– Как это, черт возьми, понимать?
– А вот как. Если вдруг возникнет аварийная ситуация, нужно быть абсолютно уверенным в человеке, который сидит рядом с тобой. Они же в вас не уверены.
– Да что вы говорите! – взорвался Ларри. – Я четыре года провел в аварийных ситуациях, сначала летая над Германией, а потом на Тихом океане, и каждый день рисковал там собственной шкурой. Они в это время сидели здесь, получали хорошую зарплату и наращивали жир. Да как они могут не верить мне? Ведь это же курам на смех!
– Никто не утверждает, что вы плохой летчик-истребитель, – невозмутимо ответил Сакович. – Но мы возим пассажиров. Это совсем другой коленкор.
Ларри сидел, сжав кулаки и с трудом сдерживая себя.
– Ладно, – мрачно согласился он. – Я вас понял. Если у вас нет ко мне других претензий, я пойду, потому что через несколько минут отправлюсь в рейс.
– Вместо вас полетит другой штурман, – заявил Сакович. – Вы уволены.
Не веря своим ушам, Ларри уставился на него.
– Что?!
– Признаю, что где-то я сам виноват, Дуглас. Мне с самого начала не следовало брать вас на работу.
Ларри вскочил. Глаза у него налились кровью.
– Тогда какого черта вы меня взяли? – закричал он.
– Потому что у вашей жены был дружок по имени Билл Фрэзер... – начал Сакович.
Ларри перегнулся через стол и изо всей силы ударил Саковича кулаком по зубам. Тот отлетел к стене, но затем нанес Ларри два ответных удара. Сакович постарался взять себя в руки.
– Вон отсюда! Чтобы духу твоего здесь не было!
Ларри пристально смотрел на него. Лицо его дрожало от гнева.
– Слушай ты, подонок, – ответил он Саковичу, – я и близко не подойду к этой авиакомпании, даже если вы будете умолять меня.
Он повернулся и стремительно вышел из кабинета. Сакович молча проводил его взглядом. В кабинет вбежала секретарша. Увидев перевернутый стул и Саковича с разбитой губой, она испугалась.
– С вами все в порядке? – спросила она. – Как вы себя чувствуете?
– Великолепно, – ответил он. – Спросите господина Истмэна, не сможет ли он меня принять.
Уже через десять минут Сакович подробно рассказал Истмэну о том, что у него произошло с Ларри Дугласом.
– Что, по-твоему, неладно с Дугласом? – спросил Истмэн.
– Если честно, то, на мой взгляд, он просто псих.
Истмэн внимательно посмотрел на Саковича своими проницательными светло-карими глазами.
– Ты хватил через край, Сак. Он не был пьян в воздухе. Никому не удастся доказать, что он пропустил стаканчик перед полетом. И любой может иногда опоздать на работу.
– Если бы дело было только в этом, я не уволил бы его, Карл. У Дугласа нет выдержки. Говоря по правде, сегодня я нарочно провоцировал его. И это оказалось проще простого. Не поддайся он на мою провокацию, я бы попробовал оставить его и дать ему поработать. Знаешь, что меня беспокоит?
– Что?
– Несколько дней назад я повстречался со старым приятелем, который летал с Дугласом в английских ВВС. Он рассказал мне невероятную историю. Судя по всему, когда Дуглас был в «Орлиной эскадрилье», ему понравилась английская девушка, помолвленная с парнем по фамилии Кларк, который служил под началом Дугласа. Дуглас вовсю старался подколоться к девчонке, но та не поддавалась. За неделю до того, как они с Кларком должны были пожениться, эскадрилья поднялась в воздух для прикрытия нескольких «Б-17», совершавших налет на Дьепп. Дуглас летел в ее хвосте. «Летающие крепости» сбросили бомбы, и все самолеты повернули назад, на базу. Над Ла-Маншем их атаковали «мессершмитты», и Кларк был сбит.
Сакович замолчал и задумался о чем-то своем. Истмэн ждал, пока он продолжит свой рассказ. Наконец Сакович посмотрел на него.
– Так вот, мой приятель утверждает, что, когда Кларка сбили, вокруг его самолета не было «мессеров».
Истмэн бросил на Саковича недоверчивый взгляд.
– Вот это да! Ты хочешь сказать, что Ларри Дуглас...
– Я ничего не хочу сказать. Я просто передаю тебе интересную историю, которую услышал от приятеля.
Сакович приложил к разбитой губе платок. Кровотечение прекратилось.
– Трудно точно определить, что происходит в жестоком бою. Может быть, у Кларка просто кончилось горючее. Ясно одно: ему не повезло.
– А что случилось с девушкой?
– Дуглас проводил с ней время, пока не пришла пора возвращаться в Штаты, а потом бросил ее. Вот что я тебе скажу наверняка: мне жаль жену Дугласа.
* * *
Кэтрин сидела в конференц-зале на общем собрании сотрудников агентства, когда открылась дверь и вошел Ларри.
У него был подбит глаз и рассечена щека. Кэтрин бросилась к нему.
– Ларри, что случилось?
– Я ушел с работы, – пробормотал он.
Кэтрин увела его в свой кабинет, подальше от взглядов любопытных сослуживцев, смочила холодной водой носовой платок и приложила его к глазу и щеке мужа.
– Расскажи мне все по порядку, – попросила она Ларри, едва сдерживая гнев по поводу того, что с ним сделали.
– Они давно издевались надо мной, Кэти. Наверное, попросту завидовали мне, потому что я был на войне, а они нет. Во всяком случае, сегодня все вышло наружу. Сакович вызвал меня и заявил, что, не будь ты любовницей Фрэзера, они не взяли бы меня на работу.
Кэтрин смотрела на него, не в силах вымолвить ни слова.
– Я ударил его, – продолжал Ларри. – Просто не вытерпел.
– О, дорогой! – воскликнула Кэтрин. – Мне так жалко тебя.
– Сакович жалеет об этом больше, – ответил Ларри. – Я основательно ему врезал. Пускай я потерял работу, но я никому не позволю так о тебе отзываться.
Она прижала его к себе, стараясь успокоить.
– Не расстраивайся. Любая авиалиния страны с удовольствием возьмет тебя на работу.
Кэтрин оказалась плохим пророком. Ларри обращался во все транспортные авиакомпании. Некоторые из них вызывали его на беседу, но работы он так и не получил. Однажды, когда Кэтрин обедала с Биллом Фрэзером, она поведала ему о неудачах Ларри. Фрэзер промолчал и до конца обеда пребывал в странной задумчивости. Кэтрин заметила, что несколько раз он собирался что-то сказать, но так и не решился. Наконец Фрэзер заговорил:
– Я знаю многих людей, Кэти. Может быть, я смогу подыскать Ларри другое место, если только ты не возражаешь.
– Нет, спасибо, – благодарно ответила Кэтрин. – Я думаю, что мы сами справимся с этим.
Фрэзер быстро взглянул на нее и кивнул в знак согласия.
– Дай мне знать, если передумаешь.