Перед самым финишем, когда уже вдали стало заметно мерцание костра, внутри у меня резко похолодело. Это сработало чутье.
– А ну стоять! – гаркнул я напарникам и немного отступил назад.
Молчун и Петрушка беспрекословно подчинились и тоже отпрыгнули на несколько шагов назад. И буквально через секунду в землю перед нами ударили неведомые силы. Все три луча фонаря лупили сейчас широким конусом в одном направлении, и в потоке света проявились эти невидимые зонные убийцы. В некоторых местах свет на краткий миг словно дым закрутился вихрем, попав в падающие с неба «измененки» и таким образом показал их форму и размер. Это были идеальные сферы размером чуть больше баскетбольного мяча, но так быстро, как они обрушились на землю, не двигалась ни одна зона ИФП, кроме «стеклянного града». Так называли скопления небольших возмущений реальности, которые носились по пространству и делали обычный воздух внутри себя тверже и прочнее кованой стали.
Именно из-за высокой скорости движения этой достаточно редко встречающейся дряни аномалия считалась самой коварной и смертоносной. От нее не спасал ни сталкерский опыт, ни аэрозонды, ни тем более детекторы аномалий. Эта смерть с небес обрушивалась так стремительно, что никто не успевал хоть как-то среагировать. И когда «стеклянный град» накрывал территорию, по которой шли люди, тут ключевую роль играл исключительно случай или удача. Если повезло в тот момент стоять на нетронутом пяточке земли – радуйся и живи дальше, до следующего раза.
– Твою ж душу… – только и произнес Молчун, на лбу которого проступили мелкие капельки пота.
– Гы, а что это было? – непринужденно ляпнул Петрушка и захрустел «яблочком».
Новичок был спокоен, как слон, до него даже не дошло, что он только что разминулся с костлявой старухой, ловко прошмыгнул под ее просвистевшей косой. Впрочем, я не прав – Петрушка уже мертв, но просто этого еще не знает…
– Да так, ничего. – Я махнул рукой и начал пробираться через многочисленные выбоины, оставленные «измененками» в грунте.
* * *
Когда мы подошли к гроту, на входе уже дежурила очередная тройка, а внутри на костре закипал походный казан с ароматной похлебкой. Сам Замполит сейчас колдовал над ним, а значит, ужин будет просто великолепен, разумеется, как для Зоны. Собственно, в Зоне любой горячий супчик всегда бесподобен, нечасто ведь можно бахнуть столько драгоценной воды на его приготовление. После патронов самое ценное для меня здесь – это «аш-два-о». И весит так же много, как патроны, и расход такой же большой, и твоя жизнь от нее так же сильно зависит.
Нам просто повезло, что возле хребта есть несколько старых и проверенных источников. Конечно, воду из них можно пить только после определенной фильтрации, но стандартный сталкерский фильтр имелся в снаряге у любого опытного бродяги. А потому сейчас никто не заморачивался из-за такой расточительности. Еще успеем погубить желудок дешевыми сухпаями.
Я нырнул в низкий проход, молча прошел мимо собравшихся возле огня бродяг и занял свободное местечко у стены в дальнем конце грота. Тут я расстелил спальник и разложил вокруг него небольшую плетенную в хитрую колбаску сеточку собственного изготовления. Этот полезный девайс я создал исходя из своего же горького опыта. Работал он по принципу электроловушки для комаров. Любые мелкие гады и даже крупный слизень, налезая на этот крохотный заборчик, получали хороший разряд тока от небольшого блока, спрятанного в рюкзаке. Также этот разряд мог здорово огорошить и человека, который с любым нехорошим намерением захочет приблизиться ко мне во сне. Конечно, вряд ли кто-то захочет ко мне сунуться этой ночью, но так мне будет однозначно спокойнее.
Зыбкий утренний туман просочился в пропахший дымом грот. Тонкое жиденькое покрывало накрыло землю, оставив по центру вокруг кострища крупную пролысину. Снаружи туман должен быть чуть плотнее, но и он растворится еще до того, как наш отряд покинет это место. Сезон туманов подходил к концу, это были его последние отголоски.
Когда я скрутил и упаковал спальник в компрессионный мешок, большая часть сталкеров еще дрыхла. Но Чичероне и три Васькиных бойца, охраняющие его, уже не спали. Двух остальных гвардейцев и самого Замполита в гроте не было. Над потухшим костром в окружении бутылок из-под пойла висел наполовину опустошенный котел. Остатки ужина и станут завтраком для всего отряда, но только не для меня.
Странная особенность организма не позволяла мне принимать пищу с утра. После пробуждения желудок принципиально отторгал любую еду и включался в работу уже ближе к обеду. Завтраком моим всегда был лишь крепкий заварной кофе. Поэтому я всегда таскал с собой маленькую турочку и пакет молотого кофе.
Я глянул на остатки кем-то заботливо заготовленных дров и решил пока не использовать свою походную печку. Сейчас была возможность сделать по-быстрому маленькую «финскую свечу» и на ней заварить свое утреннее зелье жизни. Я выбрал небольшой обрубок толстой ветви и расколол ее ножом на четыре части. Выстругав немного сердцевину, я стянул все назад куском проволоки и натолкал в образовавшуюся пустоту стружек. Деревянный столбик стал на подготовленные камни, а в дырку по центру полетела охотничья спичка. И уже через десяток-другой секунд из сердцевины «свечи» ударила вверх тонкая и мощная струя пламени.
Я коварно улыбнулся, глядя на спящих бродяг, и поставил турку на огонь. Сейчас устрою им всем реальную «пытку колбасой». Специально для этой ходки я спер с Васькиного склада пачку «ирландских сливок». Сама арабика уже давала приятный тонкий аромат, но эта «ирландская» добавка могла вырвать из самого глубокого сна и свести с ума любого человека. И уже через несколько минут, когда изумительный запах жареных кофейных зерен и ирландского виски заполнил грот, по всем углам закряхтел, заворочался народец. Но вся прелесть ситуации заключалась в том, что ни один из них после всего того, что случилось в приюте, не осмелится попросить у меня кофейка.
– Куда собрался?! – донеслось где-то за спиной.
Я обернулся. Головорез Замполита по прозвищу Наждак вскочил с места и, размахивая своими пистолетами-пулеметами, побежал за Чичероне.
– Да я так, парой слов с ним перекинуться, – старый сталкер кивнул в мою сторону. – Или уже и разговаривать запрещено?
– Пусть идет, – буркнул Лесоруб, Васькин пулеметчик. – Замполит не разрешал ему наружу выходить, а тут пусть себе бродит. Но на выходе лучше кого-то поставить на всякий случай.
– Смотри мне, я слежу за тобой, – прошипел Наждак, проходя мимо Чичероне, а потом кинул и мне злобно: – И за тобой тоже…
Я демонстративно сплюнул ему под ноги и отвернулся. А наглый старый бродяга подсел ко мне как ни в чем не бывало и протянул свою пустую кружку.
– Завари и мне кофейка, – он кивнул на поспевающий в турке напиток.
– С чего это вдруг? – Я искоса взглянул на него.
– Да ладно тебе. Жалко, что ли?
Я, не обращая внимания на его слова, продолжал помешивать ложечкой нарастающую пенку. Подождет старый хрыч, не до него мне. Сейчас самый ответственный момент. Еще секунда – и пенная шапочка резко поползла вверх. Я наклонил турку, вскипающий кофе зашипел на раскаленных стенках и хлынул в чашку. Вокруг меня расползлось облако еще более стойкого и дурманящего аромата. Я помешал ложечкой сахарок, с причмокиванием отпил и удовлетворенно замычал.