Подход Картера к президентским функциям резко отличался от таковых у его предшественников. С одной стороны, он был успешным бизнесменом и понимал необходимость фискальной ответственности; с другой стороны, он был глубоко религиозным человеком и твердо верил в свои принципы — что хорошо, а что плохо с моральной точки зрения.
В результате в первое время своего правления Картер оказался не в лучших отношениях с СССР, поскольку резко критиковал советское руководство за нарушения прав человека. Картер надеялся достичь согласия по договору ОСВ-2, который готовился еще при Форде. Хотя Брежнев тоже желал заключения этого соглашения после встреч с Фордом и Киссинджером, но лишь на тех условиях, которые устраивали бы Советский Союз. Когда госсекретарь Сайрус Вэнс приехал в Москву в марте 1977 года, его предложения вежливо не стали рассматривать. Одновременно Картер продолжал критиковать советских лидеров, и встреча закончилась без обсуждения предложений Вэнса.
В иностранных делах большой успех был достигнут в нормализации отношений с КНР. Хотя Никсон в свое время завоевал доверие своим признанием Китая, старые коммунистические лидеры Китая, Мао Цзэдун и Чжоу Эньлай, отказывались формализовать дипломатические отношения путем обмена послов из-за остающегося вопроса Тайваня. Когда эти лидеры скончались, к власти вернулись многие бывшие члены партийной коммунистической иерархии, которых Мао в свое время снял со всех постов. Теперь, когда отношения с Советским Союзом были испорчены, новое руководство Китая во главе с Дэн Сяопином было готово формализовать отношения с Соединенными Штатами. Хотя вопрос Тайваня все еще оставался болезненной точкой, Дэн нанес визит в Соединенные Штаты в знак новых отношений двух правительств.
В ходе своей кампании Картер также обещал убрать американские войска из Южной Кореи, чтобы завоевать голоса ветеранов вьетнамской войны. Но протесты со стороны сенаторов и некоторых представителей прессы были столь яростными, что ему пришлось отступить. С другой стороны, несмотря на давление со стороны конгресса, он не отказался от своего плана вывести из состава вооружений бомбардировщик В-1, который уже прошел испытания и был готов к массовому производству. Конечно, за производством этого самолета стояли крупные промышленные и военные интересы, и в случае его запуска создавались бы десятки тысяч рабочих мест. Но экономическая политика Картера склонялась в сторону консерватизма. Когда его советник по внутренним вопросам, Стюарт Айзенштадт уведомил его, что если рост экономики составит те же 6 процентов в год, то сбалансированный бюджет может быть достигнут к 1981 году. И это стало политической целью Картера (поскольку это давало ему значительные шансы переизбрания на второй срок. — Прим. пер.). Он так сосредоточился на этом, что оставил без внимания различные сегменты экономики. Но подобная цель могла оставаться только идеалом, к которому можно стремиться, а не застывшим в камне монументом. На фоне нефтяного кризиса и неизбежной инфляции не проглядывалось надежных способов прогнозировать будущее экономики. […]
Картер поставил свои реформы в зависимость от трех видов законодательства: реформа системы соцобеспечения; реформа принципов налогообложения; энергетический план, который позволил бы справиться с растущими ценами на нефть и природный газ. Вдобавок, чтобы привести бюджет в порядок, сельскохозяйственные субсидии фермерам должны были быть снижены. Все эти законодательные инициативы были направлены на достижение сбалансированного бюджета к 1981 году.
Картер быстро понял, что проще предложить закон, чем ввести его в действие. Внутри Демократической партии существовали несколько групп «давления», все с разноречивыми целями. К своему ужасу, он обнаружил, что его советник Айзенштадт, который сначала (после 6,5-процентного роста в первом полугодии) был оптимистичен в отношении экономических прогнозов на вторую половину 1977 года, теперь снизил свои оценки на баланс всего года и на 1978 год. Только дефицит бюджета мог вытащить экономику из спада. А фермы имелись во всех 50 штатах, поэтому конгрессмены и сенаторы от каждого штата имели заинтересованность в поддержке субсидий для своих избирателей. Вопреки возражениям Картера, конгресс поднял суммы на поддержание цен на пшеницу, кукурузу и хлопок. Помня, что использование Фордом права вето на подобные законы привело к сокращению его избирательной базы, Картер все-таки подписал закон о выделении средств. Одним словом, как и социальный блок, аграрный сектор — это постоянный тормоз в американской внутренней политике. […]
Администрация была также обеспокоена растущим отрицательным балансом внешней торговли, что снижало стоимость доллара на международных валютных рынках. Но у этой монеты было две стороны. Хотя не было способа избежать оттока долларов в нефтедобывающие страны, дешевый импорт (за счет дешевого доллара), особенно из Японии, помогал сдерживать инфляцию, а японские автомобили к тому же потребляли очень мало бензина, что снижало потребность США в нефти. Одним словом, пока цена на нефть оставалась относительно стабильной, за счет ввоза японских автомобилей, страна могла как-то выстоять против небольшого и медленного повышения цен на нефть. Либеральное крыло партии требовало прислушаться к нуждам бедных и неуспешных, тогда как для Картера во главе угла стояло снижение дефицита. Была также проблема сенатора Эдварда Кеннеди и его сторонников-либералов, продавливающих программу медицинского страхования, которая покрывала бы 40 миллионов налогоплательщиков, не имевших никакой медицинской страховки. Кеннеди был потенциальным кандидатом в 1980 году, поэтому от него нельзя было просто отмахнуться. К концу 1978 года опросы показали, что Кеннеди опережает Картера но популярности, несмотря на успехи действующего президента. Картеру был преподнесен горький урок. Что бы он ни делал, американские потребители и пресса видели во всем лишь темную сторону.
К несчастью для Картера и опрокидывая все экономические прогнозы Айзенштадта, в Иране произошли события, которые вскоре повергли администрацию в полное расстройство. До того времени Иран был крупнейшей нефтедобывающей страной на Ближнем Востоке, которая сохраняла союзнические отношения с Соединенными Штатами. Близкие отношения Америки с Ираном продолжались еще с 1953 года, когда переворот, организованный ЦРУ, сверг националистическое правительство и вернул шаха на трон как полновластного властителя. Впервые в современной истории Ирана в стране не оказалось ни избранного парламента, ни сената, которые могли бы служить противовесом политике шаха. Шах задолжал огромную сумму Соединенным Штатам, и за прошедшие годы он вполне ее отработал. Иран был не только последовательным союзником Америки в ОПЕК, но еще и одним из крупнейших покупателей военной техники США. Американские военные советники работали рука об руку с иранскими генералами. Шах также решил модернизировать и «вестернизировать» свой режим. Были отменены законы, запрещавшие женщинам обнажать голову в общественных местах, что привело к враждебности исламских фундаменталистов по отношению к режиму. Вдобавок Иран стал единственной мусульманской страной, признавшей Израиль. Попытки иранской компартии обрести в Иране почву под ногами подавлялись секретной полицией шаха, САВАК. Иран, как и его соседи по региону, был тоталитарным государством. Основной опорой режима были вооруженные силы и секретная полиция. Но в своем стремлении переустроить страну на западный манер шах столкнулся с сопротивлением мулл, шиитских религиозных лидеров, единственной открытой оппозицией его абсолютистскому правлению. Взбешенный публичными выступлениями против его политики, он ответил сокращением государственных субсидий на религиозные нужды. В результате создалась мощная группировка врагов, готовых свергнуть его режим.