Правительственный процесс против Хисса еще не закончен. Судья не оставит это дело, и здесь бытует мнение, что Хисс кончит плохо. Он уже давно совершенно бесполезен, но госсекретарь [Дин Ачесон. — Прим. пер.] просто боготворит Хисса и приходит в ярость оттого, что Хисса подозревают в шпионаже. Если бы я занялся этим, то Ачесона давно уже слили бы в канализацию и забыли как политика навсегда».
Шансы Мао на успех были сомнительны, прежде чем Андрей Громыко, русский делегат в Совете Безопасности, не поднял вопрос. Соединенные Штаты использовали право вето, чтобы сокрушить советские претензии. Сталин потерял лицо не только перед Мао, но и в глазах всего коммунистического мира. Он отозвал своего делегата назад в Москву. Сталин должен был отыграться, и США дорого придется заплатить за их отвержение коммунистического Китая. Когда посол США в Южной Корее позвонил в начале июня 1950 года в Вашингтон, информируя своих начальников о том, что силы Северной Кореи перешли 38-ю параллель и двигаются на Сеул, столицу Южной Кореи, трумэновскую администрацию охватил столбняк. Новости становились все хуже. Вот уже северные корейцы взяли Сеул. Армия Южной Кореи была в панике и дезорганизована, гражданское население забивало дороги, не давая южнокорейской армии толком использовать занятые позиции.
Трумэн переживал второй кризис за время своего президентства. Теперь, когда Китай оказался в руках у коммунистов, только США были способны уберечь Южную Корею от поглощения северным соседом. По мере ухудшения ситуации у президента оставалось две альтернативы, ни одна из коих не была приемлемой. Южная Корея не была в зоне американских интересов, и она разве что могла бы обратиться в ООН за помощью и вмешательством, или же США могли закрыть на все глаза и позволить Северной Корее поглотить более слабого южного соседа. Запрашивать конгресс об объявлении положения войны не имело смысла. Администрация уже заявляла о том, что Корея не представляет для Америки национального интереса. Но безучастно наблюдать за происходящим значило поощрить коммунистическую агрессию в других частях мира.
Прежде чем принять решение, было необходимо предотвратить полный распад армии Южной Кореи. Используя свою власть как Верховного главнокомандующего, Трумэн приказал генералу Мак-Артуру, командующему силами на Тихом океане, послать отряды из войск, дислоцированных в Японии, на помощь силам Южной Кореи. Не учитывая, что эти части были плохо подготовлены к жестким боевым условиям, Мак-Артур покорно выполнил приказ. Следующим шагом Трумэна было возбуждение вопроса о незаконном вторжении на заседании Совета Безопасности. Поскольку российский представитель находился в тот момент в Москве, Совбез единогласно осудил действия Северной Кореи и призвал к созданию содружества для отправки туда войск с целью поддержать усилия США по отражению агрессии Северной Кореи. Это был мудрый ход. Вместо того чтобы просить конгресс об объявлении войны, как записано в Конституции, что само по себе сложное и долгое дело, Трумэн ходатайствовал о посредничестве ООН. Корейская война стала первой военной катастрофой Америки. Во многих отношениях Корея была первым сигналом о неадекватности американских войск. И именно во время корейского конфликта министерство обороны стало доминировать при распределении госбюджета. В 1950 году расходы на оборону составляли 32,2 процента федерального бюджета. Уже через три года они выросли до 69,4 процента. Хотя этот процент снижался по мере общего роста экономики, даже во время войны во Вьетнаме национальная оборона оставалась главным приоритетом, пока продолжалась «холодная война». В начале конфликта в Корее американские части, наскоро переброшенные туда из Японии, не могли сдерживать ударов северокорейской армии и были вынуждены отступать до тех пор, пока не была установлена оборонительная линия в районе города Пусан. Тут, поскольку ни одна из сторон не имела сил для наступления, началась война на истощение.
Мак-Артур, главнокомандующий силами США и ООН в Корее, остается одним из самых загадочных генералов в военной истории Соединенных Штатов. Как стратегу ему не было равных. Его армия несла наименьшие потери, чем какая-либо другая в ходе войны. Его одиночество даже среди близких было похоже на таковое у де Голля или Вашингтона. Даже от близких друзей он хотел обращения к себе: «генерал»… Он был смел, дерзок и, кроме того, немножко шоумен. Его легко узнавали по скошенной военной пилотке и неизменной трубке в зубах. Он и его сподвижники создали конституцию Японии и повернули эту страну к демократии.
Когда Мак-Артур принял командование войсками США и ООН, конгресс утвердил другую форму соподчиненности. Военная стратегия теперь была в руках министра обороны и командующего Объединенным штабом, представляющего все три ветви службы. Вдобавок президент, как главнокомандующий, должен был подписывать планы, которые одобрены (конгрессом). Если говорить просто, то Мак-Артур мог предпринять важные действия, только заручившись поддержкой этих пяти людей. Под этим предложением генерал сразу распознал план настолько дерзкий, что он был тотчас же отвергнут. Взамен сил, возглавляемых частями США, которые забились на узкую южную конечность полуострова, где не было места для маневра, Мак-Артур предложил десантирование с амфибий прямо за линией стояния противника, в районе порта Инчхон, что вызовет у неприятеля замешательство. Единственным подходящим моментом перед наступлением зимы были остающиеся дни октября, когда и приливы будут работать на дело, и морские пехотинцы смогут десантироваться через волноломы. Непосредственная реакция министра обороны и начальника штабов была отрицательной. Командиры морских пехотинцев, которые прошли с ним войну на Тихом океане, так же как и армейские и военно-воздушные командиры, не испытывали желания потакать красующемуся генералу. Однако реальной альтернативы не было, разве что оставить свои войска запертыми в узком пространстве, а потери тем временем росли с каждым днем.
Наконец все официальные лица подписали план Мак-Артура. Десантирование под Инчхоном прошло точно так, как и задумал Мак-Артур. Морские пехотинцы удерживали береговую полосу, пока высаживались основные войска. И за ночь картина войны изменилась. Схваченная в капкан посреди двух армий, северокорейская армия запаниковала и рванулась на север. Для своего неудовлетворенного и со всех сторон порицаемого президента Мак-Артур сотворил чудо. Популярность Трумэна пострадала. Несколько недель спустя ведомые американскими частями войска сумели отвоевать часть полуострова и вернуть Сеул, находящийся примерно на той самой 38-й параллели между двумя Кореями.
Мандат, выданный ООН, был направлен не на разрушение Северной Кореи, а на восстановление Южной. Если войска США вторгались на территорию Северной Кореи, это будет превышением мандата.
Сингман Ри видел в поражении Северной Кореи возможность объединить страну — под своим руководством. Его войска прежде всего пересекли 38-ю параллель и вторглись в Северную Корею. Мак-Артур телеграфировал Трумэну, запрашивая разрешения на преследование отступающих северокорейских частей. Подступала зима, и возглавляемые армией США части продвигались вперед. Когда они подошли к границе с Маньчжурией, войска ООН собирались встать на границе с Китаем, чтобы не допустить ее перехода. Британия, которая быстро признала новый Китай, ради решения своей «аренды» Гонконга, послала в Вашингтон депешу, где говорилось о крайнем неудовольствии Китая от приближения к ее границам неприятельских войск. Трумэн, возможно не вполне точно представляя себе важность этого предостережения, телеграфировал Мак-Артуру, чтобы тот воздержался от приближения к реке Ялу (Ялуцзян), которая отделяла Северную Корею от Маньчжурии. Мак-Артур оставил свои части стоять неподалеку от границы. Одновременно он приказал начальнику своей разведки постараться оценить количество китайских войск, стянутых по ту сторону границы. По отчетам выходило, что численность китайцев незначительная. Исходя из этой информации, Мак-Артур приказал своему полевому генералу продолжить преследование противника, однако держась поодаль от китайской границы.