Справа по воздуху пронеслась огромная туша. Кот, ставший еще больше размером, сделал поистине гигантский прыжок почти через всю территорию руин. В его зубах сверкал ошейник, который он швырнул мне. Схватив его, я почувствовал небольшой упадок сил. Амулет все еще работал, подавляя магическую энергию. То, что нужно.
Подбежав к Кристине, я надел ошейник ей на запястье. Черта с два ее кто-то затащит в Сумрак, покуда на ней этот амулет.
Веда сосредоточилась на Елене, атакуя ее Щит волнами заклинаний. В ее действиях не было никакой системы – Пресс, Тройное Лезвие, «фриз», «терка», снова Пресс. Не существовало универсального щита, способного оградить от такого коктейля, – эманация отступала шаг за шагом, вешая то «сферу отрицания», то снова Щит Мага. Был и еще какой-то непонятный абсорб, который я не распознал, но его снес обычный «серый молебен».
Клумси тем временем взял на себя Виктора, и провалиться мне на месте, если я мог представить, что коты могут так двигаться! Мохнатый комок шерсти больше напоминал трехмерную цепную пилу. Он лупил и царапал всеми четырьмя лапами, попеременно используя хотя бы одну, чтобы удержаться на враге. Бил хвостом, целясь в глаза. Вертел задом, сбивая центр тяжести. Грыз, кусал и мотал башкой во все стороны. И непрерывно орал, словно опрокинул стопку валерьянки. Вскоре полу-Иной с ревом пал на колени, тщетно пытаясь оторвать кота от своего лица, и бессильно опрокинулся наземь.
У Веды дела шли не столь хорошо. Отразив все заклинания, Елена выпустила файербол в Светлую.
Зачерпнув Силы из Источника под ногами, я влил все, что мог, в Щит Мага, который Веда спешно повесила на себя. Его едва хватило, чтобы пережить огненный выплеск, по мощности соперничающий с выхлопом космического топлива из дюз, и столь же громкий.
Спящая Кристина чуть вздрогнула.
– Вы перешли границу, Сергей, – послышалось шипение фон Шелленберга, и я почувствовал, как меня затаскивает в Сумрак. В буквальном смысле за шиворот. Кое-как извернувшись, я увидел пылающее ненавистью лицо европейца.
Он не собирался уходить глубже. Несмотря на неограниченный приток Силы извне, от такого маневра фон Шелленберг ничего бы не выиграл. Для инициации Кристины ему вполне хватило бы протащить ее на первый слой.
Ударив его локтем в лицо, я вырвался и отскочил, поглядывая через Сумрак в обычный мир, который двигался немного медленнее нас.
– С другой стороны, вы облегчаете мне задачу, – говорил европеец. – Кристина чувствует, что тут происходит. Они всегда все чувствуют. Завидев вас с госпожой Возрожденной, легко проникнуться неприятием и Тьмы, и Света. Вы даете мне великолепную Серую волшебницу, Сергей.
Адская боль пронзила мою голову, и я свалился на сумеречный гравий, прямо в объятия синего мха, принявшегося недовольно ощупывать мое лицо.
Тьма и Свет! Этот Высший ментальный маг в сумеречном месте Силы, похоже, плевать хотел на ограничения Столпа!
Кое-как повернувшись, я сквозь пелену в глазах посмотрел на наш мир.
Подбежав к полу-Иной, Веда схватила ее и стукнула головой в лицо. Даже отсюда я видел, что остроконечный пирсинг Светлой волшебницы разорвал Елене губу. Обняв ее изо всех сил, Веда принялась опускаться к нам, на первый слой.
Эманация раскрыла рот в беззвучном крике. Вход в Сумрак ей был заказан. Но противостоять натиску она не могла. Не с окровавленным ртом.
Сумрак не любит кровь. Тем более – неживую. Он сразу лишает энергии, выгоняя из себя, не делая исключений никому, включая собственных детей.
Даже здесь, на обесцвеченном первом слое, было видно, как посинела кожа Елены. От ее рта по всей поверхности сотворенного Сумраком тела побежали фиолетовые жилы. Ее разрывали на части две силы – Сумрак выталкивал ее с запретной территории, Веда не давала ей уйти.
– Вот, – устало произнесла Веда, продолжая обнимать полу-Иную. – Все кончилось. Боли нет. Боли нет…
Выдохнув, Елена рассыпалась на сотни оранжевых искорок, которые разлетелись в пространстве Сумрака. Тут же повернувшись ко мне, Веда быстрым движением швырнула мне в лицо сгусток холодного пламени, который в момент спалил наползающий на меня мох.
Фон Шелленберг отступил на шаг, огорченно посмотрел на пустующий постамент. В нашем мире на нем лежала Кристина. Здесь же не было и намека на ее появление. Не тогда, когда девочка лежала с амулетом Клумси под присмотром самого кота, который будет охранять ее сон лучше плюшевого мишки.
– Ну что же, – произнес фон Шелленберг. – Вы вынудили меня.
Его последующие движения оказались незаметны. Возможно, он их и не делал. Я лишь осознал, что мы с Ведой не можем пошевелиться.
Спокойным движением Максим достал из кармана рубашки гармошку. Поднес ее к губам и выдохнул. Никакого музыкального звука не последовало. Вместо этого гармошка вылетела, повисла в воздухе, и из нее полилась задорная речь:
– От имени Тьмы и Дневного Дозора я, Завулон, Высший Темный маг, предоставляю Максиму фон Шелленбергу, Высшему Инквизитору, право на повышение ранга на один уровень любому из девяти членов его команды, делегированной на поиск Дитя Баланса, при условии, что он или она проявит себя достойным оного. Тьма будет свидетелем моих слов.
Перехватив гармошку, фон Шелленберг пропустил через нее воздух другим способом, через вдох. Снова взлетев, она заговорила тихим голосом:
– От имени Света и Ночного Дозора я, Гесер…
– Сереж, нельзя дать ему закончить! – закричала Веда, пытаясь вырваться из невидимых пут. – Если мы будем равны, Кристина нас убьет!
Я слышал ее слова и понимал их, но ничего не мог сделать. Я не верил своим ушам.
– …Свет будет свидетелем моих слов, – закончила гармошка.
Взяв ее, фон Шелленберг переломил ее надвое, и половинки закружились, медленно поднимаясь вверх.
– Да будет так, – сказал фон Шелленберг и повернулся ко мне. – Я был к вам несправедлив, Сергей. Вы с честью вынесли все тяготы этого трудного дня. Вы достойны официально считаться магом первого уровня. Поздравляю вас. И прощайте, оба.
Я ничего не почувствовал. Лишь заметил, как Веда с ужасом в глазах принялась растворяться в Сумраке. Глядя на нее, я понял, что растворяюсь и сам.
Так вот как оно происходит…
– Ну уж нет, – послышался голос Лины Кравец, внезапно появившейся за спиной Веды. Она держала за руку Кристину – свежую и бодрую. На голове девочки сидели белые беспроводные наушники.
– Что? – вымолвил фон Шелленберг. Его руки задрожали, он отступил на шаг назад. И невидимые оковы исчезли с моих плеч.
Я подхватил Веду, надеясь, что не свалюсь сам. Нас обоих поддержали чьи-то крепкие руки. Обернувшись, мы увидели улыбающегося Евгения Морозко.
– Как?! – вскрикнул фон Шелленберг. – Что вы сделали?!
– Инициировали девочку, – ответила Лина. Против ее цветущего, юного щебетания не устояли бы никакие сумеречные монстры.