Так вот, в армии по боевым уставам подчиненному должна ставиться только задача – уничтожить противника, без указания, как именно он должен его уничтожить. Это и есть дело подчиненного. А как же поощрения и наказания от военного начальства? Они есть, но значение имеют только в мирное время. А во время войны у подчиненных появляется еще и противник, который за ошибки в исполнении боевой задачи наказывает очень сурово – смертью. Ведь противник недоволен тем, что его собираются уничтожать, и стремится сам уничтожить, в данном случае подчиненного-единоначальника, получившего задачу уничтожить его.
Получается, что в армии во время войны особенно сурово подчиненный наказывается за порученное начальником и плохо исполненное дело не начальником, а самим делом – противником. С другой стороны, если подчиненный хорошо уничтожит противника, то противник за это наградит его жизнью, то есть поощрит очень сильно. Вот и получается, что в бою внедряются принципы делократии – не начальник, а порученное подчиненному начальником дело наказывает и поощряет подчиненных.
Именно поэтому, с одной стороны, воюющая армия как бы автоматически делократизируется, однако, с другой стороны, не все так просто.
В бою противник наказывает смертью солдат и командиров в боевых порядках, но вышестоящие командиры непосредственно гибнут не часто, а ведь их ответственность за поражения велика. Противник легко достанет командира взвода и накажет его за ошибки, но командира полка ему достать уже непросто. И это толкает начальников в армии к обюрокрачиванию в крайней степени – они стремятся получить у вышестоящего командования не общую задачу на бой, а конкретное указание, как им бой вести, скажем атаковать. Получив такой приказ, бюрократы тупо приказывают уже своим подчиненным атаковать. Заставляют своих подчиненных исполнять это указание своего начальника, несмотря ни на какие потери вверенных им войск в атаках, «исполняют приказ начальника» так, как это делают все бюрократы во всех отраслях деятельности.
Вот, к примеру, вычеркнутые строки из мемуаров маршала Рокоссовского, оценивавшего метод командования М. Кирпоноса – командующего Юго-Западным фронтом: «Роль командования округа свелась к тому, что оно слепо выполняло устаревшие и не соответствующие сложившейся на фронте и быстро менявшейся обстановке директивы Генерального штаба и Ставки. Оно последовательно, нервозно и безответственно, а главное, без пользы пыталось наложить на бреши от ударов главной группировки врага непрочные “пластыри”, то есть неподготовленные соединения и части. Между тем заранее знало, что такими “пластырями” остановить противника нельзя: не позволяли ни время, ни обстановка, ни собственные возможности. Организацию подобных мероприятий можно было наладить где-то в глубине территории, собрав соответствующие для проведения этих мероприятий силы. А такими силами округ обладал, но они вводились в действие и истреблялись по частям. Я уже упоминал выше о тех распоряжениях, которые отдавались командующим фронтом М. П. Кирпоносом в моем присутствии и которые сводились к тому, что под удары организованно наступающих крупных сил врага подбрасывались по одной-две дивизии. К чему это приводило? Ответ может быть один – к истреблению наших сил по частям, что было на руку только противнику».
Но зато Кирпонос действовал так, как начальство приказало, и наверняка не чувствовал себя виновным в бесцельной гибели десятков тысяч солдат вверенных ему войск.
Поэтому обучать всех командиров делократическим способам управления нужно до войны, а не ждать, когда война подберет достойных, способных быть единоначальниками офицеров и генералов, унеся в могилы огромное количество солдат, погибших от бюрократической тупости генералов и офицеров мирного времени.
Я написал, что делократ и единоначальник – это одно и то же. Однако, по моему мнению, и содержание понятия «единоначальник» также редко понимается, как правило, вам скажут, что единоначалие – это когда «я – начальник, ты – дурак, ты – начальник, я – дурак». Принятое в словарях определение: единоначальник – тот, кто единолично осуществляет управление. Но ведь и это только форма, а не содержание, это то, что мы видим в начальниках. И ничего не мешает в должности единоначальника сидеть тупице, упорно исполняющему указания начальства, ничего не мешает в этой должности находиться самому махровому бюрократу. Форму соблюсти несложно.
А вот содержание делократии, содержание единоначалия – это ОБЯЗАННОСТЬ принимать СОБСТВЕННЫЕ РЕШЕНИЯ.
Но вот тут тонкость. Ведь и решение претворить решение начальника в собственный приказ тоже является собственным решением. Кроме того, неужели единоначальник должен выдумывать и выдумывать только собственные решения? Нет, решение единоначальника может быть любым, в том числе и чужим, и начальника – каким угодно, лишь бы оно шло на пользу дела, в случае армии – приводило к победе.
Поэтому помимо обязанности принимать только собственные решения единоначальник должен получить ПРАВО не исполнять ничьи иные указания. Вот это право единоначальник получает от вышестоящего начальства – от вышестоящего командования.
Это вручаемое подчиненным право должно быть осмысленным действием при создании системы управления. Это очень трудно, если учесть, что начальнику очень непросто отказаться вмешиваться в дела своих подчиненных, а подчиненным очень непросто возлагать на себя ответственность за результат дела – за результат боя.
И снова прервусь на очень важный момент.
Рассмотрение основных источников военной силы немцев начнем с принципиальных вопросов.
Есть понятие «мастерство», достичь мастерства достаточно сложно, тем не менее приемы мастерства могут быть описаны порою даже в виде математических формул, следовательно, эти приемы можно изучить, понять их смысл, научиться их применять и стать мастером своего дела. Иногда это процесс длительный, тем не менее опыт и логика показывают, что при достаточном трудолюбии и уме мастерство достижимо каждым.
И есть понятие «творчество» – это когда мастер применяет прием, который не был никем описан ранее или хотя бы ему самому не был известен. Обычно, когда стоишь перед проблемой, которую нужно разрешить, сначала память быстро перебирает все известные приемы разрешения этой проблемы, но нужного приема может и не быть, или ты остаешься недоволен либо затратами на известные приемы, либо получаемым результатом. Серенький исполнитель или человек, еще не достигший мастерства, обычно либо тупо делают так, как они заучили, либо идут к начальнику и спрашивают, что им делать. А мастер подключает в помощь памяти собственную фантазию, и начинает примерять к проблеме свои фантазийные приемы, и (как уж повезет) находит такой прием разрешения проблемы, который решает проблему гораздо эффективнее стандартных приемов. Он начинает творить.
Я пишу «мастер», поскольку логика подсказывает, что неспециалист может творчески изобрести велосипед, и хотя самого творчества как такового у него не отнимешь, но это творчество никому не будет нужно. Логика подсказывает это, а практика – иное. В жизни мастера настолько зашорены тем, что они заучили, что не могут взглянуть на проблему издалека – с другой стороны. К примеру, В. Ацюковский, проанализировав биографии тех, кто сделал выдающиеся открытия в науке, показал, что подавляющая масса первооткрывателей в точных науках – это дилетанты: от аптекарей до адвокатов. А не ученые – не те, кого учили делать эти открытия. Так, собственно, и в военном деле, в котором масса примеров того, как молодые полководцы побеждали убеленных сединами генералов.