Мэри потеряла дар речи.
– Какая глупость! Что вы можете знать о докторе Дефорже?
– Подумайте о том, как вы впервые встретили его, – предложил Майк. – Девица в опасности, и рыцарь в сверкающих доспехах. Старая как мир уловка. Я сам пользовался ею не раз.
– Мне все равно, чем вы пользовались и чем нет, – ответила Мэри. – Вы и мизинца его не стоите. Он воевал против террористов в Алжире, и они убили его жену и детей.
– Интересно, – сказал Майк. – Я просматривал его досье. У доктора никогда не было жены и детей.
По пути в Карпаты они остановились на обед в Тимишоаре. Ресторан назывался «Охотник» и был построен в старинном стиле.
– Ресторан славится блюдами из дичи, – сказал Луи, – я советую попробовать оленину.
– Прекрасно.
Оленина была замечательной.
Луи заказал бутылку белого вина. Рядом с доктором Мэри не чувствовала себя беззащитной.
Они встретились в городе, далеко от посольства.
– Лучше, если никто не узнает, куда вы едете, – сказал он. – Иначе могут пойти слухи.
«Слишком поздно», – подумала Мэри.
Луи взял машину у своего друга. Машина была с местными номерами. Мэри знала, что номера служили указателем для полиции. У всех дипломатических машин номера начинались с цифры 12.
После обеда они снова тронулись в путь, обгоняя крестьянские телеги и фургоны цыган.
Луи был опытным водителем. Глядя, как он ведет машину, Мэри думала о словах Майка Слейда: «Я просматривал его досье. У доктора никогда не было жены и детей».
Она не верила Майку Слейду. Инстинкт подсказывал ей, что это ложь. Ведь это не Луи писал угрозы на стенах ее кабинета. Это был кто-то другой. Она доверяла Луи. «Разве можно было так подделать чувства, когда он смотрел на детей? Никому это не под силу».
Дубы уступили место соснам и елям.
– Здесь чудесная охота, – сказал Луи. – Тут еще встречаются дикие кабаны, косули, серны и волки.
– Я никогда не охотилась.
– Может, как-нибудь я возьму тебя с собой.
Горы с покрытыми снегом вершинами, казалось, сошли с открыток. Они проезжали мимо зеленеющих лугов, на которых паслись коровы. Низкие облака были стального цвета, и Мэри казалось, что если до них дотронуться, то рука примерзнет, как к холодному железу.
* * *
Был уже вечер, когда они приехали в Сиопля, прекрасный горный курорт. Мэри ждала в машине, пока Луи оформлял номер в гостинице.
Пожилой рассыльный провел их в номер. Он состоял из большой гостиной, спальни и террасы, с которой открывался живописный вид на горы.
– Как бы мне хотелось быть художником, – вздохнул Луи.
– Да, вид просто потрясающий.
Он приблизился к ней.
– Я имел в виду, чтобы нарисовать тебя.
Мэри поймала себя на мысли, что волнуется, как семнадцатилетняя девчонка на первом свидании.
Он обнял ее и крепко прижал к себе. Она почувствовала его губы, его руки, ласкающие ее тело, она забыла обо всем, кроме того, что происходило сейчас.
Ей был нужен не только секс. Ей надо было, чтобы кто-то прижимал ее к себе, успокаивал, защищал, чтобы она знала, что больше не одинока. Ей нужен был Луи.
Они лежали на широкой двуспальной кровати, и она чувствовала, как он ласкает ее языком, опускаясь все ниже и ниже. Когда он вошел в нее, она вскрикнула от раздирающей ее страсти, и мир взорвался, разлетелся на части. Счастье казалось ей невыносимым.
Луи был нежным и ласковым, страстным и требовательным. Затем они долго лежали рядом и разговаривали.
– Это так странно, – сказал Луи. – Я снова чувствую себя человеком.
После смерти Рене и детей я был как призрак, бродящий без цели.
«Я тоже», – подумала Мэри.
– Я страдал без нее, причем это отражалось на тех вещах, о которых я раньше и не подозревал. Смешно. Я не умел готовить, стирать, даже правильно застилать постель. Мы, мужчины, воспринимаем это все как должное.
– Луи, я тоже чувствовала себя беспомощной. Эдвард был для меня зонтом, а когда пошел дождь и его не оказалось рядом, я чуть не утонула.
Они заснули.
Затем они снова занимались любовью, на этот раз медленно и нежно. Это было почти прекрасно. Почти. Потому что ей хотелось задать вопрос, который она не осмеливалась задать: «У тебя были жена и дети, Луи?»
Она знала, что после этого вопроса между ними ничего не будет. Луи никогда не простит ее. «Проклятый Майк Слейд», – подумала она.
Луи посмотрел на нее.
– О чем ты думаешь?
– Ни о чем, дорогой.
«Что ты делал на темной улице, когда меня хотели похитить?»
* * *
Вечером они ужинали на открытой террасе, и Луи заказал «Немурата», вишневый ликер, которым славились здешние места.
В субботу они поднялись в гору по канатной дороге. Вернувшись, плавали в закрытом бассейне, занимались любовью в сауне и играли в бридж с одной немецкой парой.
Вечером они ужинали в сельском ресторане. В огромном зале был камин, в котором бушевало пламя. С потолка свисали люстры, а по стенам были развешаны охотничьи трофеи. За окнами виднелись пики гор, покрытые снегом. Чудесное место, чудесный спутник.
* * *
Время летело незаметно.
«Пора возвращаться в настоящий мир», – подумала Мэри. Чем был для нее настоящий мир? Местом, где тебе угрожают и похищают, где на стенах твоего кабинета пишут ужасные слова.
Обратный путь был спокойным. Их теперь объединяло чувство близости.
Ей было так хорошо с Луи. Подъезжая к Бухаресту, они увидели поле с подсолнухами.
«Они похожи на меня», – счастливо подумала Мэри. – «Я тоже тянусь к солнцу».
Бет и Тим ждали возвращения матери.
– Ты выйдешь замуж за Луи? – спросила Бет.
Мэри не знала, что ответить. Она сама боялась задать себе этот вопрос.
– Ну так что?
– Не знаю, – осторожно сказала она. – А вы как бы отнеслись к этому?
– Он, конечно, не папа, – медленно сказала Бет, – но мы с Тимом за.
Он нам нравится.
– Мне тоже, – счастливо ответила Мэри. – Мне тоже.
* * *
В вазе на ее столе красовалась дюжина красных роз. Рядом лежала записка: «Спасибо тебе за тебя».
Она прочитала записку и подумала, дарил ли он Рене цветы? А была ли Рене и две дочери? Она ненавидела себя за подобные мысли. «Зачем Майку Слейду была нужна эта ужасная ложь?» Как она могла бы это проверить? В это время пришел Эдди Мальц, политический советник и агент ЦРУ.