– Понимаешь, Леня, ты хочешь шкуру неубитого медведя поделить. – Я опрокинул в себя остатки энергетика и скомкал банку. – А предположим, что мы с тобой неделю по Зоне слонялись впустую? Предположим, что ничего не нашли? Что тогда?
– Ну, мой братик сразу сказал, что ты мне за ходку пару штук можешь отвалить…
– Ага, значит, ты хочешь, чтобы я тебе и деньги заплатил, и найденные ништяки пополам разделил?
– Ну, можно не пополам. Я согласен на тридцать пять процентов.
– Тридцать пять, значит, – я тихонечко офигевал от наглости этого типа, – а припасы ты себе сам купишь? У тебя есть хоть какие-то деньги?
– Я могу у братика одолжить, – неуверенно промычал он.
– И новый автомат он тебе купит, и патроны? – продолжил я.
– А что не так с моим автоматом?
– У тебя же семьдесят четвертый «калаш» пять сорок пять? Я прав?
– И?..
– Напарник с такой пушкой, Леня, – я покачал головой, – мне не нужен. Минимум сотая серия и только семь шестьдесят два. А еще лучше с подствольным гранатометом.
– Ну, это слишком жирно для меня, – насупился клиент.
– Вот про это я и говорю. Мне нужно будет покупать на нас двоих припасы, тебе – оружие, дополнительную снарягу. Мне же нужно будет вести тебя и, по просьбе Паскаля, учить всем премудростям хождения по южнокорейской Зоне. Так что есть лишь два варианта. Либо я тебе даю в конце похода обещанные две штуки, либо… – я все же решил подразнить засранца бесплатным сыром, ему же в любом случае ничего не светит, – так и быть, делим все найденное пополам, но других денег ты не увидишь.
– Хорошо, – кивнул Ленька и протянул мне руку, – делим все найденное пополам, а снарягу с пушкой, которые ты мне купишь, я оставляю себе!
– Договорились, – со скрипом в душе я заставил себя пожать ему руку, – теперь за это и выпьем.
К нашему столику как раз подошла Анжела и принесла мой заказ. Будущий напарник сглотнул слюну и голодными глазами уставился на еще скворчащее в широкой пиале мясо. Запах от него шел одуряющий. Мне самому безумно захотелось накатить грамм сто и почавкать эту сочную прелесть.
– Тогда я наливаю? – Леонид потер руки и схватился за графин. – У меня рука легкая!
– Наливай только себе, – я взял свой стакан и заполнил его энергетиком, – я вчера перебрал конкретно и с утра успел подлечиться. Больше нельзя. Сегодня ж еще за покупками.
– Ну, как знаешь. – Мой собеседник довольным взглядом оценил объем пойла и удовлетворенно кивнул, – мне больше достанется.
Это нужно было видеть, а лучше снять на камеру и выложить в местную сеть для хохмы. Поначалу мерзкий вкус паленой чачи вызвал в глазах Леньки искреннее недоумение. Но мой последующий вопрос, мол, правда, классная штука, заставил его со знанием дела прополоскать этой гадостью рот в поисках несуществующего «букета» и утвердительно кивнуть. Еще некоторое время Ленька пытался смаковать отвратное пойло, но потом принялся его глушить залпом и не кривясь. Видимо, этот товарищ за свою жизнь еще и не такое говно успел отведать.
И где-то после двух третей графина и половины сковородки мяса у нас началась практически дружеская беседа. Я неторопливо расспрашивал Леонида о жизни в большом мире, подмечал детали, анализировал его слова и все больше убеждался, что с головой у него не все в порядке. Но вытянуть из него какие-либо признания не получалось. Я уже было прекратил свои попытки выйти на интересующую меня тему, как на пороге заведения появилась личность, которую я и рассчитывал здесь увидеть.
В общий зал вихрем влетела Светка. На вид это была хрупкая худощавая девчушка лет четырнадцати. Но внешность ее была крайне обманчива. Среди обычных рядовых бродяг ее мало кто знал, но вся сталкерская элита по-настоящему уважала лихую девицу. Она занимала высшие позиции рейтинга проводников уже больше шести лет.
Я коротко свистнул и призывно помахал ей. Светик приветливо улыбнулась и подошла к нам.
– Привет, солнце, – я встал со стула, – присядешь с нами, выпьешь?
Мое предложение заметно встревожило Леонида, его глаза забегали, как тараканы на кухне. Клиент уже был в такой кондиции, что сдерживать свои душевные порывы ему было крайне трудно. Я продолжил разговор со своей приятельницей, но все это время внимательно следил за поведением будущего напарника.
– Спасибо, Бурый, – пропищала Светик своим детским голоском, – но у меня здесь встреча назначена. – Она кивнула в сторону стола, за которым засели дядьки в строгих официальных костюмах.
– С очкариками договариваешься? Опять этих тюленей в Зону поведешь?
– А что делать, Бурый? Только они и способны своими приборами засечь хроноаномалии, а потом среди них найти нужную.
– Но они же никогда не дадут стопроцентной гарантии. Эти «академики» тебя просто поимеют в качестве лабораторной крысы, а потом руками разведут.
– А у меня есть выбор?
– К моему великому сожалению… – Я отрицательно покачал головой и кивнул в сторону ученой братии. – Тогда удачи тебе, солнце.
– И тебе тоже, Бурый. – Светик развернулась и потопала прочь.
И весь этот недолгий разговор косой взгляд Леонида не отрывался от маленькой сталкерши. Он откровенно пускал слюни на прелести юного тела.
– Прикольная попка…
Я подмигнул напарнику, проследив за его взглядом, чем крайне смутил его.
– Чего ты так задергался? – Я улыбнулся. – Она не ребенок. Знаешь сколько ей лет? Тридцать пять недавно стукнуло.
– Не гони! – Ленька округлил глаза.
– Так и есть, – я кивнул, – это матерая сталкерша. Любому проводнику фору даст. А таких сопляков, как мы, – с десяток уложит.
– Но как?..
– А вот так. Попала она лет десять назад в одну хитрую хроноаномалию. И теперь, вместо того чтобы стареть, наоборот, молодеет. Вот и помолодела до такого состояния. Ну и, пока еще ходить не разучилась и автомат может в руках держать, пытается найти хроноаномалию с обратным эффектом. Но боюсь, что у нее это не выйдет и лет через четырнадцать – пятнадцать превратится она в маленькую белковую лужицу.
– Это труба…
– Но зато прикольно с ней сексом заниматься, – я решил подыграть Леньке, – такая себе ролевая игра получается – «перепихон с несовершеннолетней».
– А что, с ней можно того?..
– А чего нет? Психологически она же нормальная женщина. Ей тоже нужно. Но она, – я многозначительно улыбнулся, – в постели настоящая акула.
– Ясно, – подогретый выпивкой Ленька неожиданно разоткровенничался, – а мне больше нравятся как бы пассивные бабы. Нравится, когда сам доминируешь, когда напираешь, а они такие все стеснительные, чистые и наивные.
– Ну, друг, тогда тебе надо в Мексику или Аргентину. – Я решил удержать разговор в нужном русле. – Там возраст сексуального согласия двенадцать – тринадцать лет. Там будут тебе и стеснительные, и наивные…