ладно? – попросил он ее.
– Конечно. – Она пробежала письмо глазами и закричала:
– Вы выиграли в лотерею! Пятьдесят тысяч долларов! Поздравляю!
– Ну как?! – тоже закричал Макгуайр. – Я всегда знал, что в один прекрасный день выиграю в лотерею! Обнимите меня.
Хони наклонилась и обняла его.
– А знаете что, Хони? Я самый удачливый человек в мире.
Когда Хони пришла после обеда проведать его, Макгуайр уже умер.
* * *
Хони находилась в комнате отдыха. Туда зашел доктор Стивене.
– Есть тут Девы? – спросил он. Один из докторов рассмеялся.
– Если ты имеешь в виду девственников, то я сомневаюсь.
– Дева, – повторил Стивене. – Мне нужна Дева.
– Я по гороскопу Дева, – подала голос Хони. – А в чем дело?
Доктор подошел к ней.
– Дело в том, что у меня свихнувшаяся пациентка. Не желает иметь дело ни с кем, кроме Девы. Хони поднялась.
– Я посмотрю ее.
– Спасибо. Ее зовут Франциска Гордон.
* * *
Франциске Гордон только что сделали операцию на бедре. Как только Хони вошла в палату, Франциска подняла голову и сказала:
– Вы Дева. Родились в новолуние, верно? Хони улыбнулась.
– Верно.
– Эти Водолеи и Львы понятия не имеют, что делают. Обращаются с пациентами, как с мясом.
– Здесь очень хорошие врачи, – возразила Хони. – Они…
– Ха! Большинство из них работают только ради денег. – Франциска более внимательно поглядела на Хони. – Вы совсем другая.
Хони просмотрела медицинскую карту, на лице ее появилось удивленное выражение.
– В чем дело? Что вас так удивило? Хони заморгала.
– Здесь написано, что вы по профессии…, гадалка. Франциска Гордон кивнула.
– Совершенно верно. А вы не верите гадалкам? Хони покачала головой.
– Боюсь, что нет.
– Очень плохо. Присядьте на минутку. Хони села на стул.
– Дайте-ка мне руку. Хони покачала головой.
– Я действительно не…
– Не бойтесь, давайте вашу руку.
Хони неохотно протянула руку.
Франциска Гордон внимательно посмотрела на ладонь Хони и закрыла глаза. Потом открыла их и сказала:
– У вас была трудная жизнь, не так ли?
«У всех трудная жизнь, – подумала Хони. – Дальше она скажет, что мне предстоит путешествие по воде».
– У вас было много мужчин, правда? Хони почувствовала холодок во всем теле.
– В вашей жизни., совсем недавно…, произошла перемена, так?
Хони не терпелось уйти из палаты. Эта женщина заставляла ее нервничать. Она попыталась убрать руку.
– Вы скоро влюбитесь.
– Боюсь, мне надо…
– Он художник.
– Я не знаю ни одного художника.
– Узнаете. – Франциска Гордон отпустила руку Хони. – Идите, но возвращайтесь ко мне, – потребовала она.
– Обязательно.
Хони выскочила из палаты.
* * *
Хони пришла осмотреть миссис Овенс, новую пациентку – худую женщину, которой на вид можно было дать лет пятьдесят. Но в медицинской карте указывалось, что ей двадцать восемь. У нее был сломан нос, лицо опухло, под глазами синяки.
Хони подошла к ее постели.
– Я доктор Тафт.
Женщина подняла на нее потухшие, ничего не выражающие глаза и ничего не ответила.
– Что с вами случилось?
– Я упала с лестницы.
Когда она открыла рот, Хони заметила отсутствие двух передних зубов. Она заглянула в медицинскую карту.
– Здесь сказано, что у вас сломано два ребра и поврежден таз.
– Да. Неудачно упала.
– А откуда синяки?
– Стукнулась при падении.
– Вы замужем?
– Да.
– А дети есть?
– Двое.
– Чем занимается ваш муж?
– Давайте оставим в покое моего мужа, ладно?
– Боюсь, что не могу согласиться с вами, – возразила Хони. – Это ведь он вас избил, да?
– Никто меня не бил.
– Я сообщу об этом в полицию. Миссис Овенс внезапно запаниковала.
– Нет! Прошу вас, не надо!
– Почему?
– Он убьет меня! Вы его не знаете!
– А раньше он вас бил?
– Да, но он…, ненарочно. Просто когда напивается, теряет над собой контроль.
– Почему же вы не уйдете от него? Миссис Овенс пожала плечами. Это движение вызвало у нее боль.
– Мне с детьми некуда идти.
Хони слушала пациентку, и ее охватывала ярость.
– Но поймите же, так нельзя жить! Есть специальные приюты и агентства, где о вас позаботятся, защитят вас и ваших детей.
Женщина печально покачала головой.
– У меня нет денег. Я работала секретаршей, но потеряла работу, когда он начал… – Она не смогла закончить фразу.
Хони погладила ее по руке.
– Все будет в порядке. Я прослежу, чтобы о вас позаботились.
Через пять минут Хони уже была в кабинете доктора Уоллиса. Он обрадовался ее приходу, гадая про себя, что же она принесла с собой на этот раз. Каждый раз она пользовалась новым средством: теплый мед, горячая вода, жидкий шоколад и – что ему нравилось больше всего – кленовый сироп. Ее изобретательность не знала границ.