Краткая справка: Томас Джефферсон (1743–1826; президент США в 1801–1809 годах). В иерархии активных и популярных президентов, о которых американские историки и политологи спорят полушутя-полусерьезно, до 1900 года Томас Джефферсон (1801–1809) стоит на третьем месте после Отца страны Джорджа Вашингтона (1789–1797) и «освободителя рабов» Авраама Линкольна (1861–1865). Национально-исторический эпос представляет портрет Джефферсона прежде всего как главного автора Декларации независимости 1776 года и Закона о свободе религии в Виргинии 1786 года. Его имя стало привычным определением в американской политической риторике: демократия Джефферсона или республиканизм Джефферсона и джефферсонианство обозначают сегодня соединение прав отдельных штатов и местного самоуправления, строгого соблюдения предписаний конституции (ограничивающих федеральное правительство), поощрения сельского хозяйства и сельской жизни, а не торговли и промышленности в городах, и, прежде всего, большой веры в умственные способности большинства избирателей (простых людей).
Он отвергал общественный строй Европы с его привилегиями царствующих фамилий и аристократов и государственной церковью как господство произвола во вред большинству населения. Но его собственное материальное существование покоилось до конца жизни на 200 рабах, работающих на унаследованной им плантации табака в Виргинии. Его противоречивость проявлялась в том, что, с одной стороны, он как вождь оппозиции предостерегал от опасности «монархических» и «аристократических» тенденций всесильного президента, а с другой стороны, полностью использовал заложенные в конституции компетенции президента, когда, например, в 1803 году, благодаря покупке Луизианы, увеличил территорию США раза в полтора. И в 1807 году законом эмбарго так урезал экономическую свободу отдельных штатов и отдельных граждан, как это не смог бы сделать ни один одержимый властью федералист. В 1785 году Джефферсон писал: «Те, кто обрабатывают землю, являются народом, избранным Богом, если таковой когда-либо существовал». Как президент он, однако, не препятствовал ранней индустриализации, а его политика эмбарго даже стимулировала ее. Признание норм и ценностей в конкретных случаях расходилось с его политическими решениями.
Выборы президента и конгресса в 1800 году Джефферсон с удовольствием назвал «революцией», потому что сменил в Белом доме федералиста Джона Адамса, а его друзья по партии утвердили большинство в палате представителей и в сенате. Правильно то, что Джефферсон как первый партийный вождь, почти в современном смысле этого слова, провел мирным путем смену власти на федеральном уровне. При этом были соблюдены правила новой федеральной конституции и не потребовалось революции в смысле насильственного переворота, чтобы провести смену персонала и изменить программное направление федерального правительства.
Чтобы исследовать неизвестные европейцам земли между верхним течением Миссури и побережьем Тихого океана, Джефферсон тайно, еще до договора с Наполеоном, подготовил естественно-научную экспедицию под руководством Мериуэтера Луиса и Уильяма Кларка через Скалистые горы и заставил конгресс финансировать ее. Экспедиция Луиса и Кларка, состоявшая из почти 50 человек (1803–1806), подтвердила возможность сухопутного маршрута для американских торговцев пушниной и переселенцев до побережья Тихого океана в сегодняшнем Орегоне. Открытие западных земель по ту сторону Миссисипи было, по мнению Джефферсона, важно для Америки еще и потому, что он надеялся на мирное пространственное разделение рас. Он не мог себе представить длительное тесное сосуществование свободных афроамериканцев и евроамериканцев в одном обществе. В своих письмах выразил симпатии к маленьким объединениям коренных жителей, живущим по-деревенски, но как президент он не видел будущего для примерно 70 тысяч индейцев, живущих к востоку от Миссисипи. «Это в их собственных интересах уступить землю Соединенным Штатам, — заявлял он, — а в наших интересах предоставлять время от времени новую землю гражданам». Индейцы должны были стать гражданами и заниматься интенсивными формами сельского хозяйства. В 1806 году президент назначил суперинтендента для торговли индейцев и подписал вместе со своим преемником Мэдисоном 53 договора с племенами об уступке земли. Таким образом, приобретенную землю федеральное правительство продавало фермерам, живущим на границе, по цене менее двух долларов за акр.
Нехватка обученных, умелых ремесленников и рабочих была вечной головной болью истеблишмента южан. Именно в этой почти всемерной опоре на рабский труд состояла главная слабость экономики Юга. Так что Гражданская война между штатами была продолжением того, что случилось в 1787 году. Интенсивное выращивание хлопка и табака истощило некогда плодородные земли. Со строго деловой точки зрения содержание, питание и воспроизводство постоянно растущего чернокожего населения не соответствовало встречным вложениям (инвестициям). По мере того как дешевел труд рабов, ухудшалось экономическое состояние их хозяев — крупных плантаторов. Прекращение этого положения было актом отчаяния. Не произойди этого и если бы Юг продолжал существовать в прежнем виде, это ничего бы не решило. Негры продолжали бы отлынивать, их труд продолжал бы обесцениваться. Как только негры оказались освобождены, южный истеблишмент обанкротился и оставался в таком униженном положении последующие 100 лет. А в результате негров назначили виноватыми за обнищание бывших плантаторов!
Теперь, когда негры обрели политическое равенство, с правом голосования, политическому истеблишменту белых пришлось столкнуться с нелицеприятной реальностью. Республиканская партия на Юге видела в этом свой заветный шанс вбить клин в политическую структуру и тем самым продержаться до конца Восстановления. Немногие либеральные демократы на Юге надеялись, что политическое разделение в электорате приведет к укреплению экономики Юга. Существующее благоденствие продолжало существовать лишь за счет дешевой земли, низких налогов и неорганизованной (в профсоюзы) рабочей силы. Поскольку северные промышленники поняли преимущества, которые мог предоставить Юг, они стали продвигать свою деятельность туда. В течение 1950–1960-х годов наблюдалось массовое перемещение текстильных фабрик с Севера на Юг. Фоллз-Ривер и Нью-Бедфорд в Массачусетсе стали практически вымершими городами. Производители одежды старались размещать свое производство в небольших городках, где труд был дешев, на что очень хмуро смотрели профсоюзы. Местная полиция старалась держать профсоюзных лидеров подальше от настоящих дел. По мере того как спадало напряжение между двумя расами, все больше предпринимателей начали пользоваться преимуществами Юга перед Севером. Да, Юг продолжал зудеть, но теперь проклятые янки с Севера стали восприниматься уже как Божья благодать. Кроме того, с Севера шел не только капитал янки, но миграция оттуда сделала Юг самым динамично развивающимся регионом в стране. Теперь благосостояние той же Флориды зависело уже не столько от пожилых рантье, живущих на проценты, сколько от успехов бизнеса, который использовал любые климатические и демографические особенности штата. По мере того как росло население южных штатов, увеличивалось и их представительство в конгрессе. И это было самым существенным из всего наследия, оставленного Линдоном Джонсоном. Через введение законодательства о гражданских правах он завоевал конгресс и тем самым объединил страну в экономическом плане. Некогда твердый демократический Юг мог сравняться теперь с таким же твердым республиканским Севером. Но получилось так, что это произошло в результате экономической изоляции Юга. Только южанин, хорошо понимающий психологию южных политиков, мог добиться подобного успеха.