Рыцарь замолчал. Катарина растерянно переводила взгляд с зеркала на графского оруженосца, постепенно складывая в одно целое разрозненные события:
– Так это вы заставили Флориана украсть кольцо?
– Не заставлял, а уговорил, – презрительно бросил Салех. – И нельзя сказать, что это было сложным делом. Мальчишка вообразил, что таким образом спасает возлюбленную от несчастного брака. – И с издевкой добавил: – Как будто возлюбленной это нужно!
– Не смейте так говорить! – Катарина привстала в кресле. – Флориан был честным и правдивым человеком! Он, наверное, поверил вам, а потом, я знаю, захотел все исправить!
– О-о! Какой пафос! – Салех слегка нажал Катарине на плечо, заставляя вновь опуститься в кресло. – Вы еще молоды и не знаете, что некоторые ошибки исправить невозможно. За них платят кровью.
Руки девушки бессильно опустились:
– Вы убили Флориана.
– Да, – легко сознался Салех. – Я не мог поступить иначе, он собирался отправиться к графу со своим глупым раскаянием.
Снаружи нарастал шум, слышались аплодисменты и свист. Представление начиналось, акробаты Тобиаса выходили на помост. «Закричать?» – пронеслось в голове у Катарины, и тут же безнадежно подумалось: «Никто не услышит…»
* * *
Людвиг, не глядя на ступеньки, мчался вверх по лестнице. Выполняя приказ госпожи Лауры, он принялся расспрашивать всех, кого знал, куда могла направиться Катарина. Во дворе, ожидая зрелища, толпились гости и слуги, с недоумением отмахивались от его вопросов. Пожилой стражник хотел отпустить подзатыльник назойливому мальчишке, но Людвиг увернулся. Одежда измялась, берет с трудом держался на взъерошенных волосах, а по дороге, поскользнувшись на влажной земле, мальчик окончательно вымазал новое сюрко. «Вот мама расстроится», – мимоходом пронеслось в голове. Опасаясь встретить мать, он не стал заглядывать на кухню, а заскочил в большой зал, где шли приготовления к праздничному обеду. Одна из служанок видела, как Катарина поднималась в Южную башню. И теперь мальчик несся по ступенькам, стараясь как можно скорее встретиться с Катариной. Достигнув приоткрытой двери, Людвиг, сдерживая дыхание, заглянул в щель.
Среди нагромождения стульев и шкафов он увидел Катарину и рыцаря Симона. Могло показаться, что они дружески беседуют, если бы не угрюмая решимость во взгляде графского оруженосца и не отчаянный страх в глазах девушки. Мальчик понял – случилось то, чего опасалась Лаура, отправляя предупредить подругу. Симон опередил его.
«Опоздал, – пронеслась мысль. – А может быть, еще не поздно?!» – Людвиг попятился, стараясь не дышать, отступил на несколько шагов и помчался вниз по ступеням еще быстрее, чем перед этим бежал вверх.
На лужайке вокруг помоста актеры Тобиаса как могли развлекали зрителей. Сильно поредевшая после убийства примы и ареста двух актеров труппа старалась не ударить в грязь лицом. Акробаты ходили на руках, прыгали друг другу на плечи, женщины танцевали – под аккорды гитары звенели браслеты. Немолодой актер ловко жонглировал разноцветными шариками, подбрасывая их высоко вверх, затем ловил умелыми быстрыми движениями, и шарики снова летели в воздух. Около помоста соорудили высокую деревянную вышку, от верхних перекладин расходились веером крепко натянутые канаты. Другие концы их крепились в проемах окон.
– Ну, где же он! – Людвиг в панике крутил головой, протискиваясь между окружившими помост зрителями.
Стоя поодаль отдельной группой, несколько рыцарей в длинных шерстяных накидках увлеченно наблюдали за представлением.
– Вы не видели Ульриха, оруженосца? – подбежал мальчик к одному из них.
– Нет, – отмахнулся тот и равнодушно добавил: – А зачем он тебе?
В это время на помост легко запрыгнул Лукас, через мгновение его невысокая гибкая фигура по-кошачьи мягко взлетела на вышку. Короткое черное сюрко, надетое прямо на голое тело, открывало взглядам сильные руки и крепкую шею. Длинные красные шоссы обтягивали мускулы ног. По лужайке пронеслись восхищенные женские вздохи. Кто-то из актеров подал снизу тонкий шест. Лукас картинно подкинул его, несколько раз с силой прокрутил над головой. Шест замелькал, со свистом рассекая воздух. Движения так ускорились, что шест стал почти незаметен, а Лукас, казалось, не прилагал никаких усилий. Вскоре акробат отставил его в сторону и поклонился публике, обводя взглядом зрителей и обнажив в улыбке белые зубы.
Толпа восторженно засвистела, Лукас вновь поднял шест, установив с его помощью равновесие, и шагнул на один из натянутых канатов. Толпа внизу затихла.
Людвиг против воли загляделся на акробата.
– Во, дает! Высоко же! Шлепнется, костей не соберешь! – восхищенно толкнул Людвига знакомый мальчишка-поваренок, затянутый в длинный белый фартук.
– Ты не видел графского оруженосца? – Не отводя глаз от одинокой фигуры, балансирующей на канате, задал вопрос Людвиг.
– Которого? Ульриха? Да вон он! – поваренок махнул рукой в сторону входных дверей, где старый граф что-то увлеченно рассказывал молодому рыцарю. Тот уважительно слушал. Узнав в рыцаре Ульриха, мальчик, круто развернувшись, припустил к замку.
– А вот при Леопольде Пятом, отце нынешнего герцога, мы присоединились к войскам французов и англичан, – с удовольствием вспоминал старые времена граф, не обращая внимания на представление, – в Третьем крестовом походе. Мы осаждали Акру. Это был тяжелый поход, сынок, я тебе скажу!
– Неужели вы помните такие давние времена, граф? – Ульрих прятал улыбку.
– Бог мой, конечно, я пока еще в своем уме!
Людвиг, приплясывая и еле сдерживаясь, чтобы не начать кричать, изо всех сил старался обратить на себя внимание.
– Ульрих, Ульрих!
– А? – обернулся Ульрих. – Это ты? Что случилось?
– Я, – от волнения у мальчика сперло гортань, – там… – Он показал в сторону Южной башни.
– Что такое? – прищурился Ульрих, оглядывая округлое каменное строение.
– Да нет, не там! Внутри!
– Ну-ка! – Ульрих хорошенько встряхнул мальчика за плечи. – Говори!
– Госпожа Лаура!… Там конь оседлан, а Катарина в башне! – Мальчик понимал, что говорит чепуху, но никак не мог связно выразиться.
– Что ты несешь, какой конь? – начал сердиться Ульрих.
Людвиг собрался и выпалил на одном дыхании:
– На конюшне госпожа увидела, что конь рыцаря Симона почему-то оседлан, и послала меня найти Катарину и предупредить. А Катарина в Южной башне, и рыцарь Симон там же. Мне кажется, это опасно! Надо бежать туда!
Ульрих несколько мгновений обдумывал услышанное, потом коротко бросил:
– Веди!
* * *
Крики на лужайке неожиданно стихли, и Салех, не выпуская Катарину из поля зрения, выглянул в окно. Шум толпы помогал ему – если девчонка вздумает звать на помощь, криков никто не услышит. Тишина объяснялась просто – Лукас полностью завладел вниманием зрителей. Он уверенно продвигался по канату, шест едва подрагивал в крепких руках. Все, затаив дыхание, следили за канатоходцем, плавно шагающим на высоте третьего этажа. Вот он покачнулся, шест накренился – зрители ахнули. Мгновение спустя, восстановив равновесие, Лукас продолжил путь.