Посреди той комнаты стоял полуголый субъект в коротких кожаных штанах с золотыми позументами, невысокий, но широкоплечий, мускулистый, со смуглым телом, покрытым густыми кучерявыми волосами – ну вылитый Данькин школьный преподаватель физкультуры Джохар Шамильевич Масхадов. Тот, правда, был рыжим, а волосяной покров этого был какой-то пестрый, переливающийся всеми цветами радуги.
И еще – у него была птичья (ну, почти птичья) голова. Данька не слишком хорошо разбирался в орнитологии, но древнеегипетскую иконографию знал прилично. Судя по всему, его посетил бог-сокол Гор собственной персоной.
Археолог посмотрел на Джедефхора: видит ли и он то же самое. Но принц вел себя как-то странно. Он застыл посреди комнаты с неестественно высоко поднятой ногой и вытянутой вперед рукой.
«Снова колдовство! – подумал Горовой, вспомнив о подобном эксперименте, проделанном Аидой с дворцовой стражей. – Достали уже, блин, волшебнички!»
Однако, присмотревшись повнимательнее к своему царственному приятелю, «херихеб» заметил, что тот… двигается. Медленно, с почти незаметной глазу скоростью поза принца менялась. Нога плавно приближалась к полу, рука сгибалась в локте.
От удивления Даня привстал, испытывая острое желание похлопать Джедефхора по плечу, но был остановлен окриком птицеголового.
– Сиди спокойно! – велел он. – С твоим другом все в порядке. Обычная компрессия времени. Ты ведаешь, кто перед тобой?
– Догадываюсь, – пожал плечами парень. – Ты из той же компании, что и мой Путеводитель.
– Да, – важно кивнул сокол. – Я из нетеру. Причем из самых верхов.
– Пахан, что ли? – скривил губы в презрительной ухмылке парень, которому в данный момент было не до дипломатических переговоров на высшем уровне.
– Зачем же так грубо? – нахохлился пришелец. – Скажем так, Старший.
– И что?
– Ты, кажется, хотел, чтобы тебе открыли глаза на все, происходящее с тобой и вокруг тебя?
– Ну, – неопределенно выразился археолог, хотя внутренне весь напрягся.
– Что ж, изволь. Мне известно о твоей беде, и о ней я тоже поговорю. Не знаю точно, кто это сделал, хотя кое-какие подозрения имеются, и они меня вовсе не радуют. Но я знаю, где ты сможешь отыскать девушку.
– Где?! – забывшись, выкрикнул Данька и осекся, тревожно оглядевшись.
Джедефхор наконец опустил правую ногу на землю и так же медленно начал поднимать левую.
– Не бойся, какое-то время нас никто не побеспокоит. Но, собственно, я шел к тебе не за этим. Вот, посмотри, – птицеголовый извлек из сумки, висевшей на поясе штанов, папирус.
– Что это такое? – раздраженно спросил Даниил.
– Это пророчество о гибели мира, – спокойно, как будто речь шла о мелочи, ответил Гор, – прочти.
И Даниил начал читать.
«…Перед вами свидетельства всего, что мне довелось узреть, и всего, чему я научился за те годы, в которые я владел ключами Тота.
Я видел тысяча и одну луну, и этого довольно для жизни одного человека, хотя утверждают, что пророки прошлых времен жили гораздо дольше. Я слаб и болен, я изможден и утомлен, и вздохи моей груди подобны тусклому светильнику, колеблемому ночным ветром.
Тяжесть моей души определит, где ей суждено упокоиться навеки. Но пока еще есть время, я должен успеть сказать все, что мне известно об ужасах, которые блуждают Вне Мира, которые залегли в ожидании у порога каждого человека, ибо сие есть древняя тайна. И повествует она о замыслах жестоких духов из-за Пределов, жителей Великой Пустоты.
Пусть же каждый, кто прочтет этот папирус, ведает отныне, что за обиталищем людей следят и наблюдают не только боги, известные в Черной Земле, но иные боги и демоны из Детей Древних.
Знайте и то, что я беседовал со всевозможными духами и демонами, чьи имена более не вспоминают среди людей или вовсе никогда не знали. И некоторые их слова записаны здесь; но другие я должен унести с собой, когда покину вас.
Да смилостивится Анубис над моей душой!
Я видел Неведомые Земли, которые никогда не были нанесены на карту. Я жил в пустынях и безлюдных краях, я говорил с демонами и с духами. Я опускался на дно морей в поисках Дворца Великих и нашел памятники исчезнувших народов и читал письмена, начертанные на них.
Пусть же навек останутся они тайной для людей!
Ибо погибли эти племена и царства из-за знания, о котором говорится в этом свитке.
Я странствовал среди звезд и дрожал пред лицом богов. Я заставлял подниматься демонов и мертвых. Я вызывал души моих предков, я касался тайн, которые достигают звезд и глубочайших недр. Я сразился в поединке с Черным Чародеем Азат-Тогом, но тщетно, и я бежал на Землю, призвав на помощь Нут и ее брата Тота, и мощную Сохмет, владычицу Звездного Топора.
Когда на Та-Мери пришли войска из Ливии и восточных царств, я призвал полчища злых духов и заставил их повиноваться мне, и так я отразил Нгаа, божество варваров, которое изрыгает пламя и рычит, словно тысяча громов.
Я познал страх. Я нашел „Врата, которые ведут Наружу“, через которые вечно наблюдают Древние, стремящиеся войти в ваш мир. Я видел лик Тиамат – одной из Древних, Царицы Внешнего Мира, имя которой записано на скрижалях суммереху, предки которых распахнули ужасные Врата в неурочный час и были пожраны чудовищами. И тогда остров в южном море, где жили они, ушел на дно, и бежали немногие.
И однажды я нашел формулу, которая позволила моей душе пройти через Врата АР-ЗИР и проникнуть в запретные области пространства.
И там смог увидеть я будущее, и страшным оно оказалось! Ибо видел я, как придет ОН! Увидел, как царствует ОН! Увидел, как небесные духи Ихневенмет и Имехону ловят богов ЕМУ в сети созвездий.
Странник закалывает богов ЕМУ, разрезает их и варит кушанье в котлах своих. И пожирает ОН их божественную силу, и съедает их чары.
И великие боги пойдут на утренний стол ЕМУ, и средние боги пойдут на дневной стол ЕМУ. И малые боги пойдут на вечерний стол ЕМУ.
А владыка Северного неба разводит огонь под котлами с первенцами их – для НЕГО.
А Номи настреляет к пиру ЕГО жен их.
ОН пожрет знание каждого бога, как пожрет тело его и силу его. А с людьми будет так же, как с богами.
И время ЕГО будет вечностью, а пределом ЕМУ станет бесконечность. И будет ОН во веки веков!
И будет так неизбежно, если не сумеет…»
На этом запись обрывалась.
Нетеру тут же забрал папирус, осторожно свернул его и вновь сунул в сумку.
Джедефхор на шаг приблизился к видимой только им двери.
– Ну, что скажешь? – спросил, закончив, Гор.
– Ничего, – пожал плечами Данька. – Симпатичный ужастик, что я еще могу сказать. Хоть сейчас сценарий для Голливуда пиши…