– Я…, да, конечно. Но что же делать, сэр?

– Идти к грикуасам.

Джейми недоумевающе взглянул на голландца.

– Это африканское племя на севере страны. Вот они находят алмазы – большие, настоящие, иногда приносят сюда, и я обмениваю их на товары.

Торговец понизил голос до заговорщического шепота:

– Я знаю, где их найти.

– Но ведь вы можете сами отправиться туда, мистер ван дер Мерв.

– Нет, – вздохнул тот, – не на кого оставить лавку. Меня тут же обчистят до нитки. Когда найду честного человека, снаряжу его как полагается.

Он глубоко затянулся и добавил:

– Покажу ему, где находятся алмазы.

Сердце Джейми гулко забилось, он поспешно вскочил:

– Мистер ван дер Мерв! Я – тот, которого вы ищете, поверьте, сэр, и буду трудиться день и ночь. – Голос юноши дрожал от возбуждения. – Принесу вам алмазов столько, что и сосчитать не сможете!

Ван дер Мерв долго, целую вечность смотрел на Джейми, прежде чем вымолвить одно слово:

– Да.

На следующее утро Джейми подписал контракт, составленный на африкаанс.

– Сейчас все объясню, – помог ван дер Мерв. – Здесь говорится, что мы партнеры в равных долях. Я вкладываю капитал, ты – свой труд. Доходы делим поровну.

Джейми повнимательнее взглянул на бумагу в руке ван дер Мерва, где среди множества непонятных слов выделялась только сумма – два фунта.

– Что это такое, мистер ван дер Мерв? – удивился он.

– Это значит, что кроме права на половину найденных алмазов ты получаешь еще два фунта за каждую проработанную неделю. Хотя я уверен, что там есть камни, ты все-таки можешь не обнаружить их, приятель, а так хоть что-то будешь иметь за труд.

Голландец был более чем справедлив.

– Спасибо. Большое спасибо, сэр, – кивнул Джейми, едва удерживаясь от желания обнять его.

– Ну, а теперь нужно как следует снарядить тебя, – решил ван дер Мерв.

Два часа ушло на то, чтобы выбрать все, что хотел взять Джейми с собой в буш: маленькую палатку, спальный мешок, кухонную утварь, два сита, лоток, мотыгу, две лопаты, три ведра, одну смену белья и носков. К этому добавили топор, светильник и парафиновое масло, спички, несколько десятков банок с консервами, сушеное мясо и фрукты, сахар, соль и кофе. Наконец все было готово. Чернокожий слуга Бэнда молча помог Джейми сложить все в рюкзак. При этом великан ни разу не взглянул в сторону юноши. Джейми решил, что тот, наверное, не знает английского. Маргарет обслуживала покупателей в лавке, не подавая виду, что заметила Джейми.

Подошел ван дер Мерв.

– Мул привязан у входа. Бэнда поможет навьючить его, – сообщил голландец.

Потом сверился с листочком бумаги, покрытым цифрами:

– С тебя сто двадцать фунтов.

– Что? – непонимающе спросил Джейми. – Но ведь это часть нашей сделки. Мы…

– Сделки?!

Лицо ван дер Мерва потемнело от злости.

– Ты считаешь, что я дал тебе все даром, да к тому же сделал своим партнером и плюс два фунта в неделю! Если хочешь получить что-то даром, значит, попал не туда!

Он начал разбирать один из вьюков.

– Нет! – быстро сказал Джейми. – Пожалуйста, мистер ван дер Мера. Я…, я просто не понял. Все в порядке. Деньги у меня с собой.

Вынув кошелек, он положил на прилавок последние сбережения.

Ван дер Мерв поколебался.

– Ну хорошо, – проворчал он наконец, – может, это просто небольшое недоразумение, так? В городе полно мошенников. Лишняя осторожность не помешает.

– Да, сэр, конечно, – согласился Джейми.

Несомненно, он был настолько взволнован, что чего-то не понял. Хорошо еще, голландец согласился дать ему шанс. Ван дер Мерв сунул руку в карман и вытащил маленькую, помятую, нарисованную от руки карту:

– Вот здесь будешь искать алмазы. К северу отсюда, в Магердаме, на северном берегу Ваала.

Джейми внимательно изучал карту, сердце билось все быстрее.

– В скольких это милях отсюда?

– Здесь расстояние измеряется временем. Путешествие на муле занимает четыре-пять дней. Обратная дорога может занять больше – в зависимости от веса алмазов.

Юноша, улыбаясь во весь рот, счастливо кивнул.

Когда Джейми вновь оказался на улицах Клипдрифта, он больше не казался себе туристом, нет, он был настоящим старателем, искателем алмазов, который вот-вот станет уважаемым богатым человеком.

Бэнда навьючил последний тюк на худого, еле держащегося на ногах мула, привязанного к столбу перед лавкой.

– Спасибо, – улыбнулся Джейми. Бэнда повернулся, взглянул ему прямо в глаза и молча отошел. Джейми отвязал поводья и сказал мулу:

– Вперед, партнер! На охоту за алмазами!

Они направились на север. К вечеру Джейми разбил лагерь у ручья, снял вьюки и покормил мула, приготовил нехитрый ужин. Ночь была наполнена странными звуками, воем, рычанием и криками диких животных, пришедших на водопой. Юноша чувствовал себя совершенно беззащитным, окруженным ужасными чудищами в незнакомой неведомой стране. При каждом шорохе он подпрыгивал, ожидал, что вот сейчас, немедленно на него нападут из темноты, но постепенно голова клонилась все ниже. Он подумал об уютной постели дома, тепле и комфорте, который всегда принимал как должное. Джейми спал плохо, и в кошмарах его постоянно преследовали рычащие львы и бешеные слоны, а какие-то бородатые люди пытались отобрать большой алмаз.

На рассвете Джейми, окончательно проснувшись, обнаружил, что мул издох.

Глава 2

Он просто был не в силах поверить этому, искал хоть какую-нибудь рану, думая, что возможно дикий зверь набросился на беднягу, но все напрасно – животное издохло во сне. Джейми был вне себя, уверенный, что ван дер Мерв во всем обвинит его, но наконец успокоился: увидев алмазы, голландец обо всем забудет.

Назад идти невозможно. Придется отправляться в Магердам без мула. Услыхав над головой какой-то звук, он поглядел вверх. Огромные черные стервятники медленно кружили в небе. Джейми содрогнулся и как можно быстрее уложил все, что собирался взять с собой, в рюкзак, остальное спрятал и начал тяжелое путешествие. Отойдя немного, Джейми оглянулся. Зловещие создания уже набросились на тело издохшего животного. Виднелось только одно длинное ухо. Джейми пошел быстрее.

Стоял декабрь, летний месяц в Южной Африке, и дорога через вельд под палящим солнцем была истинной пыткой. Джейми вышел из Клипдрифта бодрым шагом и с легким сердцем, но по мере того, как минуты превращались в часы, а часы в дни, он брел все медленнее, а сердце сжимала тоска. Насколько мог видеть глаз, простирался унылый выжженный вельд; казалось, конца не было серым каменистым пустынным равнинам.