– Кстати, – неожиданно сказал Макинтош, – вечером моя жена едет в клуб, а у меня есть два билета на концерт. Вы любите классическую музыку?
К классической музыке Лара не испытывала ни малейшего интереса.
– Да.
– Филип Адлер сегодня будет играть Рахманинова. – Он взглянул на Лару, словно ожидая от нее какой-то реакции. Имя Филипа Адлера она слышала первый раз в жизни.
– Это чудесно.
– Вот и хорошо. А потом мы поужинаем. Я заеду за вами в семь часов.
«Почему я сказала, что люблю классическую музыку?» – сама себе удивилась Лара. Вечер, похоже, обещал быть нудным. Она предпочла бы принять горячую ванну и лечь спать. «Ну да ладно, – решила Лара, – одним скучным вечером больше, одним меньше, какая разница? А завтра утром я вернусь в Нью-Йорк».
Концертный зал до отказа заполнили ценители классической музыки. Мужчины были одеты в смокинги, а женщины в роскошные вечерние платья. Во всем чувствовалась атмосфера праздника, и публика пребывала в восторженном ожидании.
Брайан Макинтош купил пару программок, и они заняли свои места. Он протянул Ларе программку. Она едва взглянула на нее. Лондонский филармонический оркестр… Филип Адлер исполняет произведение Рахманинова… Концерт № 3, ре-минор, опус 30.
«Надо перезвонить Говарду и напомнить ему о необходимости уточнить стоимость участка на Пятой авеню».
На сцене появился дирижер, и публика зааплодировала. Лара не обратила на него никакого внимания. «Подрядчик в Бостоне не торопится. Нужно его как-то подстегнуть. Скажу Келлеру, чтобы он пообещал ему добавочное вознаграждение».
Снова раздались аплодисменты. Место у рояля, стоявшего в центре сцены, занимал какой-то человек. Дирижер взмахнул палочкой, и музыка зазвучала.
Пальцы Филипа Адлера понеслись по клавишам.
Сидевшая позади Лары женщина восторженно зашептала с сильным техасским акцентом:
– Ну разве не фантастика? Я же говорила тебе, Агнес! Лара снова попыталась сосредоточиться. «О лондонском предложении не может быть и речи. Район неподходящий. Люди не захотят там жить. Место, место и еще раз место». Она вспомнила о недавно предложенном ей проекте строительства возле площади Колумба. «Из этого может выйти толк».
Обладательница техасского акцента продолжала громко шептать:
– Какая экспрессия!… Он восхитителен! Он один из самых…
Лара постаралась заставить себя не слушать ее.
"Цена построенного там административного здания будет примерно четыреста долларов за квадратный фут жилой площади.
Если мне удастся при строительстве уложиться в сто пятьдесят миллионов при стоимости земли сто двадцать пять миллионов…"
– Боже! – взвизгнула сидящая сзади женщина.
Лара очнулась от своих раздумий.
– Как он великолепен!
Раздалась барабанная дробь, несколько тактов Филип Адлер играл один, а затем вновь вступил оркестр, и темп музыки начал становиться все быстрее и быстрее. Загрохотали барабаны…
Женщина с техасским акцентом, казалось, вот-вот вывернется наизнанку.
– Только послушай! Мелодия переходит от piu viuo к piu mosso! Ты когда-нибудь слышала что-либо более волнующее?
Лара сжала зубы.
«Стоимость сдаваемых площадей составит триста пятьдесят миллионов; значит, десять процентов годовых – это тридцать пять миллионов плюс десять миллионов на текущие издержки…»
С каждым тактом музыка становилась все быстрее и громче и, достигнув своей кульминации, внезапно оборвалась. Зрители, захлебываясь от восторга, повскакивали со своих мест. Со всех сторон слышались возгласы «браво!». Вышедший из-за рояля пианист грациозно раскланивался.
Лара даже не взглянула в его сторону. «На уплату налогов уйдет около шести миллионов, да еще два – на концессии. Так что речь идет о миллионах пятидесяти восьми».
– Потрясающий музыкант, правда? – проговорил сидящий рядом Брайан Макинтош.
– Д-да, – сказала Лара, раздраженная тем, что ее снова отрывают от размышлений.
– Пойдемте за кулисы. Филип мой приятель.
– Я, право, не… – начала было Лара, но Макинтош взял ее за руку, и они стали пробираться к выходу.
– Я рад, что могу познакомить вас, – сказал он.
«В Нью– Йорке сейчас шесть часов. Я еще успею позвонить Говарду и попросить его начать переговоры».
– Такая возможность представляется только один раз в жизни, не так ли? – заметил Брайан.
«Одного раза мне будет вполне достаточно», – подумала Лара.
– Да.
Они подошли к служебному входу, который уже окружила толпа поклонников. Брайан Макинтош постучал в дверь. На пороге появился швейцар.
– Что вам угодно, сэр?
– Я лорд Макинтош. Хочу повидать мистера Адлера.
– Хорошо, милорд. Пожалуйста, входите. – Швейцар раскрыл дверь шире, пропуская Брайана Макинтоша и Лару, затем вновь закрыл ее.
– Что нужно всем этим людям? – спросила Лара. Брайан с удивлением посмотрел на нее.
– Они пришли сюда, чтобы увидеть Филипа. «А зачем?» – недоумевала Лара.
– Милорд, прошу пройти в артистическое фойе, – проговорил швейцар.
– Спасибо.
«Пять минут, – подумала Лара, – а потом я скажу, что мне надо ехать».
В артистическом фойе толпилось полно народу и стоял страшный шум. Все окружили какого-то человека, которого Лара не могла видеть. На секунду толпа раздалась, и Ларе удалось его разглядеть. Она остолбенела, на какое-то время у нее, казалось, остановилось сердце. Неясный, эфемерный образ, который все эти годы она хранила в самом потаенном уголке своей души, вдруг, как по волшебству, материализовался. Лохинвар, такой, каким она представляла его в своих мечтах, ожил! Посреди толпы стоял высокий светловолосый мужчина с утонченными, чувственными чертами лица. На нем был надет белый фрак, на шее – галетук-"бабочка", и Лару сразу же охватило чувство, что этого человека она уже встречала. Она моет посуду па кухне общежития, а сзади к ней подходит молодой красавец в белом фраке и белом галстуке-"бабочке" и шепчет: «Что для тебя сделать?»
– С вами все в порядке? – обеспокоенно спросил Брайан Макинтош.
– Я… Все прекрасно, – заикаясь, пробормотала Лара. Улыбающийся Филип Адлер направился им навстречу. Его улыбка оказалась именно такой, какой Лара ее представляла. Он протянул лорду Макинтошу руку.
– Брайан, как здорово, что ты пришел!
– Да я просто не мог не прийти, – сказал Макинтош. – Ты был великолепен.
– Спасибо.
– Да, Филип, хочу представить тебе Лару Камерон. Лара заглянула ему в глаза и неожиданно для себя пробормотала: